– Экгрегор Зла? Сатана? Виновник грехопадения человека? Ангел смерти? Я не верю. В тебе больше зла, чем в нем.

– Глупая девочка. Зло хитрое и расчетливое, думаешь, он просто так нянчится с тобой? Он готовит тебя к смерти.

Настя промолчала.

– Самаэль силен. Он всегда был одиночкой, стоит отдельно от остальных падших ангелов. Считает себя всемогущим. Он, а не Люцифер виновен в том, что человечество обречено. Мы лишь хотим свергнуть его. Ты же сама понимаешь, Настя, что он играет с людьми, заставляя их выбирать. А тебя он принесет в жертву.

Тошнота подкатила к горлу.

– Что ты предлагаешь?

– Ты можешь спасти себя и друзей. Нам нужно лишь одолеть его. Поэтому нам нужна Ноктурна. Без нее даже Люцифер с ним не может тягаться. Ты нам поможешь? А я расскажу тебе кое-что о Самаэле. Что заставит тебя передумать. – Он протянул ей маленький пакетик с травами. Его когти слегка царапнули ее ладонь. – Сегодня ночью завари и выпей. И все увидишь сама.

И он исчез.

Граф Виттури уловил запах райских трав, едва Настя вошла в агентство. Но ничего не сказал. Лика тоже подняла голову, встретилась с ним встревоженным взглядом. Он чуть качнул головой. Она с трудом заставила себя вернуться к документам.

– Сегодня твоим преподавателем по искусствоведению буду я, – сказал он Насте.

Девушка опешила, даже чуть испугалась, но быстро взяла себя в руки. Мило. Раньше она бы густо покраснела.

– Мне нужно только кое-что показать Сержу.

Она полезла в карман джинсов и вынула…

Демон в изумлении смотрел на коробочку на ее ладони.

– Что это? – хрипло спросил он.

– Мне ее дал один парень. – Наивные глаза Насти удивленно смотрели на него.

– Ты всегда берешь, что тебе дают, красавица? – зло поинтересовался он. – Если я тебе дам оплеуху, примешь?

Настя сжала ладонь и отступила:

– Только попробуй.

– Лика, – позвал граф, – ты только посмотри, что наша крошка притащила.

Ангел подошла, и ее синие глаза широко распахнулись при виде коробочки.

– Не может этого быть!

– Да что это такое, можете объяснить?! – Терпение Насти было на исходе.

– Открой и увидишь.

– Не могу, я пыталась, она не открывается.

– Пыталась до сегодняшней ночи?

– А что было сегодня ночью? – Лика вспыхнула, но все-таки спросила: – Вы что? Вы…

Граф припечатал ее на место тяжелым взглядом.

– Мы гуляли в лесу.

– Чего-о-о? – не поняла Лика.

– В моем лесу, – пояснила Настя.

– Граф, вы что… вы… – Лика не могла опомниться.

– Вы посвятили девочку, граф? – бархатным голосом спросила появившаяся в коридоре Рита. Ведьма выглядела прекрасно, и не скажешь, что вчера ее сердце билось на ладони у Насти.

– Не я, – и кажется, это особо забавляло графа, – Настя выбрала не меня, не ангелов, она, представьте себе, вызвала саму Мать.

– А девочка не так проста, как казалось сначала. Не так ли, мой милый граф? – довольно промурлыкала Рита. Она подошла к Насте и, обняв ее крепко, поцеловала в губы. – Ты умница, земная.

– Вы можете прекратить этот идиотский разговор?! – взорвалась наконец Настя. Не хотелось признавать, но поцелуй Риты был обжигающе приятным. – Никого я не выбирала, там они стояли, на полянке. И что такого в этой коробочке?

Она сунула ее под нос Рите. Зеленые глаза рыжей ведьмы как-то странно сверкнули, и она с шипением отскочила в сторону.

– Наша Настя – сплошной склад интересных вещичек, – проворковал граф. Ему это все доставляло несказанное удовольствие. Ну надо же. Кажется, все подключились к игре. Даже Он. Забавно.

Как же он ее злил! Эта полуулыбка, насмешливая и снисходительная, что образует морщинку на правой щеке. Хочется впиться в нее губами, и он об этом знает. Чтобы переключиться, она схватила коробочку и попыталась открыть. К ее огромному удивлению, крышка и правда поддалась так легко, словно до этого она не пыталась открыть ее ножом. На черной бархатной подушке лежала подвеска.

– Твою мать! – Лика испуганно зажала себе рот. Ангелы не ругаются. Почти. Никогда. Но теперь ей стало понятно, почему граф Виттури на грани того, чтобы расхохотаться над самим собой. Они не ожидали, никто из них, что эта девочка, которая попала в агентство абсолютно случайно, вдруг окажется той самой, о ком еще бредил Иоанн Богослов.

Настя держала коробочку на ладони вытянутой руки. Что они все застыли как статуи? Она, честно говоря ожидала чего-то… более впечатляющего. Кнопку от ядерного чемоданчика, к примеру. Или какой-то таинственный камень из необычной породы. Но они стоят и смотрят на нее, будто она восьмое чудо света. А на бархатной подушечке тускло блестит солнце с месяцем внизу, а вокруг двенадцать звезд, ну и что в этом особенного?

– Что у вас тут происходит? – в коридор вышли Цезарь и Итсаску.

Граф Виттури быстро глянул на Лику и Риту, а потом с улыбкой повернулся к Цезарю:

– Ничего особенного, девчонки и их побрякушки. Если ты не против, Цезарь, я бы хотел поговорить с Настей у тебя в кабинете.

И не дожидаясь ответа, схватил ее под локоть и затолкал в кабинет.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Настя по-прежнему сжимала кулон в руке, зеленые глаза растерянно смотрели прямо на него. Губы приоткрыты, из косы выбилась прядь. Такая абсолютно неидеальная. Земная.

– У меня очень много вопросов, – наконец произнесла она.

Он сложил руки на груди.

– Спрашивай.

Она открыла рот, чтобы спросить, но в этот момент в коридоре послышались удивленные возгласы, и громко хлопнула дверь. Его приближение он чувствовал всегда особенно ярко. Враг не дремлет.

– Черт бы вас всех побрал. – Граф Виттури скрипнул зубами, прижал Настю к стене, а сам встал к ней спиной, лицом к двери. Та распахнулась, и на пороге кабинета оказался высокий статный мужчина, одетый в бежевый деловой костюм. Глаза были серые, волосы русые, длинный и красивый нос, пухлые губы.

Гость не представился, протянул с порога руку Насте:

– Пойдем со мной.

Настя нервно сглотнула. Голос казался знакомым, порождая какие-то тревожные ассоциации. Она чувствовала, как напряжен демон. Внешность гостя внушала доверие, но почему тогда ей так сильно не хотелось к нему идти?

– Не бойся меня, Настя. У меня есть ответы на все вопросы.

Сердце бешено застучало. Ей хотелось получить ответы. Но в то же время было страшно.

– Кто ты такой?

Гость отдернул руку, как будто она не спросила, а попыталась укусить его.