– Подлиза! Ладно уж, получишь свой тройной эспрессо.

Фейт оторвалась от эскиза, в работе над которым она нисколько не продвинулась. Ну кто виноват, что она видела в нем лазуриты, а не опалы, как требовал клиент. С этими мыслями Фейт пошла к кофеварке, которая была у нее в дальнем углу комнаты.

– Ты запомнила, – обрадовался Рей, и его брови цвета соли с черным перцем «заиграли». Они были такие же, как его коротко стриженные волосы. – Означает ли это, что ты собираешься сбежать со мной в конце концов?

Кофе сварился, и Фейт выключила аппарат с ловкостью заправского бармена.

– Милли оторвала бы мне голову. – Милли была женой Рея вот же уже шестнадцать лет.

– Милли отказывается учиться варить эспрессо. Говорит, что французский кофе лучше.

– Никаких проблем. Я научу варить тебя.

– Меня? – воскликнул он с наигранным ужасом. – Подумай, к чему это приведет? – Он поднял глаза. – Мужчины учатся варить кофе. Женщины берут в руки оружие. Последний охранник, которого мы наняли, – женщина! О Господи!..

– В самом деле? Напомни мне, чтобы я попросила ее быть здесь в следующий раз.

– Поздно. – Рей усмехнулся. – Главный Донован тебя опередил.

Фейт засмеялась:

– Это как раз в стиле папочки. Он будет кружить над своими дочерьми, как вертолет, а потом развернется и наймет женщину с оружием, чтобы она его охраняла.

– Эй, будь справедливой. Твой отец теперь не парит над Онор.

– Да с какой стати ему волноваться о ней? У нее есть Джейк. Он классный парень. – Фейт подала Рею кофе. – Теперь сиди тихо, по возможности притворись невидимкой. У меня есть бумаги, которые мне надо просмотреть до трех часов, когда придет клиент. Потом я мечтаю закрыть магазин и пойти разобраться с Уокером и Арчером. Если повезет, я поймаю их обоих.

Рей знал, что она их поймает. Уокер ему сказал, что встречается с Арчером в 15.20. Но это не его дело. Его дело – охранять Фейт Донован в данный момент.

Он сделал глоток кофе, глубоко вздохнул и сказал:

– Единственное, что у тебя получается лучше, чем кофе, – это твои украшения. Ты сделала потрясающие кольца на пятидесятилетнюю годовщину моих родителей.

– Опять льстишь мне? Я только что сварила тебе кофе. Какой еще просьбы от тебя ждать?

– Пока никакой. И вовсе это не лесть.

Рей подошел к стулу возле кофеварки. Усевшись на него, он расстегнул свою спортивную куртку так, чтобы не было видно ремня на плече. Положив левую лодыжку на правое колено, он поправил кобуру, чтобы пистолет не упирался ему в ребра. Все движения Рея были доведены до автоматизма. Он ушел на пенсию из департамента полиции Лос-Анджелеса четыре года назад,

Рей вытащил журнал из кармана брюк и принялся читать о предстоящей распродаже старинных рождественских украшений. Они собирали их вместе с его второй женой.

Уже через несколько минут в магазине слышались лишь шуршание карандаша по бумаге да скрип крутящегося , стула, на котором сидела Фейт. Ни она, ни охранник даже не среагировали на вопли мирского проповедника, доносившиеся с угла Пайонер-сквер. Он делился с согражданами своими мыслями об Армагеддоне. Но поскольку тысячелетие уже закончилось, желающих послушать о пророчествах священной крови и других страстях нашлось немного.

Раздался звонок. Фейт подняла голову и увидела хорошо одетого мужчину среднего роста, который стоял за дверью из противоударного стекла.

– Ты знаешь его? – спросил Рей, уставившись на лоснящееся дорогое кожаное пальто. Судя по шляпе и перчаткам, можно было подумать, что перед ними европеец.

– Я вижу его впервые, но что-то мне подсказывает, что фамилия этого человека Иванов. Ему назначено на три часа.

– Он пришел раньше, – возмутился Рей.

– Что такое восемь минут в наше время? – сухо бросила Фейт. – Впусти его. Чем раньше я с ним закончу, тем скорее доберусь до своего братца.

Рей отложил журнал и пошел открывать дверь.

– Могу вам чем-то помочь? – спросил он вежливо.

– Да, спасибо. – Иванов окинул Рея быстрым взглядом. Охранник вооружен, есть сигнализация. Ничего неожиданного, но едва ли гостеприимно. – Я Иванов.

Как бывшему полицейскому, Рею не нравилось пальто незнакомца. Под ним, запросто можно скрыть что угодно. Любому, кто носил длинное пальто в Лос-Анджелесе, было что скрывать. Хотя, работая в Сиэтле охранником, он смирился с длинными пальто. Во всяком случае, они не вызывали у него мгновенного подозрения. Но все равно Рей не питал к ним доверия.

– Входите, мистер Иванов, – пригласил Рей. – Мисс Донован ждет вас. Вы разденетесь? Могу ли я забрать у вас пальто?

– Спасибо, нет. У меня мало времени.

Рей бросил взгляд на атлетический торс и мощные плечи мужчины, но внимание заострил на месте чуть выше живота. Теперь посетитель стал по-настоящему подозрителен. Рей, к сожалению, не мог знать наверняка, что у него под пальто, поэтому с утроенным вниманием стал следить за обтянутыми кожаными перчатками руками и ловить каждое проявление нервозности посетителя.

Улыбаясь, Фейт вышла навстречу. Она протянула руку, но вместо рукопожатия мистер Иванов быстро поклонился. «Точно, европеец», – решил Рей. Он отступил на несколько шагов, так как давно научился быть незаметным, при этом не отходя от объекта дальше чем на несколько дюймов. Это ему удавалось.

– Могу я предложить вам кофе? – спросила Фейт.

– Спасибо, нет. – Несмотря на бурю, бушевавшую внутри его, Иванов владел собой: он улыбнулся. – Извините, у меня очень мало времени, дела, как всегда, не ждут.

Она мило улыбнулась: честно говоря, у нее не было ни малейшего желания ухаживать за клиентом и развлекать его светской беседой.

– Тогда мы постараемся решить все вопросы как можно быстрее, мистер Иванов. Вы упоминали что-то о гравированном старинном камне, так ведь?

– Да, о рубине, – согласился он, пристально наблюдая за Фейт. Иванов оценил чистую кожу ее лица и откровенный, спокойный взгляд синих глаз. – Подарок моей матери. Она просто млеет от таких вещей. В день восьмидесятилетия я хочу сделать ей такой подарок. – Он подался чуть вперед, чтобы не пропустить выражения лица Фейт. – Мне сказали, что у дизайнера вашего уровня есть такие камни.

Фейт пропустила лесть мимо ушей. Она заставила себя выдержать пристальный взгляд и смириться с подобной манерой разговора, хотя ей казалось, что он взял ее в плен: что-то похожее на угрозу исходило от него. Фейт вспомнила, что у каждого человека своя «диалоговая»; если ее увеличить, то он может воспринять это как грубость. Она не отступила ни на шаг.

– У меня есть несколько гравированных рубинов. Мои братья собирают по всему миру камни для моего ювелирного бизнеса.

– Превосходно.

– Если вы позволите, я покажу их вам.