Бенор улыбнулся ей, не замечая враждебных взглядов Альвареза и Феррама.

– Но, дорогая, вы забыли о том, что если лис проявит терпение, то у бедных курочек не будет никакого шанса.

– Если у них куриные мозги, то так им и надо, – парировала она.

– Неужели вы всерьез полагаете, что мозоль, обычная мозоль, может обойтись нам в два миллиона? – ледяным тоном спросил Феррама.

По сжатым кулакам и напряженному подбородку было легко догадаться, как он рассержен.

– В судах крайне неблагожелательно относятся к необоснованным претензиям, выдвигаемым в исках жадных граждан. Возможно, вам стоит пересмотреть свои требования.

– Возможно, вам стоит поскорее удовлетворить их, чтобы не иметь больших неприятностей, потому что как только мои необоснованные претензии озвучат в суде, путь назад для вас будет закрыт.

Она выразительно посмотрела на Феррама в надежде, что он дрогнет, но ее ожидания были напрасны. Он спокойно выдержал ее взгляд.

– Я думала, что вы проявите благоразумие. Как говорила моя бабушка: «Умный дипломат всегда поймет, когда можно послать человека к черту, а когда самому готовиться к худшему». Вы утомили меня своими угрозами, которые пытаетесь замаскировать под уговоры.

– А вы знаете, что утомило меня? – выпалил Феррама. – Все эти оскорбления, которые вы пытаетесь замаскировать под бабушкины высказывания.

– Я не говорила вам, что мой адвокат Марсия Коннор?

Это привлекло их внимание. Хотя Феррама и не подал виду, от Синтии не укрылось то, какими взглядами он обменялся с Альварезом и Бенором.

Марсия Коннор считалась адвокатом номер один в стране. Только в прошлом году она выиграла десятимиллионный иск в пользу стриптизерши из Лас-Вегаса, которую долгое время подвергал унижениям ее звездный друг.

– Марсия сказала, что этот процесс может стать прецедентом для современных женщин, – пояснила она. – Возможно, даже историческим событием.

– Как это? – язвительно парировал Феррама. Этот тон будет дорого ему стоить!

– Мужчины столько лет контролируют мир моды, что можно смело утверждать – именно они формируют представление женщин о том, как они должны выглядеть. Достаточно вспомнить бедных китайских девочек, которым искусственно останавливали рост стопы. Потом были придуманы корсеты. О, я забыла упомянуть знаменитые «Wonder Bra»! Разве не мужчины придумали, что женщина выглядит сексуальной на высоких каблуках? Да если бы мир стоял на месте, мы бы до сих пор носили пояса для чулок и чулочки со швом!

Феррама едва сдержался, чтобы не рассмеяться, представив современную женщину в столь соблазнительных предметах туалета.

И это тоже не пройдет для него даром!

– Так вы намерены поднять на уши всех феминисток из-за своей мозоли?

– Еще как намерена! – горячо воскликнула она. – Вы же знаете разницу между адвокатом и грифом?

Альварез скривил губы от отвращения:

– Вы уже спрашивали.

Феррама рассмеялся и предположил:

– Пожалуй, грифы могут быть занесены в Красную Книгу, а адвокаты нет.

– Нет, друг мой, грифы все же отпускают свою добычу, в отличие от адвокатов. Вы готовы обсуждать детали?

– Двадцать тысяч, – процедил Феррама.

– Я уже предлагал ей пятьдесят, – заметил Альварез.

Феррама бросил на партнера недоумевающий взгляд.

– Можно ли было ожидать такое от тебя?

– И я отказалась, – прервала его Синтия.

– О, я знаю, в чем проблема! – радостно воскликнул Бенор, на мгновение оторвавшись от монитора.

Какая проблема? Она уже чувствовала, что Феррама собирается увеличить размер компенсации, что помогло бы ей избежать и длительного судебного процесса, и солидного вознаграждения для адвоката. Если она станет героиней скандала, это плохо отразится на ее репутации. Нет, ей не стоит тратить время на выслушивание долгих объяснений.

– Готов поспорить, что она вытащила стельку под свод стопы из своих туфель, – сказал Бенор, – и из-за этого увеличилась нагрузка на пальцы. Помните, вы спрашивали меня, как связана теорема Пифагора с дизайном туфель? Напрямую! Она убрала стельку и получила травму.

Все уставились на Синтию. Ее лицо пылало.

– Я не собираюсь ничего признавать. Кроме того, большинство женщин так делает. Эти стельки вовсе не нужны. Они очень неудобные.

Принц и Альварез обменялись победоносными взглядами. Альварез тут же воскликнул:

– Дело можно считать закрытым!

– Нет, это решит суд.

Феррама резко поднялся.

– Выйдите! – скомандовал он Альварезу и Бенору. – Я хочу завершить переговоры с мисс Салливан с глазу на глаз.

О-о…

– П. Т., не думаю, что это хорошая мысль, – осторожно заметил Альварез.

«Да, это очень плохая мысль. Я наедине с Очаровательным Принцем, который может растопить мое сердце одним лишь взглядом? Я не согласна. Это как если бы индейка проголосовала за перенос Дня благодарения на месяц раньше срока».

– Я считаю, что вам лучше завершить переговоры с моим адвокатом.

Она поднялась и потянулась за костылями.

Феррама не обратил никакого внимания на ее слова, а прошел к двери, приглашая Альвареза и Бенора. Последний сначала удивился, а потом его лицо озарилось, словно ему пришла в голову блестящая идея.

– Пожалуй, я проедусь в лимузине несколько кварталов.

– Нет! – в один голос закричали Альварез и Феррама.

Феррама довольно грубо поторапливал своих приятелей, когда леди в зеленой блузе показалась в дверном проеме. Она выпалила без запинки:

– Чарльз звонил несколько минут назад, чтобы поинтересоваться, ждать ли вас в Аскоте.

«Чарльз? Она что, имеет в виду принца Чарльза? Ничего себе!»

Феррама взглянул на секретаршу так, словно она говорила с ним на незнакомом языке, и пробормотал:

– Откуда мне знать?

– У вас запланирована встреча на два тридцать с рекламщиками. Звонили из Лиссабона. Они переживают из-за поставок кожи из Бразилии, поэтому хотели бы переговорить с вами лично. Директор по закупкам универмага «Блуминдейл» будет здесь в четыре. А встреча с репортером журнала «Уолл-стрит» запланирована на пять. В девять вас будет ждать Лиз. Вам забронирован столик в ресторане.

Она перевела дух.

«Лиз? Лиз? Тейлор? Херли? О боже, неужели это сама королева Елизавета?»

– Это все? – сухо поинтересовался Феррама.

– Далеко не все, – ответила секретарша. – Ваши сводные сестры приезжали сюда каждый день, пока вас не было. И хочу сразу предупредить, что если мне снова придется выслушивать жалобы Наоми и Рут, я увольняюсь.