Арлинг получил ответ еще на один вопрос, терзавший его с тех пор, как Маргаджан появился в его жизни. И, как и все остальные, он был не тем, что ему хотелось услышать.

– Я уйду на рассвете, – сказала Хамна, сворачиваясь в клубок на циновке. – Отправлюсь в Самрию и буду ждать тебя там. Если ты не придешь через три месяца, я начну тебя искать. Следующая наша встреча станет последней.

Етобар отвернулась от него, не заботясь о том, что оставляла спину незащищенной. За те несколько дней, что они провели вместе, она успела выучить его лучше, чем он себя за много лет.

Забравшись на гребень бархана, Арлинг снял с глаз повязку, подставив лицо под тугие струи ночного ветра.

«Каждый в жизни играет роль, – вспомнились ему слова имана. – Нам навязывают ее люди вокруг, страна, в которой мы живем, наши друзья и враги. Чтобы не превратить свою жизнь в спектакль, а самому не стать его персонажем, всегда помни о том, кто ты на самом деле. Помни о промежутке между ролями, Лин. И не забывай снимать маски».

В последний раз, когда он хотел снять маску, у него ничего не вышло. Арлинг чувствовал, что находился на перепутье, но чтобы понять, в какую сторону идти, ему нужны были новые вопросы. Кем он был на самом деле? Наследником солукрая? Но древнее знание не подчинялось ему, оставаясь для него такой же загадкой, как и для других. Учеником серкета? Но Регарди предал имана и ценности, которым его учили. Халруджи? Но его господин умирал, а Дорога Молчания находилась ближе, чем когда-либо. Сколько масок он успел надеть за короткий отрезок времени, который называл жизнью? И хватит ли ему духа обнажить то, что скрывалось под самой нижней?

Неожиданно ветер стих, а в наступившей тишине раздались легкие шаги Магды. Она подошла и села рядом, склонив голову ему на плечо.

Арлинг успокоился мгновенно, словно котел, бурливший на костре, который сняли с огня и отставили в сторону. Поверхность воды утихла, покрывшись прозрачной дымкой.

– Жизнь состоит из начал, а не из конца, – прошептала Фадуна ему на ухо. – Я вижу человека с повязкой на глазах, который идет по тропе над бездной. Он не свернет в тупик и не провалится в пропасть, потому что следует за своим сердцем. У него ничего нет, но есть все. Он прощает другим, но не прощает себе. Он проиграет, но останется победителем.

Магда говорила туманно и загадочно, но Регарди было все равно. Главное, что она была рядом. Обняв ее, он улыбнулся. Она всегда помогала ему, его Магда.

Халруджи не знал, что изменилось в его жизни, но чувствовал скорые перемены.

Он, наконец, сделал свой выбор.

Карта Согдарийской империи. Иллюстрация Веры Петрук

Ахары. Разновидность антилопы с острыми рогами. На спине находилась кожистая полоска без шерсти, которая в момент опасности, выделяла тошнотворный запах, отпугивающий врага. Кучеяры считали ахаров грязными животными, их мясо не ели. Согласно легендам, ахары были посланы в изгнание вместе с Нехебкаем, и с тех пор они, как и Совершенный, тоже ищут дорогу домой, мигрируя по пустыне от оазиса к оазису и оставляя после себя запах разочарования и печали.

Бай-бай. Лакомство керхов, которое они готовили из листьев заразихи. На керхар-нараге означало «ешь, пока горячо».

Белый журавис. По легенде, белый журавис вырастил один из братьев Нехебкая, когда узнал, что людям стала известна тайна бога. Рос только за Гургараном. В Сикелию журавис привезли серкеты. Несмотря на то что он ослаблял их силу, некоторые Скользящие бредили равновесием в мире. Белый журавис заставлял забывать обо всем, забирал волю, человек становился равнодушным ко всему.

«Бледная Спирохета». Болезнь, известная в народе, как Белая Язва. Периодически поражала Иштувэга. Сдерживать ее получалось только благодаря ивэям, которые отвозили больных в Туманную Башню. Было известно много народных способов, которые помогали не заразиться: мыльный порошок (полагалось обтираться), бычачья моча (пить), пыльца «Мертвой головы» (дорого стоила).

Вековые дюны. По ним прокладывали маршруты караванных путей. Отличались более плотным песком, ветер не сдувал их с места на место.

Великий Судья. Выборная должность у керхов. ВС выполнял разные функции – от прямых, судейских, до церемониальных и руководящих. Обладал большой властью. Жил в «Ладони Мира». Любой керх мог попросить у него справедливости или возмездия. ВС прислуживали «братья», которые жили в «Ладони Мира» с малых лет. Попасть в их ряды было честью для каждого керхского мальчика.

Восточный Такыр. Самая засушливая пустыня Сикелии после Карах-Антара. Лежала перед Холустайским плато. Через него проходила старая караванная тропа. В Восточном Такыре начиналась Дорога Молчания халруджи. Было много солончаков, где керхи добывали соль.

Гора Мертвец. Отделяла пески Холустая от степей Фардоса. За ней кончались владения керхов и начинались земли, которые охраняли патрули Регулярной Армии. Существовало поверье, что гора задерживала все тучи, идущие из Фардоса. Дождь умирал на ее вершине, не достигая песков. Кучеяры любили говорить, что Мертвец разделял мир по времени на зиму и лето. С одной стороны, гора была черная, там «жили дожди», с другой – розовая, там «правило солнце».

Гургаранские горы. Тянулись с Севера на Юг Сикелии. Кучеяры называли Гургаран «Царскими Вратами» и считали границей, отделяющей мир людей от мира демонов.

Дайнц. Небольшой город в Северной части Шибана.

Дети Пустыни. Распространенное название керхов.

Джаган-джаган. По-кучеярски означало «поедание головы врага». Накануне сражения, в котором выживет только один, враги признаются друг другу в том, что не решились бы поведать даже близкому человеку. Обряд проводился ночью.

Дырисун. Вид колючего кустарника, который образовывал заросли, а после гибели оставлял кочки. Распространен в пустынях Сикелии.

Журавис. Теплолюбивое растение с глянцевыми листьями на длинных черешках и крупными цветками черного и темно-серого цветов. Распространен на Западном побережье Сикелии, в остальных районах выращивалось в плантациях. Цветы, корни и стебель журависа использовались для получения наркотических средств. Его добавляли в табак и курили, плитки из журависа жевали, из цветков получали журависное масло, также готовили нюхательный порошок. Сок журависа пах молоком, медом и землей. Основное содержание наркотического вещества – в цветках. Журавис применяли не только как наркотик, но и в быту, например, при стирке.

Заразиха. Кусты, образующие заросли в оазисах сикелийских пустынь. Давали лакомые для верблюдов плоды. Клубни заразихи ели и люди, когда есть было больше нечего. Керхи использовали ее как лекарственное средство, лечили раны. Из гибкой древесины они также делали шесты для палаток, плели попоны для верблюдов, мастерили украшения и строгали древки для стрел. Из листьев получали едкую, плохо смываемую краску ядовитого зеленого цвет и варили лакомство под названием «бай-бай», что на керхар-нараге означало «ешь, пока горячо.