chitay-knigi.com » Научная фантастика » Вольер - Алла Дымовская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 90
Перейти на страницу:

А после случилось немыслимое. То, чего никак не могло быть. Самые старые жители поселка, которые помнили еще замшелые побасенки своих дедов, наполовину вранье, наполовину воронье карканье, и те не рассказывали о подобных вещах.

Радетель спустился с Колокольни Времени. Плавно неся себя по воздуху, как будто земля не тянула его книзу, как будто не было у земли никакой власти над ним, да и как ей быть, если сами Радетели и создали землю? Он опускался чинно и медленно, вовсе не летел стремительной птицей, невозможным образом как бы сходил с небес из величайшей милости, а так оно всеми и считалось на самом деле. Радетель едва коснулся травы и замер неподвижно на месте совсем близко от Тима, и трава нисколько не примялась под ним, лишь встрепенулась от чуть заметного порыва. Потом Радетель заговорил. Уже не так громоподобно, а словно многократное эхо отражалось от невидимых стен, что порой случалось в Зале Картин, хотя там‑то стены были как раз настоящие.

Тим плохо запомнил сказанное. Да и запоминать, собственно, было нечего. Какой он молодец, и как прекрасен его поступок. (Подумаешь! Только и пронеслось в голове у Тима.) И опять, что он, Радетель, надеется на него, и пусть мальчику Нилу живется хорошо. (С чего ему будет вдруг житься плохо? Снова мимолетной тенью мелькнуло у Тима в уме.) Отец кивал в такт словам, как заведенный игрушечный «домовой», важно, но и с опаской. А Радетель – неужто и такое может быть, не поверил в первый момент Тим? – медленно и торжественно возложил руку на правое плечо Тима. Ну, не руку, конечно, но ту блестящую штуку, которая у него выступала вместо руки. Каждый в поселке знал – именно этот жест и есть самый высший, безмолвный акт доверия одного человека другому. А тут даже не человек, но много, много больше человека, сущность, вообще не соизмеримая с ним. Однако Тим почувствовал отнюдь не гордость, о нет – резкий холод, будто бы на плечо его положили кусок льда, по телу волной пробежал щемящий озноб, какой не охватывает и в зимнюю стужу, словно бы рука Радетеля отнимала его тепло неотвратимо и до последней капельки. Его снова зашатало, во рту стало невыносимо горько, взор его заволокло непроницаемым мраком, Тим будто бы долго падал куда‑то. Но не упал. Наоборот, лед также внезапно исчез с его плеча, и сразу отступил холод, и вернулось назад все тепло. Радетель убрал свою руку. Он перестал говорить. Казалось, он смотрит вокруг себя, хотя это только казалось – у Радетеля ведь не было глаз, но все равно и несомненно, видеть он мог. Потом он взмыл вверх, обратно на Колокольню Времени с невероятной скоростью, совсем не так степенно, как нисходил на землю. На прощание голос его прогремел еще раз, произнесенного было нельзя разобрать, звук существовал на пределе того, что может вынести человек. У каждого в поселке от этих громоносных раскатов словно бы приключилась полная и черная слепота.

А когда все вновь прозрели, никакого Радетеля на Колокольне Времени уже и не было. Но жители, будто бы сговорившись, продолжали смотреть ввысь, на то место, где вот только что парила переливчатая зеркальная фигура, и тишина кругом стояла такая, что слышно было, как растет трава под ногами. И как летний ветерок колышет лазоревую занавеску на раскрытом окне тетушки Ир, и как тот же ветерок теребит водную гладь реки, и как попискивает хитрая мышь на веранде Эда‑«певуна», и как проворный паук‑сенокосец скользит по земляничному листку.

Мальчик Нил нервно дернул своего нового братца Тима за край праздничной, белой рубахи, выбившийся из штанов, мол, ну что же ты? Или забыл обо мне? Тим опомнился и перестал слушать ветер.

– Сейчас, сейчас, – затвердил он торопливо, – сейчас.

Аника уже ерошила мальчишке волосы, вовсю хихикала и обещала после обеда отвести его в Зал Картин, чтобы Нил непременно посмотрел историю про малышку Мод и босяка. Нил, судя по всему, ничуть не возражал. А тут еще подбежала к ним тетушка Зо, и давай щипать парнишку за пухлые щечки, и приговаривать, какой он сладкий да хорошенький, так бы и съела его вместо кленового повидла. Нил счастливо засмеялся. Тетушка Зо ему определенно понравилась. Кажется, он уже напрочь позабыл и слезы, и свое не вполне нормальное прибытие, и вообще, оранжевый час еще не успел закончиться, как мальчуган начал воспринимать происходящее вокруг него как самую лучшую и естественную вещь на земле. Все шло само собой и без дальнейшего вмешательства Тима. Стало быть, у него вполне есть возможность отлучиться на некоторое время, даже и до обеда. Парнишка освоится и без него. Тем более у Тима имелось одно неотложное дельце.

– Я сбегаю кое‑куда, ненадолго, – он вопросительно посмотрел на отца.

– Коли нужно, так сбегай, – добродушно согласился тот и потом уже не обращал на Тима внимания, наклонился с ласковой усмешкой к мальчугану Нилу: – Выходит, теперь ты мне тоже сынок, ну и ну! Вот есть в нашем доме одна комната, и в ней прозрачный потолок. Игрушек там можно держать видимо‑невидимо, еще и место останется. Ты как? Хочешь посмотреть? Понравится, значит, твоя будет?

Нил от радости аж запрыгал на одной ножке, хотя не слишком уж он был и маленький. Но старая детская комната Тима того стоила. Для парнишки в самый раз, – подумал он. А что, если показать ему книжку? Не сейчас, конечно, когда еще немного подрастет. Вдруг ему станет интересно? Хорошо все же, что он так неожиданно нашел себе братишку, пусть и младшего.

Он стоял и смотрел вслед удалявшемуся отцу, который заботливо держал за руку непоседливого Нила, и как они вместе шли к дому. А за ними по пятам и тихо беседуя промеж себя – Аника и тетушка Зо, и мать Аники, тетушка Та, тоже вызвавшаяся помочь с устройством нового жильца. Да и чего там хлопотать, будто «домовой» без них не знает, что нужно делать? Зато «домовой» не зацелует мальчишку до потери сознания, и может, это самое целование и есть наиглавнейшее обустройство? Вообще, с чего он взял, будто три женщины непременно должны говорить о новом его братишке? Скоро ведь праздник Короткой Ночи, и наверняка они теперь обсуждают каждая свой рисунок для песочного каравая, который станут лепить на первый приз. Вот только какого разэтакого он, Тим, застыл на одном месте и пялится им вслед, когда его ждет дело! И Фавн уже довольно далеко ушел, хорошо еще, он старый, потому догнать его выйдет легко. Тим побежал.

Фавн шел к реке, но направлялся не к резным, затейливым мосткам для купания, где сейчас вышло бы особенно людно, – после собрания многим захотелось поплавать вволю, освежиться, покуролесить в воде, а заодно на все лады обсудить произошедшее. И еще не один день будут обсуждать, может, до Тимовых седых волос, такое событие! Сам Радетель, да к тому же руку на плечо! Было бы за что, конечно. А то ведь ерунда, вчерашнего сна не стоит!

Он догнал Фавна, прежде чем старик свернул к дальнему причалу с лодками‑«самоходками». Это как раз для него – молодежь ведь ими редко пользуется. Неинтересно это: сидишь себе, а тебя везут сначала вниз до речной границы, а после таково же вверх, туда‑сюда. Не успеешь оглянуться, уже задремал под мерное и неторопливое скольжение. Куда лучше на округлых ладьях с двойными веслами, и соревнование устроить можно, и сразу видно, кто ловчее и лучше умеет выгребать против течения. Но Фавн, само собой, слишком уж стар для подобного развлечения. Соснуть часок‑другой на воде, вот это по нему. Хорошо еще, что не успел он взять лодку, иначе нипочем бы Тим до него не докричался. Фавн, он такой. И не потому, что слышит плохо, а только кто же станет его звать? Кому он нужен? Вот и не обратит внимания.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 90
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности