Сказав это, Лидия бросила шляпу на пол и вылетела из комнаты. Вслед за ней выбежали Китти и их мать, изо всех сил пытавшаяся успокоить дочь – их отец просто пошутил, уж она его знает, он точно передумает.

– Вот что может произойти, если ткнуть палкой муравейник, – сухо обратился к Мэри мистер Беннет. – Ты должна понимать, что тебя могут укусить.

Собрав все достоинство, что только могла, Мэри встала и пошла наверх в свою спальню. Сев за туалетный столик, она достала из кармана очки. Со всей осторожностью надвинув их на нос, она пристально уставилась на свое отражение. Мэри вертелась из стороны в сторону, рассматривая себя со всех углов, но ни намека на улыбку не отразилось на ее лице. Глаза наполнились слезами. Все было так, как и сказала Лидия. Темная металлическая оправа казалась огромной на ее крохотном личике, а линзы делали ее взгляд глуповатым и испуганным. Едва ли она выглядела в них лучше, чем обычно.

Спустя двадцать минут, когда в дверь постучала миссис Хилл, Мэри все еще сидела перед зеркалом. Экономка пришла с охапкой чистого постельного белья, но Мэри знала, что не это было истинной целью ее визита.

– Я слышала, что произошло между вами и мисс Лидией.

Мэри сидела молча, все еще глядя в зеркало.

– Она может быть очень остра на язык, если ее расстроить, – сказала миссис Хилл, – но вы и без меня это знаете.

Она опустила стопку белья, подвинула к себе стул и села как можно ближе к Мэри.

– Надеюсь, вы не примете ее слова близко к сердцу, – тихо произнесла экономка. – В ней говорили гнев и своенравие. Это не означает, что сказанное ей – правда.

– В самом деле? – спросила Мэри. – Я уже полчаса смотрю на себя и не могу найти ничего в себе, что бы оспорило слова Лидии.

– Не буду лгать, будто очки делают вас красивее, – признала миссис Хилл, – но вы не обязаны носить их постоянно. А без них вы выглядите так же хорошо, как и большинство женщин.

Мэри повернулась к ней, скептично нахмурившись.

– Я знаю, вы не верите мне, но это правда. Ваша кожа чиста, а фигура стройна – ни чрезмерной худобы, ни лишней полноты. Когда вы без очков, ваши глаза достаточно красивы, а волосы имеют приятный светло-каштановый оттенок, несмотря на отсутствие единого завитка.

– Вы очень добры, миссис Хилл, но вы не должны утешать меня. Зеркало не может лгать.

– Возможно. Но, по правде говоря, не думаю, что вы видите себя со всей ясностью, мисс. Сестры стоят у вас на пути. И нарцисс может быть совсем неприметным, если растет среди лилий. Однако без них он обладает собственной красотой.

– Да, возможно, меня можно назвать высокой и стройной. Порой даже желтой, как нарцисс, – неловко улыбнулась Мэри. – Но если вы хотите сказать, что я не выдерживаю сравнения со своими сестрами, то не трудитесь – я знала об этом многие годы.

– Мне интересно, были бы вы более счастливой, если бы проводили с ними меньше времени – если бы нашли подруг, которые отличались бы чем-то, кроме приятной внешности.

– Лиззи любят не только за ее красоту, но еще и за остроумие.

– Верно, – подтвердила миссис Хилл, – ей повезло быть одновременно хорошенькой и смышленой. Но, я думаю, если бы вы чаще выходили в свет, то увидели бы, насколько редко люди бывают так одарены. Большинство из них заурядны, вы обнаружили бы это, если бы встретили новую компанию и время от времени покидали дом.

– Не думаю, что у меня есть к этому какая-либо тяга. У меня есть фортепиано и мои книги.

– Не уверена, что этого достаточно для девушки вашего возраста. Скажите мне, что вы думаете о бале в Меритоне? Надеюсь, вы пойдете на него. Если пойдет мисс Лидия, то я не вижу ни одной причины, почему бы вам не поступить так же.

– Наш отец еще не высказал определенного мнения по этому вопросу, – начала Мэри, но выражение лица миссис Хилл свидетельствовало о том, что возражения мистера Беннета не устоят перед решительной атакой младших дочерей и его жены. – Я и сама еще ничего не решила, – продолжила она. – Не уверена, понравится ли мне.

– Почему нет? Быть может, это и не грандиознейшее событие, однако там будут музыка и танцы, много смеха и веселья. Вы никогда не были на балу. Разве вам не хотелось бы узнать, каково это?

– Не знаю. Мне нужно подумать.

– Вам понадобится новое платье, если вы не будете медлить с решением. Я могла бы пойти с вами и выбрать отличный кусок муслина, и мы могли бы сшить из него что-то хорошенькое – не слишком яркое или пестрое. Я уложила бы ваши волосы – не так, как любит ваша мать, а так, как понравилось бы именно вам. Что скажете?

– Не знаю. Я боюсь… Что, если никто не захочет со мной танцевать?

– В таком случае вы будете объедаться мороженым и насмехаться над их недальновидностью! Почему бы вам не поразмыслить над этим до утра? Тяжело видеть, как такая молодая девушка, как вы, отворачивается от увеселений и хорошей компании. На это у вас будет предостаточно времени в будущем, можете мне поверить.

Когда миссис Хилл ушла, Мэри легла на кровать и уставилась в потолок, размышляя над услышанным. Энтузиазм миссис Хилл раззадорил ее любопытство, и она начала сомневаться в своем решении не идти на бал. Возможно, затея остаться дома не такая уж и правильная. Перспектива выйти из дома в холодную осеннюю темноту, втиснуться с сестрами в нанятый экипаж и трястись в нем по дороге до Меритона, была волнующей. Мэри никогда не видела зал для собраний, подготовленных для бала, освещенных и украшенных бумажными цветами и зимним остролистом. Она думала о том, что могла бы послушать, как оркестр наигрывает старые знакомые мелодии и джиги, и посмотреть, как веселятся люди вокруг. В самом деле, отчего бы ей не пойти? Это всего лишь провинциальный бал. Другие девушки ее возраста уже бывали на балах, и им было о чем рассказать, но вовсе не все из них были красавицами. И разве не сказал некто – она не могла в тот самый момент вспомнить, кто именно, – что для пытливого ума нет опыта, который пропадает даром? Спустя полчаса Мэри почти убедила себя, что должна пойти на бал. А если она действительно пойдет, то определенно была обязана обзавестись платьем под стать случаю. Если кто-то выходит в общество, то должен следовать его правилам. Впервые на своей памяти Мэри позволила воображению унести себя в мир красивых тканей и элегантных платьев с их самыми разными цветами, фасонами и отделкой. Прежде чем уснуть, она окончательно вывела заключение, что миссис Хилл была права. Бессмысленно было отвергать такой случай. Она могла увидеть своими глазами настоящую жизнь и, более того, попытаться показать себя настолько опрятной, изящной и благовоспитанной, насколько возможно. Мэри могла купить себе новое платье и пойти на бал. Впервые она будет веселиться так же, как все остальные.

За завтраком на следующий день стало ясно, что мистер Беннет определился с решением. А триумфальное выражение лица Лидии ясно говорило о том, что решение было принято в ее пользу. Она едва могла сдержать волнение, которое совсем немного мешало ей стремительно поглощать горячие булочки с маслом.