алкоголем, с прогулами, поможет подтянуть учебу. В общем, эта нереальная девушка даже после того, как я перед ней разорался, как свинья, продолжала верить в меня и готова была поддерживать до конца. Но мне было все равно. И, психанув, я бросил ей в лицо, что она мне больше не нужна.

Возникла пауза. Кира сидела не шелохнувшись и не могла сопоставить того Артема и этого. Два совершенно разных человека. Она открыла рот, чтобы сказать что-то утешающее, что в молодости все совершают ошибки, ссорятся, мирятся, ведь думала, что его «страшная тайна» это всего лишь то, что несколько лет назад он вел себя, как идиот. Но, оказалось, что Артем еще не закончил свой рассказ:

- Столько боли было в ее глазах. Никому не пожелаю увидеть такое в глазах не чужого тебе человека. И когда я открыл дверь, чтобы сбежать от нее поскорей, я услышал, как она тихо говорит мне вслед, что любит меня. Ни одна девушка мне еще не говорила таких слов… Я замер, но, потом, даже не повернувшись, продолжил идти, оставив ее одну на улице, в темноте. А на следующее утро я узнал, что ее нашли с разбитой головой на детской площадке у моего дома…

- О, Боже!! – воскликнула Кира и заплакала, закрыв лицо руками.

Артем сидел и сам с трудом сдерживал слезы. Каждый раз, вспоминая то утро, когда ему об этом сообщили, он снова начинал ощущать ту пустоту, которая начала в тот момент зарождаться в нем.

- Что случилось, - сквозь слезы еле проговорила Кира.

- После того, как я ее бросил у подъезда, она сидела на качелях и плакала. Ее всхлипы привлекли пьяную толпу, они начали у нее выпытывать причину ее слез. Юля сначала их пыталась игнорировать, потом мирно просила их уйти, но они становились все злее и агрессивнее. И, в конце концов, кто-то из них подошел и начал ее пихать, чтобы она охотнее отвечала на их вопросы. Последний его толчок оказался самым сильным и она упала. Прямо виском об острый камень. Испугавшись, они сбежали и никто даже не вызвал скорую. Она умерла от потери крови. И если бы я не был такой эгоистичной сволочью, то она была бы жива.

Последнее предложение он произнес еле слышно и с безумной тоской в голосе.

Кира молча сидела и по ее щекам не переставая текли слезы горя.

Ей было жаль эту замечательную девушку. Ей было жаль Юлиных родителей.

Ей было жаль Артема.

Тишину между ними нарушали крики радости и счастья, звучавшие с катка. И это было так неправильно. Островок горя, посередине океана веселья.

Наконец, вытерев слезы и придя  себя, Кира поняла, что она должна сейчас сказать…

- Артем, - тихо начала она, беря его за подбородок и поворачивая его голову к себе, принуждая смотреть ей в глаза, - Юля была прекрасной, светлой и доброй девушкой. Она видела тебя изнутри и понимала, что тебя правда можно спасти и всеми силами старалась тебя направить по правильному пути. Она мой герой, - слегка улыбнулась Кира, - Но, неужели, ты думаешь, что она хоть на секунду бы подумала о том, что в ее смерти виноват ты? Да никогда! Пьяные животные, вот кто в этом виноват. Они и никто другой! И я больше, чем уверена, что самым лучшим для нее было бы сейчас знать, что ты, наконец, стал тем, кто вызывал бы в ней чувство гордости. И, как минимум, спасение моего отца – это один из тех поступков, за которые она бы тебя похвалила.

Закончив свою речь, она так и не убрала руку с его лица. Нежно гладя его по щеке, она понимала, как ему тяжело жить с таким грузом на сердце. Каждый день, просыпаясь по утрам, ненавидеть себя.

А Артем сидел не шевелясь. Он боялся, что спугнет ее.

Он не верил своим ушам, когда Кира начала его успокаивать. Все это время он винил только себя. А она сразу сняла с его души этот камень. Легко и уверенно. И ему правда стало легче дышать. Он ей поверил.

А сейчас она сидела напротив него и гладила его по щеке.

- Ты самая лучшая девушка на свете, - прошептал он, отнимая ее руку от своей щеки и целуя в ладонь.

Кира покраснела и опустила глаза, но тут же снова посмотрела на Артема.

- Ты первая, кто сказал мне такие простые слова «Ты не виноват»…

- Ты же веришь мне? – с тревогой спросила она его.

- Да. Верю. Спасибо тебе, - серьезно ответил он и осторожно придвинулся ближе к ней, все еще держа ее руку.

Между их лицами осталось сантиметров двадцать. Кира смотрела в эти глубокие серые глаза и не могла пошевелиться. Ее охватил какой-то трепет, которого она не испытывала раньше. Она одновременно и хотела, и боялась поцелуя с Артемом. Сердце стучало как ненормальное, а сама Кира волновалась как никогда.

Артему не терпелось поцеловать ее. Но, он подсознательно чувствовал, что еще рано. Что она сейчас под впечатлением от его истории и не хотел этим пользоваться.

- Надевай варежки, пойдем кататься, - услышала Кира и очнулась, как ото сна. Тряхнув волосами, она непонимающе уставилась на Артема.

«Поцелуя не будет?», с разочарованием подумала она.

- Надевай, надевай, ладошки уже ледяные, - с ухмылкой еще раз повторил Артем, догадываясь, какие мысли сейчас у девушки в голове.

- Да, ты прав, - стараясь сделать вид, что ничего не произошло, слегка фальшивя, ответила Кира, - Не зря же мы сегодня сюда пришли, - и первая вскочила с лавочки и встала на лед.

Они катались и катались… А Артем чувствовал такое облегчение, такое чувство легкости. Как будто вырвался из темного и сырого подвала на свежий воздух, под открытое небо. Он все еще не мог до конца осознать происходящее. Вокруг яркие огни, смех, радость, толпа людей, а он не хочет никуда убегать и спрятаться от этой шумихи вокруг. Наверно впервые за очень долгое время. Посмотрев на руку в пушистой варежке, зажатую в его руке, внутри него начало растекаться какое-то уютное тепло...

Глава 4, в которой всем в голову придет чудесная мысль

«Может, этот смешной шарф..?», - с сомнением думала Кира, теребя в руках мужской шарф с яркими синими и зелеными полосками.

«Блин, он не будет его носить, сто процентов», - тут