Спустя некоторое время Троблум поместил стержень обратно в цилиндр и запустил процесс атмосферной продувки, чтобы снова закачать внутрь аргон. Он больше никогда не прикоснется к нему — это экспонат чрезвычайной ценности. Цилиндр отправится в другое помещение, где хранится вся коллекция памятных вещей, а небольшой генератор стабилизирующего поля веками будет поддерживать молекулярные связи. Так надо.

После того как Троблум убедился в аутентичности стержня, он дал команду своему полулегальному банку на Уэссексе произвести окончательный расчет с торговцем с черного рынка на Дальней, отыскавшим этот предмет. Высшим не запрещалось иметь наличные деньги и счета, но их общность базировалась на принципах личностей, достаточно разумных и зрелых, чтобы нести ответственность за свои действия и поступать в соответствии с социальными нормами. «Я сам себе правительство», — гласил их основной политический принцип. Тем не менее эти ограничения были достаточно гибкими. Высшие граждане Содружества имели возможность конвертировать ресурс массы и энергии, называемый основным долларом, в твердую валюту, имеющую хождение во Внутренних мирах, и пользовались этим, хотя и без лишнего шума. В общепринятом смысле РМЭ не считался деньгами — он был инструментом регулирования активности Высших, предотвращающим чрезмерные или необоснованные требования индивидуумов по расходованию природных и иных общих ресурсов.

Как только тележка с драгоценным грузом выкатилась из апартаментов, Троблум поспешил в спальню. Ему пора было уже уезжать, и времени оставалось, только чтобы принять душ и надеть плащ–костюм. Затем стеклянный лифт доставил его на подземный этаж, где стояла антиграв–капсула. Это была старая модель, которой перевалило уже за два столетия; ее удлиненный корпус пурпурного цвета с серебристой отделкой выдавался вперед, словно носовой обтекатель самолетов Внешних миров. Троблум забрался внутрь, заняв большую часть сиденья, рассчитанного на трех человек, после чего капсула выкатилась из гаража и взмыла вверх, чтобы влиться в поток других машин. Одряхлевшие внутренние компенсаторы уже не справлялись с нагрузкой, и во время подъема его плотно прижало к мягкой спинке.

Центр Дароки представлял собой приятное глазу смешение новых построек с их гладкими геометрическими формами, множества исторических зданий вроде того, где жил Троблум, и роскошной мозаики парков, заложенных при основании города. Широкие воздушные потоки движения строго придерживались сетки древних улиц. Капсула Троблума, поблескивая в бронзовых солнечных лучах, устремилась на север, в самый современный район, где здания значительно отстояли друг от друга, а большая часть кварталов была отдана под индивидуальные жилища.

Над западным краем горизонта он сумел рассмотреть яркую звезду, называемую «Эфиром». Первоначально внимание Троблума к Аревало привлекла именно реализация этого проекта — попытка соорудить обитаемую сферу размером с газовый гигант. За два столетия работ удалось построить почти восемьдесят процентов геодезической решетки, которой предстояло служить и проводником, и генератором единого обволакивающего силового поля. После его запуска (с подачей энергии непосредственно от звезды через червоточину с нулевым сечением) предполагалось заполнить сферу стандартной кислородно–азотной смесью, полученной при разработке дальних спутников и газовых гигантов. Затем необходимо было запустить различные биологические компоненты, что позволило бы создать биосферу. В конечном итоге должен был получиться шар диаметром больше Сатурна и с нулевой гравитацией. Люди могли бы жить там в абсолютной свободе и парить в воздухе, обогащая опыт человечества новым аспектом.

Противники проекта — а их набралось очень много — утверждали, что это жалкая и бессмысленная копия Исток–острова сильфенов, найденного Оззи. Там кольцом пригодной для дыхания атмосферы была окутана целая звезда. Сторонники идеи возражали скептикам, называя проект пробным камнем, вдохновляющим свидетельством расширения способностей и перспектив цивилизации Высших. Их аргументация хоть и с трудом, но обеспечила победу на референдуме Центральных миров по поводу выделения РМЭ, необходимого для строительства.

Троблум в первую очередь был физиком, и в проект «Эфир» его пригласили именно в этом качестве. Семьдесят лет он работал над тем, чтобы превратить теоретические концепции в физическую реальность, и помогал конструировать генератор силового поля, скрепляющий геодезическую решетку. В тот же период зародилось его увлечение войной против Звездного Странника, и Троблум привлек внимание людей, воплощавших другой, еще более интересный проект. От сделанного ими предложения он не мог отказаться. И потом часто размышлял, насколько тот отрезок его жизни отражает перемены в судьбе его знаменитого предка Марка Вернона.

Капсула опустилась на территории представительства флота Содружества. Здесь же располагался космопорт, ограниченный двумя рядами огромных ангаров и строений, в которых размещались вспомогательные службы. Первоначально Аревало был базой исследовательского отдела флота. На летном поле стояли корабли–разведчики, предназначенные для дальних полетов, и стандартные пассажирские суда. В трех матово–черных башнях, выстроившихся вдоль северного края поля, находились лаборатории астрофизиков и учебно–тренировочные комплексы для исследователей и членов экипажей. Капсула Троблума скользнула в арку между опорами главной башни и приземлилась прямо под ней. Когда он двинулся к ближайшей опоре, плащ–костюм окутал его фигуру ярким ультрафиолетовым сиянием. Вокруг не было почти никого, лишь несколько офицеров торопливо шагали по площадке к своим антиграв–капсулам. Наружность Троблума привлекла несколько удивленных взглядов: подобная тучность была весьма необычной для Высшего. Обычно биононики поддерживали здоровье людей и сохраняли стройность тел. Изредка трудности создавали отклонения, случавшиеся в биохимическом обмене, но они успешно устранялись незначительной модификацией хромосом. Троблум от нее отказался. Он был таким, каким был, и не собирался ни перед кем за это извиняться.

Короткая прогулка от капсулы до входа в здание заставила его сердце биться чаще, а в вестибюле, расположенном в основании опоры, Троблум сильно вспотел. После глубокого сканирования ему пришлось приложить ладонь к шаровидному тестеру, чтобы подтвердить ДНК, и только тогда система безопасности открыла для него дверь одного из лифтов. Спуск длился бесконечно долго.

Надежно экранированная комната для презентаций ничем не отличалась от других подобных помещений. Посреди продолговатого зала стоял овальный стол из твердого дерева, а вокруг него — формирующиеся белые стулья с высокими спинками. Троблум занял место напротив двери и начал сверяться с сетью флота, чтобы убедиться, что его файлы загружены надлежащим образом.

Чуть позже в зал вошли четыре офицера; их матово–черные плащ- костюмы одинаково обрисовывали фигуры, а ранг обозначали лишь маленькие красные светящиеся точки на плечах. Троблум узнал всех троих, даже не запрашивая информацию у юз–дублей. Микала, капитан третьего ранга и директор местного бюро сверхсветовых двигателей; Эойн, тоже капитан, специализируется на деятельности чужаков; и Йехуди, начальник штаба Аревало. Вместе с ними вошел первый адмирал Казимир Бурнелли. Этого Троблум никак не ожидал. Личная встреча с командующим флотом Содружества настолько его потрясла, что он мгновенно вскочил. Шок был вызван не только высоким положением вошедшего — адмирал приходился сыном двум выдающимся личностям эпохи войны против Звездного Странника и давно прославился своим возрастом: ему исполнилась тысяча двести шесть лет. Казимир Бурнелли родился за семь или восемь столетий до того, как большинство Высших загрузили свои воспоминания в АНС.