рота и 3‑я батарея 228‑го противотанкового дивизиона. Она вступила в город в 09:30 утра 26 августа. Навстречу выходили последние части 370‑й пд, передислоцированной на Терек. Через два дня прибыли танки.

Между тем 25 августа близ Улан-Эрге состоялось боесоприкосновение сторон. Бой шел несколько часов, с 05:00 до 10:00. С нашей стороны действовали две роты 3‑го батальона капитана Овчинникова. С немецкой стороны – отряд 2‑го батальона 667‑го полка 370‑й пд53. Советские войска атаковали гарнизон с северо-востока, причем один взвод, выброшенный на автомашинах, даже смог ворваться в поселок, но встретив сильное огневое сопротивление, под воздействием контратаки немцев, отошел к батальону, залегшему перед Улан-Эрге. Все утро роты 3‑го гвсбат провели в степи, ведя перестрелку с немцами54.

Погиб младший лейтенант Август Козловский, который получил ранение и во избежание плена подорвал себя и нескольких германских пехотинцев гранатой. Потери немцев советская сторона оценила в 50 человек. Удалось взять трех пленных, что по тем временам было большой редкостью. Впрочем, особой информации от них получить не удалось – пленными оказались обычные солдаты, знавшие крайне мало и в основном поделившиеся с советскими особистами слухами об итальянской дивизии, которая вскоре должна сменить их часть55. На поле боя было также собрано 5 револьверов и 19 винтовок56.

Отчасти помогли штурмовики Ил-2, с 05:03 до 05:25 отбомбившиеся по Улан-Эрге. Пилоты сбросили бомбу на здание местной школы, сооруженное из кирпича, которое немцы могли использовать как опорный пункт. По мнению летчиков, они подожгли 15 автомашин и рассеяли роту пехоты. В частности, сильный взрыв прозвучал на западной окраине поселка. Было сброшено 24 ФАБ-100, 34 АО, выпущено 56 РС, 1740 снарядов и 7150 патронов57. Утром под прикрытием авиации Овчинников оттянул своих бойцов к Ревдолгану.

В Астрахани о вылазке Овчинникова узнали только днем – Губаревич не счел нужным уведомить Герасименко о намерении провести разведку боем. Командарм почти не скрывал своего недовольства, приказав Овчинникову оторваться от немцев и отойти на восток. При этом Герасименко настрого запретил впредь подобные инициативы без собственного согласования58.

26 августа в Элисту прибыли главные силы 165‑го мотоциклетного батальона. В 09:30 они вошли в город и расположились на привал, ожидая подхода 60‑го мп. Вечером 26 августа боевая группа Ларохе вышла в Улан-Эрге, сменив располагавшийся там 2‑й батальон 667‑го полка 370‑й пд. Весь день немцы вели активную разведку. 1‑й батальон Овчинникова в это время находился в Ревдолгане в 18 км от Улан-Эрге. Остальные силы 107‑го гвсп сосредоточились в Яшкуле, а приданная полку группа Алябьева действовала чуть южнее. С востока на оборонительный обвод прибывали подкрепления. 78‑й УР получил роту из пяти танков БТ, 116‑й УР – роту в составе шести Т-26. Взвод из трех Т-34 достался и 107‑му гвсп. В условиях абсолютного превосходства немцев в бронетехнике это было очень вовремя. В воздухе точно по часам появлялась штурмовая авиация. 26 августа в 05:00–05:25 пять Ил-2 232‑го ШАП штурмовали Улан-Эрге59. Летчики отметили четыре очага пожара. Они сбросили шесть ФАБ-100 и выпустили 32 РС, а также 1500 снарядов и 4000 патронов60.

Разведка донесла, что немцы роют окопы на юго-востоке от Улан-Эрге, и располагают здесь четырьмя орудиями. В Джержиле стояли две немецкие роты, в Немютовской – пара танков и штабная машина61.

27 августа в 07:00 советская авиаразведка обнаружила германские мехколонны, продвигавшиеся по направлению Приютное-Элиста-Улан-Эрге-Чилгир – 130 автомашин62. По мотопехоте был нанесен бомбовый удар. Одна из колонн, сопровождаемая 15–20 танками, направилась к Яшкулю. Это был 1‑й батальон 60‑го мп капитана Торлея. Он имел, по оценкам нашей разведки, 6 орудий 75‑мм, 2 орудия 150‑мм и две батареи зениток63.

Родившийся в 1913 году Карл Торлей поступил на службу в 60‑й мп еще в 1935 году, а в январе 1938 года получил должность лейтенанта. Он участвовал в Западной и Балканской кампаниях, командуя взводом, а затем ротой. На Балканах Торлей получил повышение, став обер-лейтенантом, то есть, старшим лейтенантом, если использовать аналогию с советскими званиями. Во время восточной кампании в ноябре 1941 года он был награжден Рыцарским крестом. В 1942 году Торлей получил в командование 1‑й батальон, а после успешных боев на Миусе – звание капитана.

1‑й батальон Торлея атаковал 3‑й батальон Овчинникова у совхоза Ревдольган. Судя по показаниям взятого в плен немца, сюда же подтянулись и части 3‑го батальона 60‑го мп64. Немцы шли с юго-запада при поддержке трех танков. Рота автоматчиков смогла отразить первую атаку, а затем и последующие65. В 17:00, потеряв в боях за Улан-Эрге 32 человека убитыми и до 100 ранеными66, Овчинников ушел на Яшкуль.

Сбив советский отряд, капитан Торлей начал пробиваться по дороге на Астрахань. Овчинников сумел избежать окружения и ночью отошел ко 2‑му батальону капитана М.В. Иванова. Здесь же оказались остатки Элистинского истребительного отряда, которые не ушли вместе с майором Дурневым на Сарпу, а предпочли путь на Астрахань. Вечером трагически погиб пулеметный расчет пулеметной роты 2‑го батальона старшего сержанта Дмитрия Безлюдного. Чудом уцелел только сам Безлюдный. Его вместе с товарищами накрыло снарядом, но старший сержант остался в живых и ночью вышел в расположение части, дотащив с собой пулемет.

Три немецких танка и 70 автомашин с пехотой из 2/60 мп совершили бросок к Чилгиру, где стояла рота лейтенанта Хитова из 3‑го батальона 107‑го гвсп. Хитов отбил атаку, но по приказу Цыганкова также отошел к Яшкулю67.

Итак, 2‑й и 3‑й батальоны 107‑го гвсп стояли у Яшкуля. Они были усилены ротой автоматчиков, ротой ПТР, батареей 76‑мм орудий и батареей тяжелых 120‑мм минометов. 1‑й батальон гвардии лейтенанта А.И. Кудинова рыл окопы и расставлял пулеметные гнезда в поселке Утта. С юга поселок Яшкуль прикрывал передовой отряд старшего лейтенанта Алябьева. В ночь на 28 августа отряд Алябьева присоединился к основным силам полка. Кроме того, полку был придан неполный калмыцкий эскадрон (30 сабель). Особую проблему составляло снабжение. Гвардеец 34‑й гвсд А.И. Суров вспоминает: «Даже пресную воду приходилось везти издалека. Не было у нас и строительных материалов. Дрова в ограниченном количестве для походных кухонь также подвозили. Бойцам зачастую приходилось питаться всухомятку – ломоть хлеба или сухарь и селедка». Больше повезло курсантам у Сарпы, которые вовсю использовали преимущества дислокации у пресноводных озер. Однако и здесь выдвинутым в степь передовым группам приходилось сложно. Н.И. Мордасов рассказывает, что наши и немецкие солдаты использовали одни и те же колодцы, при этом оставляя подчас мины или держа источник под обстрелом.

Чуть позже вокруг