время, жизнь менялась и обстоятельства вместе с ней. Вот видели жизнь Буркина сначала унылой в Университете, затем поспела и переходная пора – пора расставаний со старыми друзьями, пора потрясений и физических, и моральных, и самое главное, знакомство с новыми людьми. Стоит сразу сказать, что не было грани и не может быть грани меж периодами жизни длящимися в мгновенье – такое всегда длиться плавно и текуче, своевременно и поступательно. Иван Сергеевич тоже об этом достаточно думал и заметил, что всё таки его преображение началось не с ссоры со старым другом – Александром Морозовым, а вообще ещё с первой страницы так и не понятого им Капитала Карла, нашего всё, Маркса. Что всё это кончилось не со знакомством с Андреем Беспаловым, а не кончится вовсе – это новая глава не просто его жизни, а бытия, и новая мысль не для него, а для народа в целом.

И это было страшно красиво для всех!

…

Пробило 07:00 на часах телефона и сработал соответствующий будильник на сим время. Иван Сергеевич, сладко и удобно уснувший на столе из-за ночной работы над проектом в Университет, проснулся нехотя и вместе с тем явно выражая глазами то, что вообще не проснулся. Длилось это весь тот отрезок времени, который был у него в расписании между пробуждением и походом в душ, после которого он окончательно превращался в человека, и шёл собираться туда – куда планировал ещё вчера пойти.

Помимо прочего его день начинался с пролистывания ленты в Телеграмме и быстрых ответов с утра на сообщения, которые пришли ему в ВК и том же телеграмме. Потом же он пошёл есть и в процессе ещё слушая лекцию на каком-то малопопулярном канале про скандинавскую поэзию и скальдов. То есть, делал такие же обычные вещи, как и принятие душа, завтрак, чистка обуви и так далее.

Другим совсем делом было содержимое тех лент социальных сетей, в которые он имеет с утра несчастье заходить, но заходит, так как не хочет отстать от времени, чего особенно боялся, будучи новой высокой личностью. Если вдруг возникнет вопрос: «А что же там такого отвратительного в этих соц. сетях?», то давайте просто посмотрим на перечень основных тем, которые всплывают: США вводят новые санкции против России, практически сократив торговлю на пятьдесят процентов с ней; КНДР снова испытывает свои ракеты, пуская их в близлежащие моря; Китай снова отправляет свои истребители в зону ПВО Тайваня; какая-то очередная крыса, сбежавшая с корабля России – пихает всё что есть, даже трусы, в помощь УПА из-за резкого подъёма чувств гордости за ДЕМОКРАТИЮ И ЛИБЕРАЛИЗМ; в совете одной из школ одного из штатов США человек – член совета школы, пришёл с обручем кошачьих ушей на голове и заявляет о необходимости ЗАПРЕТИТЬ брать учителей с христианским мировоззрением; Фюрер Синенский и шутовской Император Евросоюза просит 100 авианосцев и пять ядерных ударов от Чешской Республики по Якутии, чтобы местные чукчи поняли наконец-то, что им не нравиться, оказывается, в составе России (ещё просили 140.050 трансформеров для того, чтобы «отвоевать Крым» купить кокаин); В Ираке очередные взрывы и гибель мирняков, но несмотря на это, бравая армия США забирает под свой контроль сотни километров оккупированной ранее террористами территории; В Российской федерации пропала половина бюджета во время закупок вооружения для ОВС, тем временем бойцы, ранее готовившиеся после мобилизации стать артиллеристами – идут в пехоту, и пользуются огородными лопатками для рытья окопов, одновременно кидаясь в басурманина камнями… и кстати, у берегов Калифорнии утонула яхта российского министра победы из-за слишком большого количества налички на борту.

Иной раз читаешь и думаешь: «Не сойти бы с ума вслед за этим миром».

В таких случаях даже выйти из дома на холодную улицу становится легче – хочется просто убежать от этой тягучей и злой ленты новостей, где как на зло ничего иного нет, каждый день – будни психотерапевта, который смотрит на ситуацию в мире. Однако выходить в «свет» всё же стоит, а чаще всего просто нужно. Иван Сергеевич собрал до конца свои вещи, оделся, обулся и вышел из дома, после закрыв его на ключ. Затем он медленно стал спускаться по лестнице вниз на выход. Шёл он по ступенькам так медленно, будто тёк по ним как мёд. Это вообще только сегодня решил Буркин так пойти… обычно он как и все спускался быстро перебирая ноги и даже перешагивая некоторые ступеньки, но сегодня он как-то «залип» на этом и все этаж шёл таким образом. В конце, когда он вышел из лестничной клетки и стал открывать дверь подъезда – солнце его так расстроило… суть в том, что его не было. Только облака цвета металла на кораблях тянулись по небу и всячески перемешивались, тянулись и просто неслись хаотично по небу, будто бы пока летели – рассматривали что-то в мире людей. В этот момент Иван Сергеевич вздохнул полной грудью, не без труда, и пошёл дальше на остановку, чтобы поехать в университет. Да, теперь он не пешком шёл, а ездил на маршрутках.

Дальше то не слаще. Будучи уже на остановке, Иван Буркин аккуратно встал в стороне и стал наблюдать за людьми.

Нельзя сказать, что он ставил цели в своём странном поведении, он не привлекал этим внимания и не хотел. Буркин сам просто как с утра был настроем на какой-то диалог с собой, на диалог посредством осязания физического и понимания в мыслях. Быть может это имеет шанс запутать людей, или показаться мелочью – однако сам процесс также не подразумевает ничего. В последнее время такое часто случалось: вообще спустя как месяца три-четыре после встречи с Андреем Беспаловым Иван Буркин себя начал чувствовать не просто иначе, он будто стал понимать что-то в этом мире не просто связанное с ним, а связанное со вселенным разумом. Андрей и Иван стали вместе не просто общаться, хотя, вначале может они именно это и делали, но позже они стали вдаваться в такие дебри ,что чёрт ногу сломит. Чаще всего предметом их очередной сессии (так они называли свои встречи, когда говорили о той самой теме) могла стать революция.

Какая революция? Какие ещё сессии?.. Это всё дело времени. А пока Иван просто посматривал на кислые рожицы людей в автобусе и ехал на учёбу к себе в университет. Тучи постепенно сгущались и начинали играть вихрями и прочими узорами на небе, явно давая понять, что всё было не так. Всё