Наконец открыли нижний ящик. Здесь хранились разнообразные религиозные брошюры и листовки, однако «облагораживающая» литература оказалась в довольно странном соседстве. Рядом лежало не меньше двух дюжин дешевых, в бумажных обложках романов, купленных по почте или тайком в мелких лавках. Французские, немецкие, американские, британские книги – все на английском языке, разумеется. Некоторые хорошо известные, другие нет, но все одинаково непристойные. Трое мужчин переглянулись и криво усмехнулись. Мистер Брасси закрыл и запер ящик.

– De mortuis…[94] – пробормотал он. – Нам нужно распорядиться, чтобы эти книги тихо сожгли. Возможно, мисс Тидер купила их, чтобы лучше понимать тех, чьи души, как ей казалось, пыталась спасти. Не спешите осуждать ее, давайте истолкуем сомнения в ее пользу.

Их внимание обратилось к отложенным вещам. Не вызывало сомнений, что любимой благотворительной организацией мисс Тидер был Евангелический союз. Об этом красноречиво свидетельствовали переписка и расчетные книжки. Покойную искусно оплетали лестью и ловко убеждали поддерживать труды союза, в чем бы те ни заключались. Вначале была листовка с описанием работы общества среди опустившихся жителей трущоб и даже в Уэст-Энде. Мисс Тидер явно заинтересовалась и отправила союзу пять фунтов, на что последовал немедленный и пространный ответ вместе с солидной порцией литературы. На время наступило затишье, потом пришло новое письмо с просьбой о пожертвовании. Мисс Тидер расщедрилась на десять фунтов. Деньги эти употребляли (возможно, только на словах), чтобы наставить на путь истинный заблудшую сестру, чье имя упомянули особо. Через неделю на адрес союза поступило письмо от раскаявшейся грешницы со словами горячей благодарности и признательности к неведомой благодетельнице, открывавшей ей всю глубину ее греховности. С того дня мисс Тидер стала легкой добычей для ловких вымогателей. Письма приходили одно за другим. Выписывались чеки на пятьдесят фунтов, дальше изливался поток благодарностей, отсылались копии писем от обращенных к их щедрой покровительнице. Наконец, примерно за год до смерти, мисс Тидер оказали высокую честь: сделали почетным вице-президентом общества, – а ее фамилия появилось на официальном бланке!

Брасси просматривал письма одно за другим и передавал детективам. Литтлджон и Олдфилд выписывали суммы пожертвований на отдельном листке и в заключение подвели приблизительный итог, подсчитав, сколько средств перевела мисс Тидер Евангелическому союзу за время своего участия в его работе. За три года она выплатила обществу две с половиной тысячи фунтов! А теперь завещала ему бо́льшую часть своего имущества! Адвокат и полицейские пришли в замешательство.

– Это не первый случай, мне уже приходилось сталкиваться с подобным, – произнес Брасси. – Лесть и угодничество часто толкают одиноких людей вроде мисс Тидер на безумства, ослепляют их. Она воображала, будто заменяет мать падшим женщинам Лондона, и тот, кто вытягивал у нее деньги, хорошо знал, как ее ублажить.

– Кстати, вы когда-нибудь раньше слышали об этом благотворительном обществе? – спросил Литтлджон. – Странно, что мисс Тидер не стремилась изучить подробнее его деятельность.

Брасси поворошил стопку машинописных листов:

– Видите, они представили безупречный балансовый отчет, составленный по всем правилам. Ревизию проводила бухгалтерская фирма, наделенная подобным правом, доходы и расходы документально подтверждены. Похоже, спектакль умело срежиссирован. Все эти письма подписаны штатным секретарем Алсимасом Мортимором, но президентом значится некий преподобный Питер Скэрздейл, доктор богословия.

Поверенный указал на два письма, которые успел внимательно просмотреть.

– Вероятно, мисс Тидер пыталась договориться о личной беседе с доктором богословия. Вот его ответ.

Преподобный пустился в многословные, почтительные до слащавости объяснения, как он занят, как неустанные труды в винограднике Господнем занимают все его время. Однако он счастлив будет встретиться с щедрой благотворительницей при первой же возможности и напишет ей в самое ближайшее время. Потом пришло еще одно письмо от мистера Скэрздейла. На сей раз он находился в Шотландии и никак не мог явиться на встречу с мисс Тидер в Лондоне, как предполагалось ранее. Вдобавок преподобный решительно не советовал почтенной леди посещать кварталы Ист-Энда, где братья несут свое духовное служение. Ей там не место. Он договорился, чтобы мистер Мортимор навестил мисс Тидер в Хилари и лично рассказал ей о повседневных трудах союза, о плодах этих трудов и о том, как важен ее великодушный вклад в их общее дело.

Судя по всему, Мортимор посетил коттедж «Брайар»: среди бумаг обнаружили его письмо с благодарностью за гостеприимство, а позднее, через несколько дней, пришло еще одно – с выражением признательности мисс Тидер за обещание выделить союзу долю в наследстве.

– Здесь что-то нечисто, – заметил Брасси. – Похоже, бедную женщину водили за нос, не подпускали к делам благотворительного общества и старательно удерживали подальше от Лондона. На мой взгляд, это весьма подозрительно. Нам нужно внимательно изучить этот союз.

– Можете предоставить это мне, мистер Брасси. Скотленд-Ярд уже собирает сведения об Евангелическом союзе, так что скоро мы узнаем все о Мортиморе, Скэрздейле и компании. Сдается мне, мы имеем дело с ловким мошенничеством, которое длится давно.

Детективы оставили адвоката приводить в порядок содержимое бюро, но взяли с собой расчетные документы, связанные с благотворительностью.

– Дайте мне знать, если в дальнейшем я смогу чем-то помочь, – произнес Брасси. – Я не защищаю интересы Уиньярда: сказать по правде, я его терпеть не могу, – однако надеюсь, что вы наделаете шума на Роупуокер-стрит и упечете за решетку предполагаемых наследников, что позволит аннулировать завещание. Если удастся восстановить статус-кво, Уиньярд сможет оставить южные моря и уйти на покой. До свидания, джентльмены.

Сара Расселл отворила дверь полицейским. Литтлджон задержался на пороге комнаты, где она стояла, расстроенная, с заплаканными глазами.

– Сара, почему мисс Тидер назвала завещание мерой предосторожности? Только не начинайте снова плакать. Я не виню вас за ваш поступок, меня это не касается. Но странно, что мисс Тидер поспешно составила новое завещание перед встречей с Уиньярдом.

Служанка громко шмыгнула носом, лицо ее скривилось.

– Я собиралась сообщить об этом мистеру Брасси, но он так рассердился, что не дал мне заговорить. Наверное, теперь я могу закончить свой рассказ. Мисс Тидер шепнула мне по секрету – она не часто посвящала меня в свои личные дела, но на сей раз так огорчилась, что хотела с кем-то поделиться. Так вот, она сказала мне: «Сара, я кое-что узнала об одном своем родственнике от мистера Лорримера, уважаемого человека, которому я глубоко доверяю, и он готов представить доказательства. Я сейчас же изменю свое завещание. Конечно, тебя это не коснется, Сара, речь идет о моем родственнике. Сходи, пожалуйста, за мистером Торнбушем: я хочу, чтобы вы были свидетелями». Ну, я сходила за Уолтером, мы оба расписались, а потом мисс Тидер говорит нам: «Я кладу завещание в этот ящик. Если со мной что-нибудь случится до того, как я увижусь с мистером Брасси, вы покажете ему, где оно хранится. Я встречусь с родственником на этой неделе, спрошу, что он может сказать в свою защиту, а если он не сумеет убедить меня, тогда я отдам это завещание мистеру Брасси, чтобы он оформил его как полагается».