Даже из обрывков фраз стало понятно — девушку ждёт страшная участь. А когда я догадалась, о ком речь, рванула в коридор позвонить Лизе, предупредить о готовившемся покушении, но та как назло не брала трубку. Я забежала в отдел кадров и попросила свою должницу дать номер телефона Люды — как я поняла, она её хорошо знает. Та начала ломаться, пришлось немного надавить — дала.

Выскочила в коридор, нарвалась на Милу и Наташу — нашу новую сотрудницу, которая тут уже работала раньше. И то, что она подлая тварь, мне известно — видела её методы, очень хитрая особа. Она обратилась ко мне, и я окончательно убедилась, что давала распоряжение подельникам именно она.

Девушки тут же принялись меня обрабатывать, поливая Лизу грязью и обвиняя чёрт знает в чём! Предлагали отомстить. Это не месть, это самое настоящее убийство — после такого она точно не оправится. По их плану моя задача заключалась в том, чтобы я пришла в приёмную и незаметно налила в чай Лизе какой-то препарат. Идиотки с психическим отклонением! Пришлось им ответить, что я девушку, конечно, не люблю, но не до такой степени. Отвернулась и быстрым шагом пошла от ненормальных, попутно набирая номер телефона Люды. Только начала говорить, что собираются сделать с Лизой, так почувствовала удар. Кажется, я ненадолго лишилась чувств.

Очнулась от того, что какой-то парень приподнимает меня и испуганно интересуется:

— С вами всё нормально?

Перевожу взгляд: Люда удерживает Наташу, та шипит от боли.

— Кажется нормально, — пожала плечами неуверенно — боль в области удара чувствуется, но не смертельно — небольшой шум в голове, и всё.

— Кажется, — проворчал парень, — а кровь откуда? Так, милая, иди-ка ты ко мне на ручки, мы сейчас сходим тебя в порядок приведём.

— Да бог с кровью! Лиза в опасности, эта тварь на неё трёх мужиков натравить хочет! — начала я.

— Не переживай, опасность миновала. И не спорь с Мишей, он лучше знает, что делать в таких случаях, — продолжая удерживать преступницу — по-другому я эту девушку назвать не могу — ответила Люда.

— Хорошо, — спорить не стала, позволила парню себя отнести в туалет, Миша помог отмыть кровь, сетуя, что опоздал, и я пострадала.

Он снова взял меня на руки, я возмутилась.

— Малышка, не спорь, может, у тебя сотрясение, вот к врачу свожу, он мне скажет, что всё нормально, тогда, пожалуйста — ходи ножками. За то, что пыталась спасти кнопку, я готов тебя на руках носить.

— Давай, ты меня до приёмной отнесёшь, а там посмотрим, — не стала я спорить: хочет парень геройствовать — пусть.

Но стоило войти в приёмную, я поняла — лучше бы я ножками шла, и плевать на сотрясение. Взгляд Калагова был весьма красноречив, и не нужно быть провидцем, чтобы понять — проблемам быть.

Что за… — рыком начал джигит и уже сделал шаг в нашу сторону.

И тут Лиза с Людой, не сговариваясь, перегородили ему. Я была поражена их поступком — хрупкие девушки собрались бросить вызов грозному криминальному авторитету? И, несмотря на то, что тот явно был в ярости. А как иначе, ведь к его собственности посмел прикоснуться другой! От их манёвра ревнивец опешил, в растерянности посмотрел на Аверина. А Миша прошествовал к дивану и аккуратно опустил меня на него.

— Юля! — посмотрев на меня, Лиза в ужасе воскликнула, наверное, заметила, что на блузке расплылись пятна крови, и волосы влажные.

— Оставить панику! — произнесла незнакомая блондинка, подошла ко мне, и деловито начала осматривать. Медик, наверное. — Голова кружится? Тошнит?

— Нет, всё нормально, — сделала вид, что всё в полном порядке.

Мне было неуютно от всеобщего внимания, да и горящий яростью взгляд Калагова словно прожигал насквозь. Мне страшно, и в то же время, смелость девочек вдохновила. Они же могут открыто говорить «нет», так почему я не могу? Почему сейчас-то испугалась? Не знаю, возможно, его взгляд так подействовал? Возможно, увидев его, всплыл его страстный поцелуй, который, зараза, то и дело всплывает в памяти!

Вот спрашивается, зачем он это сделал? Жила и не знала, что такое бывает. А теперь… Встретившись с ним, снова осознала — бежать просто необходимо, не устою перед его чарами, поддамся соблазну. Такие, как он, опасны.

Так, оставить пессимистические мысли! Главное больше не позволять ему к себе прикасаться, а что всплывает — сотрётся из памяти… Надеюсь.

И всё же страсть разгорается в один миг и лишает женщин разума. Видела подверженных ей, наблюдала, как рушится семейная жизнь, как сгорают они в этом огне и остаются на пепелище своих надежд. А то, что я ощущаю при виде его, явно смахивает на первую искру этого пагубного чувства. С одной стороны, я его ненавижу, с другой — отчаянно хочу оказаться в его объятьях. Парадокс.

От невесёлых мыслей меня отвлёк строгий голос блондиночки.

— И всё же я рекомендую обратиться в травмпункт, чтобы исключить сотрясение, — произнесла она со знанием дела, — и нужно засвидетельствовать травму. Как я поняла, Наташа тебя ударила? — обратилась она ко мне.

— Поехали, — услышала голос Калагова, он попытался отодвинуть Люду, но та направила на него пилочку, намекая, что тот может лишиться своих чёрных очей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А подруга Лизы оказалась не из робкого десятка, самому криминальному авторитету угрожает. И чем? Пилкой для ногтей! А я сдала позиции? Помялась под него?! Ну уж нет!

— Я с вами никуда не поеду, — чётко проговаривая каждое слово, ответила ему, попыталась вложить во взгляд всю злость.

— Мне это воспринимать как бунт? — ледяным голосом угрожающе процедил Калагов, пронзая меня злым взглядом.

— Воспринимайте, как хотите, но ответ остаётся прежним. Даже больше скажу: вы — последний человек, от которого я приму помощь.

Потому что ты опасен для меня. Потому что оскорбляешь, унижаешь и угрожаешь. Потому что, несмотря на это, хочу твоих прикосновений. Ненавижу себя за это! Как можно после такого желать мужчину?! Мерзко от себя, горько, что потаскухой оказалась. Прав Серёжа был, увидел эту червоточину во мне, а я всё его ругала: мол, я святая… Что избил — не прощу. А вот насчёт другого… Как же тяжко осознавать свои пороки. Смотрю на него взглядом полным ненависти, но не его ненавижу…