– Но вы уверены, что это действительно она?

Ли снова кивнула.

– Отпечатки пальцев.

– И кем она была?

– Я не имею права отвечать на этот вопрос.

– Вы со мной закончили?

– Федералы все спросили, что хотели?

– Видимо, да.

– Тогда мы с вами закончили, можете идти.

Я дошел до верхней ступеньки, когда она крикнула мне вслед:

– На самом деле я не считаю, что вы подтолкнули ее к самоубийству.

– Считаете, и, возможно, вы правы, – ответил я.

Я вышел на улицу, где царила предрассветная прохлада, повернул налево на Тридцать пятой улице и зашагал на восток. «Мы с вами закончили». Но она ошиблась. На углу меня дожидались четыре типа, которые явно хотели со мной побеседовать; похожие на предыдущих, но не федеральные агенты. У них были слишком дорогие костюмы.

Мир повсюду представляет собой джунгли, но Нью-Йорк – это джунгли в чистом виде. То, что в других местах полезно, в большом городе жизненно необходимо. Если ты видишь на углу четверых типов, которые поджидают тебя, ты либо, не раздумывая, бежишь со всех ног в противоположную сторону, либо продолжаешь идти, не замедляя и не ускоряя шага. Ты смотришь вперед с деланой безучастностью, потом бросаешь взгляд на их лица и отворачиваешься, как будто хочешь сказать: «И это все, что у вас есть?»

По правде говоря, умнее броситься бежать. Лучшая драка – та, в которой ты не участвуешь. Но я никогда не утверждал, что отличаюсь большим умом. Я упрям и иногда бываю вспыльчивым. Некоторые в такой ситуации пинают кошек, а я продолжаю шагать вперед.

Темно-синие костюмы выглядели так, будто их купили в магазине с вывеской, на которой написано иностранное имя. Парни в них явно знали свое дело – вроде тех, кто обычно занимается небоевыми операциями. Они отлично разбирались в устройстве мира и гордились своей способностью добиваться положительных для себя результатов. Не вызывало сомнений, что они раньше служили в армии или в полиции, возможно, и то и другое. Иными словами, относились к категории военных, сделавших шаг вверх с точки зрения зарплаты и шаг в сторону в том, что касается правил и ограничений, и считавших оба этих шага одинаково ценными.

Они разделились на две пары, когда я находился совсем близко, предоставляя мне возможность пройти мимо, если я захочу, но тот, что стоял впереди слева, слегка поднял обе ладони и как будто похлопал ими воздух, пытаясь сказать мне сразу две вещи: «Пожалуйста, остановись» и «Мы не сделаем тебе ничего плохого». Весь следующий шаг я решал, как мне поступить, твердо зная, что оказаться между четырьмя крепкими парнями будет не совсем правильно. В такой ситуации следует либо остановиться, не доходя до них, либо на всей скорости промчаться насквозь. Пока еще оба варианта оставались вполне осуществимыми. Я мог идти дальше, а мог и не идти. Если они сомкнут ряды в тот момент, когда я буду находиться в движении, они попадают на землю, точно кегли в боулинге. Я вешу двести пятьдесят фунтов и шел со скоростью сорок миль в час. Они весили меньше и стояли на месте.

Через два моих шага тот из них, что находился впереди, спросил:

– Мы можем поговорить?

Я остановился и поинтересовался:

– О чем?

– Вы ведь свидетель?

– А вы кто такие?

В ответ он распахнул полу пиджака, но проделал это медленно и не угрожающе, и я увидел только красную шелковую подкладку и рубашку и ничего похожего на пистолет, кобуру или ремень. Он засунул пальцы правой руки в левый внутренний карман и достал оттуда визитку. Потом потянулся вперед и вручил ее мне. Она оказалась настоящей дешевкой. Первая строчка гласила: «Корпорация «Точно и надежно». Я перевел глаза ниже и прочитал: «Охрана, расследования, посредничество». На третьей строчке был напечатан телефон с кодом зоны 212. Манхэттен.

– «Кинкос»[15]– замечательное место, – сказал я. – Может, я тоже закажу пару визиток, где будет написано, что я Джон Смит, Король всего мира.

– Визитки абсолютно настоящие, – заявил тип в синем костюме. – И мы тоже.

– На кого вы работаете?

– Мы не имеем права открывать его имя.

– Тогда я ничем не смогу вам помочь.

– Будет лучше, если вы поговорите с нами, чем с нашим работодателем. Мы будем вести себя цивилизованно.

– Вот теперь вы меня напугали.

– Всего пара вопросов. Больше ничего не потребуется. Помогите нам. Мы, как и вы, работаем с утра до ночи, чтобы получать свою зарплату.

– Я не работаю с утра до ночи. Я бездельник.

– Тогда посмотрите на нас с высоты своего положения и пожалейте бедных трудяг.

– Какие вопросы вас интересуют?

– Она вам что-то передала?

– Кто?

– Вы знаете кто. Вы взяли у нее что-нибудь?

– Дальше. Давайте следующий вопрос.

– Она что-нибудь говорила?

– Она много говорила. Всю дорогу, от Бликер до Центрального вокзала.

– И что она говорила?

– Я не так чтобы слышал.

– Какая-то информация?

– Я не слышал.

– Она называла имена?

– Возможно.

– Имя Лили Хос звучало?

– Я не слышал.

– Имя Джона Сэнсома?

Я ничего не ответил, и тип в синем костюме спросил:

– Что?

– Я откуда-то знаю это имя, – ответил я.

– От нее?

– Нет.

– Она вам ничего не передавала?

– Например, что?

– Все, что угодно.

– Расскажите мне, какое это имеет значение?

– Человек, на которого мы работаем, хочет знать.

– Тогда пусть сам у меня и спросит.

– Лучше поговорите с нами.

Я улыбнулся и пошел прочь по коридору между ними. Но один из парней справа сдвинулся в сторону и попробовал оттеснить меня назад. Я врезался ему плечом в грудь и убрал его с дороги. Он снова попытался меня задержать, тогда я остановился, сделал ложный выпад влево, потом вправо, шагнул ему за спину, с силой его толкнул, и он оказался передо мной. Я заметил, что у него пиджак с одним разрезом посередине, как принято у французов. Англичане любят двойные разрезы по бокам, а итальянцы вообще предпочитают их не делать. Я наклонился, схватил в каждую руку по фалде, дернул и разорвал шов вдоль всей спины. Затем снова пихнул его, и он отлетел вперед и вправо. Пиджак держался на одном воротнике, не застегнутый спереди и разодранный сзади, похожий на больничный халат.