Всю прошедшую неделю Селена совершенствовала свои навыки магического нападения и защиты. Лишь однажды занятия пришлось сократить из-за визита знатной фэйской персоны, чей путь пролегал через крепость. Посмотрев на персону и его свиту, Селена поумерила свой пыл. Ей расхотелось в Доранеллу. К счастью, фэйские гости провели в крепости всего одну ночь, а наутро уехали, не помешав ее занятиям.

Селена работала только с огнем, словно забывая, что вода тоже немного ей подвластна. Она постоянно пыталась призвать воду, когда пила и мылась, когда шел дождь. Вода не отзывалась. Значит, только огонь. Селена быстро догадалась, что Ровану известно о ее утренних упражнениях, но во время основных занятий он не давал ей никакой поблажки. И тем не менее… она могла поклясться, что иногда их магия… вступала во взаимодействие. Ее пламя насмехалось над его льдом, а его ветер плясал среди ее углей. Каждое утро Рован выдумывал для нее новое, более трудное и изощренное задание. Это постоянно заставляло Селену думать о собственной никчемности и одновременно восхищаться Рованом. Он был великолепен. Дьявольски изобретателен и великолепен.

Ее мнение не менялось, хотя иногда ей хотелось выть от бессилия.

Селена понимала: все это делается не по злобе, не из желания поиздеваться над нею (как бывало прежде), а с единственной целью – убедить ее, что противники не дадут ей передышки. Они воспользуются каждой ее слабиной. Нельзя, чтобы ее магическая сила дрогнула. Если такое случится, это ее погубит.

И потому Рован бросал ее то в мутные от глины воды ручья, то в траву. Его оружием по-прежнему оставались лед и ветер. И снова Селена поднималась и метала огненные стрелы. Огненный щит стал ее верным и надежным союзником. Она безумно уставала, валилась с ног от голода, до нитки промокала под дождем и в тумане, обливалась потом. Учеба будет продолжаться до тех пор, пока все навыки не будут доведены до рефлекса, пока она не научится с закрытыми глазами метать стрелы и кинжалы и творить огненные щиты. Пока однажды ее магия не заставит Рована приземлиться на собственный зад. Каждое утро Селена надеялась, что это случится сегодня, и каждое утро оказывалось, как много она еще не знает и не умеет. Огонь сопровождал ее постоянно, проникая даже в сны.

Правда, иногда ей снился кареглазый парень из далекой империи. Иногда, проснувшись, она тянулась к теплому мужскому телу, лежащему рядом, и замирала. Это был не капитан. Никогда уже она не будет лежать вместе с Шаолом. После всего, что случилось, такое было просто невозможно. От этого ей иногда бывало больно дышать.

Они с Рованом по-прежнему спали в его постели, занимая разные края громадной кровати. Ничего романтичного в этом не было. И уж конечно, ничего романтичного не могло быть на том месте, где обнаружили труп. Разгоряченная бегом, Селена расстегнула рубашку. Морской ветер приятно обдувал кожу, проникая сквозь взмокшее нижнее белье. Даже Рован распахнул свой плотный камзол. Все это делалось тихо и молча. Мало ли кто еще может находиться поблизости.

– На этот раз я почуяла его еще на расстоянии, – глотая воздух, призналась Селена.

Судя по положению солнца, они добирались сюда менее трех часов. Так далеко и быстро Селена еще не бегала. Если бы не ее фэйское обличье, она бы не выдержала столь изнурительного темпа.

– Похоже, этот труп гниет уже давно. Дольше, чем тот, который мы обнаружили три дня назад.

Селена промолчала. Узнав о предыдущем мертвеце, Рован категорически отказался брать ее с собой. Он полетел один, а ее заставил упражняться самостоятельно. Но сегодня, едва увидев огонь в ее глазах, сдался.

Селена осторожно ступала по ковру из хвои, ища признаки драки и следы убийцы. Как и в местах прежних трагедий, земля была перепахана вдоль и поперек. Из-за валуна выглядывала мятая груда одежды. Над нею жужжали мухи, которых не отпугивало даже близкое соседство шумного ручья.

Рован злобно выругался, правда вполголоса. Зажав себе нос и рот, он принялся разглядывать останки полуфэйца. Лицо убитого было искажено ужасом. Селена тоже собралась взглянуть на останки, но ее насторожил… другой запах.

Он был слабее трупного, однако сохранился. Селена тут же затолкнула поглубже воспоминания, пробудившиеся от этого запаха. Достаточно с нее курганов, когда она не сумела удержать воспоминания и те захлестнули ее.

– Убийца знает, что привлек к себе наше внимание, – сказала Селена. – Полуфэйцев он убивает по двум причинам: или хочет подать нам знак, или потому, что… ему нравится их вкус.

Селена мысленно представила себе карту Рована, испещренную крестиками.

– А вдруг их несколько – этих сущностей?

Рован ограничился удивленным взглядом. Селена подошла ближе, стараясь не затоптать возможные следы. Рассерженный живот выплеснул ей в горло струю желчи. Тогда Селена представила огромную ледяную стену, которую не мог растопить даже ее огонь, и этой стеной придавила свой ужас и отвращение.

– Ты же куда старше и опытнее меня, – сказала она Ровану. – Помнишь свою карту? Если соединить все места, где находили трупы, приличный кусок получается. Неужели это одна и та же сущность? И возле кургана, и во всех остальных точках. Что-то я сомневаюсь. Вдруг их действительно несколько?

Рован сощурился и лишь кивнул. Селена осмотрела лицо убитого, потом ее взгляд переместился на порванную одежду.

Порванная одежда. Порванная странным образом. Манжеты располосованы так, словно убитый сам порвал их ногтями. В других местах одежда была вообще не тронута, но эти полосы…

Селена отогнала назойливых мух.

– Рован… Рован, ты видишь то же, что и я.

С его губ сорвалось второе ругательство. Рован опустился на корточки и острием кинжала отогнул кусок ткани, порванной возле воротника.

– Этот полуфэец…

– Сражался. Отбивался от того или тех, кто на него напал. А все прежние жертвы пассивно принимали смерть. Мы это видели. И отчеты дозорных подтверждают то же самое.

Трупное зловоние было таким, что Селена побаивалась, как бы не грохнуться в обморок. Но она заставила себя присесть на корточки возле изуродованной руки трупа. Своего оружия у нее не было, и она потянулась за кинжалом Рована. Рован мешкал. Селена ждала.

«Только на это время», – мысленно прорычал он, протягивая ей кинжал.

Селена торопливо схватилась за рукоятку.

«Знаю и помню. Я еще не заработала право на свое оружие. Можешь не топорщить перышки».

Оборвав их мысленный диалог, Селена повернулась к трупу. Рован что-то прорычал… Нет, пикироваться с ним она будет потом. Занятие приятное, но не рядом с разлагающимся трупом.

В том, что она делала, было что-то очень знакомое, словно когда-то она уже занималась тем же самым. Селене пришлось коснуться руки трупа и развернуть его пальцы. Ей нужно было добыть немножечко грязи из-под его изломанных ногтей. Воспользовавшись острием кинжала, она поскребла за ногтями двух пальцев, после чего растерла черный катыш на тыльной стороне своей ладони. Обычная грязь и черная… черная…