желанная, осыпают подарками, на дорогой машине возят, да разве что на руках не носят. А рядом никого нет, кто бы глаза открыл и по макушке хорошенько так треснул или хотя бы просто объяснил, что происходит. Ну тут я сама, конечно, виновата.

«Мужчины не любят проблемных женщин, Вера. Да никто не любит, и я в том числе. Не будь для всех проблемой».

Мне кажется, это был первый и последний раз, когда тетя Зина была со мной искренна. Она не улыбалась, как обычно, не охала, глаза не закатывала и за сердце не хваталась. Как со взрослой говорила. Больше я к ней не подходила. Это было год назад.

Я и сама не заметила, как добрела до рынка, он действительно находится там, где говорил Марк. Интересно, он сдержит свое обещание? Заглянет ко мне на днях? Вряд ли… Зачем? От меня ему одни хлопоты. А проблемных женщин никто не любит.

Погода отличная, солнечно, даже жарко, но юбку я все равно не надела. В штанах и футболке как-то спокойнее. Но по сторонам все равно озираюсь. И дело не только в предупреждении Аллы, из головы не выходят слова белобрысого про коренастого Леху со скрипучим голосом. По спине даже холодок сейчас пробежал. Наверняка он уже знает, что я живу напротив его приятеля. И живу одна. Такого вряд ли внушения Марка остановят, если самого Марка не будет рядом. Остается только надеяться, что сосед мой специально наврал и этому Лехе нет до меня никакого дела.

— Эй! Соседка! Иди ко мне! — Голос знакомый, оборачиваюсь автоматически, хотя и понимаю, что не меня окликают. — Да ты, ты, иди сюда.

Мне рукой машет дородная женщина в пестрой кофте и такой же разноцветной длинной юбке. На голове косынка, которая не скрывает густые, с заметной проседью темные волосы. И правда соседка. Невольно улыбаюсь и иду к женщине. Мы же с ней вместе в Алехино ехали на автобусе. Всего два дня прошло, а столько событий!

— Здравствуйте!

— Тебе чего? Огурчиков, помидоры будешь? Огурцы по сорок, тебе за тридцать отдам, помидоры азербайджанские, но есть и наши грунтовые, их не бери. Салатик? Этот вообще, считай, со своего огорода. Зелень возьмешь?

Она засуетилась и уже сама, не дожидаясь моего ответа, начала набирать мне в пакет овощи. Еще и горсть слив туда положила, даже не взвесила.

— А чего одна? Где подруга-то? Ты ж говорила, что к ней едешь, а сама одна неприкаянная какая-то… Так, с тебя двести семьдесят… ладно, давай двести пятьдесят, — поправила сама себя она, видя, наверное, мое немного напуганное лицо. — Да не боись, все качественное. Хоть витаминов поешь, на тебя же без слез не взглянешь. Так где подружка?

Домой возвращаюсь с двумя пакетами вместо одного. Татьяна мне еще яблок с собой дала и несколько груш, «чтобы совсем не зачахла». Да, она звалась Татьяна… Интересно, что бы сказал Пушкин, если бы его героиня торговала овощами на деревенском рынке? И каким бы был Онегин?

Господи, что за мысли в голову лезут?! Я улыбнулась своим глупостям, но улыбка мгновенно исчезла. От напряжения до боли закусила губу.

Я заметила ее, как только повернула на нашу улицу, — большую черную иномарку. Как пакеты в руках удержала, так и не поняла. Хотела бросить все на землю и дать деру. Бежать и бежать, неважно куда. Главное, подальше отсюда.

Не знаю как, но ноги почему-то продолжали идти вперед, хоть и чуть медленнее. Черная машина, «бэха» с московскими номерами, незнакомыми, правда. Стоит на обочине, не рядом с моим домом, чуть дальше, но что-то внутри кричит мне, что это за мной.

За мной.

В машине трое, но выходить на улицу не торопятся. Вадим прислал своих «шестерок»? Он мог…

За спиной зашуршал гравий, я резко обернулась, из горла вырвался то ли хрип, то ли смех… Я качнулась, из меня словно напряжение схлынуло в землю.

— Привет, Вера! — На меня из открытого окна смотрел улыбающийся Марк  Фридман. — Ты с рынка?

— Пойдемте ко мне. Обедать, — выпалила я, а потом зажмурилась от стыда. Куда ты его втягиваешь?! Зачем?!

— С удовольствием. Я как раз к тебе.

Я стояла, замерев, наблюдая, как великан быстро паркует машину — нос к носу с черной «бэхой», не обращая на нее никакого внимания. А потом так же быстро подходит ко мне и забирает пакеты.

— Ну что, идем? — Он добродушно улыбнулся, глаза лучились солнечным светом.

И мне показалось, что этот солнечный свет стал наполнять и меня. Совесть молчала. Я даже не посмотрела на «бэху». Из нее так никто и не вышел. А может, все-таки это не по мою душу? Ведь, когда мы зашли в дом и я выглянула в окно, рядом с джипом Марка уже было пусто.

Глава 11

— Готовить будем салат? — Марк аккуратно вытаскивает овощи из пакета на кухонный стол. На очень чистый стол. Как же я радуюсь, что не поленилась вчера и все вычистила, не стала оставлять на сегодня часть уборки.

— Салат, масло подсолнечное есть, — бодро отвечаю, а сама понимаю, что такого мужчину одним салатом не накормишь. Молодец, Дубровская, больше он к тебе не придет.

— Уютный дом. — Марк широко улыбается, а у меня взгляд «приклеился» к его татуировкам на загорелых руках.

Сегодня на великане светлая рубашка навыпуск, а рукава закатаны до локтей, так что есть чем полюбоваться. Я, наверное, и правда меняюсь — мне ведь никогда не нравились татухи, я даже летом хной на ногах себе ничего не рисовала, как Алка. И вот на тебе — пялюсь на витиеватые узоры на сильных руках. Очнулась, когда Марк уже понес огурцы в раковину.

Молодец, Дуби! Хорошая хозяйка! И скажи спасибо, что это не Вадим перед тобой.

— Давайте я помогу! — Быстро вытаскиваю салатницу и разделочную доску. — У меня еще колбаса есть и яйца. И хлеб. Негусто, конечно, но я могу сбегать и купить....

— Мне достаточно будет, — мягко перебил профессор, а я густо покраснела. Плохо, что его видели те из «бэхи». Это явно не деревенская шпана с заточками, их одним видом не напугаешь. — Где у тебя ножи?

— Вот. Да давайте я порежу.

Но Марк уже отвернулся и помидоры нарезает. Вот дает, а!

— А мне тогда что делать?

Спрашиваю,