И этот момент наступил вновь после бессонной ночи. Тогда Павел привел мысли в порядок и направился в гости к Петру.

Ни то чтобы сон показался Павлу вещим, или он опасался за сестру. Просто он решил напрямую узнать у Петра, про изнасилование Олесиной ученицы. Лучше так, чем насиловать собственный мозг.

Павел минут двадцать наматывал круги возле подъезда друга, не решаясь позвонить в домофон. Разговор зрел серьезный. Он даже не знал, сможет ли дружить с Петром дальше, раз уж так усомнился в нем. Поэтому тянул до последнего, пока Петр сам не вышел из подъезда, направляясь в магазин. Увидев Павла, он обрадовался. Видимо, еще не знал про их размолвку с Вадимом.

Петр хлопнул друга по плечу и с улыбкой сказал:

– Привет! Ты чего здесь?

Павел застыл на месте, собираясь с мыслями. Но подобрать нужных слов так и не смог.

– Пойдем – бухнем! – предложил Петр. – Вадим зачет получил по сопромату – отмечаем.

Да, для Вадика зачет был настоящим событием! И грозил стать последним успехом, приближающим его к диплому.

– Не стоит тебе тусить с этим Вадимом, – заметил Павел.

– Да ладно, он нормальный пацан.

– Да вы бухаете всё время.

– Тебя моя мать подослала? – рассмеялся Петр.

– Никто меня не подсылал! Просто Вадим реальный упырок. Лучше тебе съехать от него.

– Куда съехать?

– Да хоть в общагу.

– Я бросил универ.

– Чего? – удивился Павел. – У тебя же отличная специальность. Бухучет!

– Ага, весь день сидеть в офисе за компом. Чего здесь отличного? Я хочу работу для души.

– Этому тебя Вадим научил, да?

– Не такой он и упырок, как видишь.

И этот ответ взбесил Павла. Он никогда не думал, что лучший друг отдалится от него и предпочтет ему компанию какого-то алконавта.

– Да я знаю про ваши с ним делишки, ясно! – выпалил Павел. – Знаю, зачем вы по клубам ходите!

– Знаешь? – Петр опустил глаза вниз и несколько раз глубоко вздохнул.

Павел лишь кивнул в ответ.

– Осуждаешь меня? – поинтересовался Петр.

– Тебе пора браться за голову. Вот и всё.

– Осуждаешь!

Но Павел и сам не знал, что сказать. Друг всё сказал за него:

– Я в курсе, как в нашей стране относятся к таким, как я.

– К каким таким?

Но Петр будто пропустил его вопрос мимо ушей.

– Я всегда знал, что ты натурал, – говорил он и после короткой паузы добавил: – и гомофоб.

– Чего? – сказал Павел, а затем повторил громче и членораздельно: – Чего?

– Да, – закивал головой Петр, – я гей. Вадим нет, а я да.

– Ты что такое несешь? – неуверенно добавил Павел.

– Смирись! Я такой!

Но Павел не мог смириться. Эта новость оказалась для него настоящим ударом. Он хотел бы принять её, да только тащить за собой неподъемную ношу еще и чужую, он был не в силах. Он больше не сказал ни слова. И рванул прочь от друга и бежал так быстро, что пропустил остановку.

Издалека Олеся приметила знакомое лицо во дворе своего дома. Она несколько замялась, раздумывая подходить ли ей ближе. Но эта встреча была неизбежна.

– Олеся Эдуардовна, здравствуйте, – к ней подошел капитан полиции Смирнов. Его она никак не ожидала увидеть вновь.

– Капитан Смирнов, – ответила Олеся, – чем обязана? Что-то узнали по делу Юли?

– Вообще-то я не должен вам рассказывать, но раз уж я пришел…

– И?

– Мы провели экспертизу. Почерк на предсмертной записке не принадлежит погибшей.

«Он даже не называет Юлю по имени», – мелькнуло в голове у Олеси. – Да какая разница! Кто-то состряпал записку, чтобы все думали, что Юля сама себя убила.

– То есть это было не самоубийство? – поинтересовалась Олеся.

– Это мы и пытаемся выяснить.

«Да что тут выяснять, кто-то хотел отвести от себя подозрения». И Олеся застыла от ужаса.

«Почему этот кто-то указал в записке именно меня? Он меня знает? Или он думает, что я знаю про изнасилование. Нет, не может быть, я опять накручиваю».

– Поэтому я и пришел, – продолжал капитан Смирнов, – мне нужен образец вашего почерка.

– Моего?

– Да, или лучше было вызвать вас в участок официально?

– Нет, спасибо, – Олеся начала копошится у себя в сумке. Наконец, она отыскала там свой старенький блокнот. Она уже собиралась вырвать оттуда листок, ощущая на себе жадный взгляд капитана.

– Блокнотик вам нужен? – поинтересовался он.

– Забирайте, конечно!

«Да уж, наверно, надеется там что-то найти, – подумала она. – Ничего он там не найдет! Или найдет? Я уже и сама не помню, что записала в этот чертов блокнот!»

Олеся нехотя протянула блокнот капитану Смирнову. Он обрадовался такой щедрости и сказал:

– Еще хотел вас предупредить, на вещах погибшей нашли ваши отпечатки.

– Вы же в курсе, что я нашла Юлину сумку во дворе и сама её принесла.

– Да, но это очень подозрительно. Тем более, мы пока не нашли то, чем она отравилась.

– Думаете, я выкрала у нее таблетки? – усмехнулась Олеся.

«Но сначала заставила её их выпить. Безжалостная училка!», – подумала она про себя.

– Заметьте, это вы сказали про таблетки.

– Но об этом ходят слухи. Да и как еще можно отравиться?

– Варианты есть, поверьте мне.

– Послушайте, я никак не причастна к этому делу. Почему меня все время пытаются в чем-то уличить?

– Может, вам просто стоит рассказать, что вы знаете?

– Я ничего не знаю!

Капитан Смирнов хитро посмотрел на нее. Он снова ей не поверил. Впрочем, она уже привыкла.

– Не усугубляйте свое положение, Олеся Эдуардовна.

«Что? Чего он от меня хочет? Чтобы я созналась в убийстве? Отличный заголовок для газет «Учитель отравила подростка. Не дождетесь!»

Олеся несколько секунд помолчала, ожидая ответа капитана Смирнова.

«Сейчас скажет: не выезжайте из города», – подумала она. Эти слова уже стали его фирменным прощанием. Именно их он и сказал, а затем удалился.

«Решили сделать из меня козла отпущения, капитан Смирнов? – думала Олеся. – Ничего у вас не получится, пронырливый гад».

Она пнула камень, который валялся под её ногами.