— Вера Семеновна, а в течение суток его никто не искал? — спросила я, имея в виду Ритку. — Здесь не появлялась девушка, длинноногая и очень хорошенькая? Короткая стрижка, каштановые волосы? Глаза карие?

— Нет, такой вчера не было. А вот после тебя появлялся парень. Он очень интересовался Эдиком. Я ему про тебя-то не сказала — очень уж он был подозрительный…

Интересно, кто же еще пытается найти нашего Эдуарда?

— Как он выглядел?

— Черный такой… Глаза у него красивые. Ресницы длинные, и так и хлопает ими. Если бы не говорил по-русски без акцента, я бы подумала, что он из этих… из кавказцев. Но он точно наш… Тоже про «монахов» выспрашивал. Только он напрямую спросил, приходил ли к Эдику перед исчезновением мужчина лет сорока, с длинными волосами и бородой. Я ему честно сказала — нет. Только эти, с горшками, а волосатых не ходило…

— А как он объяснял свой интерес?

— Никак. Сказал, что он с Эдиковой работы, просто нет его там давно, они беспокоятся.

Да уж, болтун — находка для шпиона… Взяла баба Вера и изложила все еще и моему конкуренту… Кстати, кто же этот конкурент?

Занял он мое воображение.

— Баба Вера, я вам сейчас оставлю свой телефон, а вы мне позвоните… Если этот «кавказец» еще появится. Или монахи эти мелькнут. И еще… Можно мне с вашим батюшкой поговорить?

— А чего же нельзя… Он и сейчас, наверное, в церкви… Спросишь отца Николая и скажешь ему, что я тебя послала…

Я изобразила на лице благодарность, хотя подозревала, что с отцом Николаем мы нашли бы контакт и без блата, но старушке хотелось быть полезной…

Через минуту я уже ехала в сторону высокого голубого купола, уносящегося в небо.

* * *

Церковь еще достраивалась. Когда я ту-да вошла, сверху доносился стук молотка и чей-то голос распевал «Царю небесный» в веселом темпе. Я задрала голову и увидела высокого мужчину, уверенно работающего на лесах. Торчал он на этой непомерной высоте без всякой страховки.

Служба закончилась. Я огляделась, пытаясь найти хоть кого-то, кроме строителя. Он-то мне помочь ничем не мог. Откуда ему знать про монахов?

— Ты чего в церковь в таком виде пришла? — услышала я скрипучий голос за спиной. Обернувшись, увидела пожилую даму во всем черном. Дама сверлила меня крайне неодобрительным взглядом.

— Извините, мне нужно встретиться с отцом Николаем.

Она бросила взгляд на леса и быстро сказала:

— Ты к батюшке в штанах пришла? И без покрова? Занят батюшка… Иди срамоту свою исправь, а потом приходи.

— Евфросиния!

Зычный голос заставил нас обеих вздрогнуть. Дама затрепетала. Подняла глаза ввысь и перекрестилась.

— Евфросиния, ты думаешь, я не слышу, как ты тут мне паству разгоняешь?

Он спускался с лесов. В руке нес огромный молоток, и на его лице было написано страстное желание обрушить его на голову негостеприимной Евфросиньи.

— Да ведь она в штанах пришла, батюшка…

— Ну не без штанов же, — произнес он, оглядывая меня с симпатией. — А ты мне тут свои законы не устанавливай. Из-за вас, мои черешни, моя паства к монахам бежит. А там — погибель.

Глаза у него были потрясающие. Голубые и веселые. Наполненные жизненной силой и отвагой.

Наверное, он был совершенно не похож на стереотип священника. Плечи у него были широченные, и рост высокий.

— А по закону в церковь в штанах нельзя… — пробурчала Евфросинья, пытаясь все-таки взять верх.

— Ты еще меня учить решила? Педагог ты наш… Сейчас напомню вот тебе про истинную-то срамоту… Разве не знаешь, что гордыня — любимый грех Сатаны?

— Да я же не горжусь…

— Ага. А чего же ты тут делаешь? Иди, дай с девочкой поговорить. Может, у нее беда приключилась, а ты ей лекции принялась читать. Пошли, деточка.

Он позвал меня за собой жестом руки. Деточка, повторила я. Меня уже сто лет никто так ласково не называл. Деточка, девочка… беда приключилась. Я пошла за ним, чувствуя, как у меня предательски пощипывает в носу. Кажется, Таня начинает превращаться в Танечку, как собачка, которую погладили?

Отец Николай шел быстрыми размеренными шагами, и все же мне казалось, что он пытается идти медленнее, чтобы я не отставала от него.

Наконец он остановился перед образом Богородицы. Посмотрел на икону, перекрестился и бросил:

— Поставишь ей свечу. Она у нас скоропослушница, поможет твоей беде. Вообще, мой тебе совет — не ищи сложного там, где много простоты. Помнишь эту пословицу — просто, как все гениальное? Вот вы все ищете сложностей и в беду попадаете… Головку ясной держите, и все в порядке будет. Господь сам на крест пошел, никого из вас не звал с собой… И сами себе кресты не стройте — ему это не нужно. Какой отец ребенку камень подаст? Теперь говори. Ты меня выслушала, я тебя тоже послушаю…

Честно говоря, я бы послушала его еще. От его простых слов мне становилось спокойно. Я даже почти забыла про идиотских «монахов». Но дела есть дела.

— А беда не моя, батюшка, — начала я. — У меня подруга пропала. И я боюсь, что это связано с некими загадочными «монахами».

Он вскинул на меня глаза:

— Так… Опять эта свора… Сколько лет девочке?

— Двадцать семь.

— Голова уже на плечах должна быть, — крякнул он. — Ну, что ты узнать хочешь? Я и сам их пару раз видел. Девочка твоя из неофитов?

— Кого? — переспросила я.

— Ну, это мы так первачков называем. Они тут приходят в церковь, а им евфросиньи наши головы крутят. В результате одни себя начинают истязать, чуть не во власяницы облачаются, а другие воображают «новыми апостолами». А в результате и те, и другие собой занимаются, а бога услышать не хотят. Вот и приключаются с ними беды.

— То есть?

— То есть встречаются эти «монахи», и батюшка Николай начинает им еретиком казаться, потому что в Страшный суд верит только по Писанию. А не тому, что далекий «старец» решил его на этот год назначить.

— Какой старец?

— Какой-какой… Сейчас это у них последний писк. Под горшок подстригутся и давай тут плач разводить, будто бы завтра старец нас всех с грязью смешает. И мы в собственных нечистотах захлебнемся. Надо, говорят, всем в «Светлое Место» бежать, где этот самый старец проживает. Только вот незадача — старец адреса не сообщает. Только если под горшок подстрижешься… И имени тоже.

— Значит, моей подруге никто помочь не может? Если никто не знает, где это «Светлое Место»?

Он задумался.

— Может, — уверенно сказал он. — Один мой знакомый, отец Андрей. Он рассказывал мне об одной девчушке. Умница она, говорят. Сатанистов один раз так разметала по ветру, что до сих пор стоном их воздух наполнен. Детектив она.