Окончательное расторжение союза началось с обмена письмами. В июле 1936 года Маккинси направил Веллингтону язвительное письмо, в котором обвинял адресата в попытке установить контроль над McKinsey, чрезмерном числе партнеров и в удушении их креативности. Веллингтон ответил в августе, усомнившись в приверженности сотрудников McKinsey делу сплочения двух фирм. По-видимому, разногласия со временем сгладились, но после крупного потрясения, которым стала смерть Джеймса Маккинси, они проявились в полной мере.

Когда Маккинси убила пневмония, ему было всего 48 лет. После него осталась фирма с несколькими филиалами и десятками профессионалов. Задача превратить фирму в крупную единицу американского бизнеса легла на Марвина Бауэра, которого по праву считают ее подлинным архитектором и идеологом.

У родившегося в Цинциннати в семье Уильяма Дж. и Карлотты Престон Бауэр молодого Марвина юность была более обеспеченной, чем у Маккинси. Нельзя сказать, чтобы Марвин не знал физического труда: учась в старших классах, он работал и на мельнице, и разносчиком льда, но в 1921 году поступил в университет. Окончив университет в 1925 году со степенями по экономике и психологии, Марвин стал стажером находившейся в Кливленде юридической фирмы Thompson, Hine & Flory. Значительная часть его работы состояла во взимании долгов с розничных торговцев скобяными товарами в пользу оптовиков, бывших клиентами Thompson, Hine & Flory.

Испытывая неуверенность в будущем, Марвин попросил совета у отца, заместителя мирового судьи в округе Куяхога. Отец посоветовал ему изучать право: удивительно осторожный совет в условиях «ревущих двадцатых» годов, когда появлялись разнообразные перспективные новые предприятия. Но молодой Бауэр почтительно последовал отцовскому совету и осенью 1925 года поступил в Гарвардскую школу права. Когда Бауэр в конце концов добрался до вершин в McKinsey & Company, при наборе сотрудников он предпочитал ярких и честолюбивых, но избегающих рисков молодых людей, напоминавших его самого в молодости.

Перейдя на третий курс школы права, Бауэр женился на Хелен Маклафлин, в которую был влюблен со школы. Окончив школу права, он подал заявление о приеме на работу в самую престижную в Кливленде юридическую фирму Jones Day. Бауэр стремился стать членом кливлендского истеблишмента, а работа в Jones Day послужила бы своего рода пропуском в высшее общество. Но оценки, полученные Бауэром в школе права, оказались недостаточно высоки, и в Jones Day его не взяли. Разочарованный Бауэр снова пошел учиться: поступил осенью того же года в недавно открытую Гарвардскую школу бизнеса. Очевидно, что к этому Бауэра подтолкнули трудности с получением той работы, которую он хотел. Первый год обучения в Гарварде он закончил в числе 5 % учащихся, имевших лучшие оценки, и ему удалось выполнить желаемое.

Поскольку в то время Великая депрессия достигла апогея, Бауэр уделял бо́льшую часть своего рабочего времени выполнению обязанностей секретаря комитетов держателей облигаций 11 разных компаний, испытывавших трудности. «Никто не задавался вопросом, почему эти компании разорились», – вспоминал он впоследствии. Бауэр также признавал, что его собственное понимание бизнеса и менеджмента было в то время «любительским и поверхностным».[56]Но ему нравилось решать сложные проблемы, изобретая схемы изменения структуры капитала (рекапитализации) разорившихся или стоявших на грани банкротства компаний. Такую работу Бауэр считал творческой. С другой стороны, он находил составление проектов, сопряженных с рекапитализацией юридических документов (облигационных соглашений и т. п.), бесконечно скучным. Он мечтал о компании, работа в которой позволила бы сосредоточиться на нравившейся ему креативной деятельности. И судьба дала Бауэру такую возможность: кто-то из профессоров Гарвардской школы бизнеса рассказал ему о Джеймсе О. Маккинси, человеке, мысли которого были поразительно похожи на идеи Бауэра.

Молодой человек написал Маккинси в Чикаго, попросив о встрече в начале 1933 года – тогда Бауэр собирался приехать в Чикаго по делам одного из комитетов держателей облигаций. Состоялась встреча двух интеллектов. Маккинси рассказал Бауэру о своей фирме. В ней числилось 13 сотрудников, «бухгалтеров и инженеров», работавших как раз над теми вопросами, которые интересовали Бауэра. Все прочее доставалось юристам. Маккинси предложил: если Бауэр собирается работать в его фирме, он отдаст ей все рабочее время, а не половину. Обсудив предложение с женой, Бауэр вернулся в Чикаго, где прошел еще три собеседования, после которых ему предложили работу в фирме. Бауэр принял это предложение. Позднее он вспоминал: «Люди в Jones Day думали, что я спятил».[57]

13 ноября 1933 года – первый день работы Бауэра на новом месте. А первым заданием, которое он получил, стала помощь комитету держателей облигаций нью-йоркского отеля Savoy-Plaza в разработке планов увеличения продаж и сокращения расходов, что разрядило бы финансовые трудности.[58]В начале карьеры в McKinsey Бауэр выполнил также исследование для Commercial Solvents, химической компании средней величины. Когда Бауэр осмелился сказать, что несправедливо возлагать ответственность за прибыли на руководителя отдела сбыта, хотя полный контроль над ценообразованием принадлежит президенту компании, его клиент пришел в ярость. «Молодой человек, – прорычал он, – я пригласил вашу фирму для изучения наших продаж, а не для проверки моих действий. Я позвоню м-ру Маккинси и попрошу его освободить вас от этого исследования!» Президент исполнил свою угрозу, и Маккинси сделал то, о чем попросил его клиент: Бауэра отстранили от задания.[59]

Бауэр решил воспользоваться этим происшествием как возможностью учиться, осознав, что, пожалуй, было некоторой наглостью ожидать, что клиент выслушает подобную критику от человека вдвое младше него. Бауэр не думал, что ошибся в главном. Вопрос в том, как он преподнес свою, в сущности, верную мысль – и в том, что он не посоветовался с Маккинси. Полученный тогда опыт Бауэр превратил в урок, который по сей день заучивает каждый консультант McKinsey: если надо, сообщай дурные вести, но делай это должным образом.

Бауэр не утратил доверия Маккинси. Когда руководитель нью-йоркского филиала фирмы Уолтер Вих вернулся в Чикаго, новым руководителем нью-йоркского филиала назначили Бауэра, который не проработал в фирме и года, но произвел впечатление на босса. Более того, в то время Бауэр был самым старшим консультантом в Нью-Йорке.

Сам Маккинси осуществлял почти полный контроль над основанной им фирмой вплоть до смерти, последовавшей четырьмя годами позже. В последующие десятилетия Бауэр превратил McKinsey в организацию, о которой грезил, будучи молодым юристом. Бауэр создал фирму, пользующуюся таким же престижем и влиянием, как другие крупные юридические фирмы, но не тратившую время на нудные дела. Другими словами, McKinsey стала юридической фирмой, которая не занималась правом.