Зато пацаны… Одного беспрерывно тошнило. Второго охватил страх толпы, и он понесся куда-то, крича во весь голос. Третий вообразил, что воздух залепляет ему рот, и был настолько в этом уверен, что начал задыхаться. Хуже всего, что Солу никак не удавалось избавиться от этих неприятных ощущений: тела всех трех юнцов отказывались выполнять команды его разума, словно этими персонажами уже управлял кто-то другой.

— Эй, у-уб-бери м-меня отсюда! — выдавил Сол. Буйная площадь исчезла.

— Молодежь, что с них взять. — Синий червяк опять колыхался перед цветком. — Не берегут тела, принимают что попало…

— М-мне не н-нужны д-дремли про н-наркоманов!

Солу все еще казалось, что у него залеплен рот. Бр-р-р, ну и глюк! Еще недавно он вовсю ругал автора этого странного дремля, но сейчас поневоле зауважал его. Так реалистично передать психозы наркоманов не каждый может. Надо побыстрее сваливать с этой развилки сюжета. Сказать червяку, что он имел в виду всего лишь…

Однако червяк не стал дожидаться, пока у собеседника пройдет заикание.

— Как скажешь, аленький. Не хочешь «клубней», не бери. Лично мне «розовое мыло» тоже нравится больше. Смотри-ка.

Не успел Сол отдышаться, а его уже швырнуло в следующий мир — в тело полноватой женщины средних лет. Она только что отошла от алтаря какой-то церкви. Позади тянулась длинная очередь из таких же дородных домохозяек. Священник в лиловой сутане поливал голову каждой из них розоватой жидкостью, по запаху смахивающей на шампунь. На лицах толстушек сразу появлялось выражение неземного удовольствия. Сол обнаружил такую же застывшую гримасу на «собственном» лице, хотя никакого особого кайфа не испытывал.

По мере того, как женщины с намыленными головами отходили от алтаря, он ощущал себя в каждой из них. Чтобы не создавать толпу, ему пришлось направить толстушек со счастливыми лицами в боковой придел церкви. Там их уже поджидали худосочные пареньки в лиловых рясах. После того как Сола хлопнули по восьмой заднице и пощекотали ему пятнадцатую грудь, он не выдержал…

— Ты меня дослушаешь когда-нибудь?!

— Само собой. Желание клиента — закон.

— Мне нужно только одно тело. Собственное.

— Ого! — Голова с присоской отпрянула так резко, что всколыхнулась вся клетка. До Сола вдруг дошло, что окружающий его кокон из синих лент является телом червяка, свившегося кольцами в огромное веретено.

— Извини, что сразу не распознал в тебе экстремала, — продолжал червяк. — Давненько у Ригеля таких серьезных клиентов не было. Завести одного «ходока» для постоянного использования — это сильно! Но такой товар, сам понимаешь… Оплата сразу, никаких кредитов.

— И чего мне это будет стоить?

— О-о, такому цветочку, как ты — сущий пустяк. Одна мелкая работенка для старого, неповоротливого Ригеля.

«А он все-таки не избегает штампов», с удовольствием подумал Сол, добавляя новый штрих к портрету автора загадочного дремля. Хотя даже штампы здесь как-то дико используются. Такой банальный трюк — на таком высоком уровне. Обычно с этого дремль начинают: герой попадает в трудную ситуацию, из которой его может выручить некая «работенка», ну и так далее. А у этого авантгардиста завязка оказывается там, где давно пора развязку делать. Опять халтура?

— Я ничего особенного не умею, — сказал он вслух.

— Ты привлекаешь внимание, аленький. А это мне и нужно. Я, видишь ли, по доброй воле исполняю здесь обязанности садовника. Борюсь с вредителями, чтобы вам, цветочкам, хорошо жилось. Видел таких летающих… м-м-м… бабочек?

Сол вспомнил существо, которое погналось за ним, когда он вспыхнул.

— Видел.

— На первый взгляд симпатичные, да? Но бабочки — это будущие гусеницы, вот в чем проблема. Не успеешь оглянуться, а они уже наплодили целую армию вредителей. Жрут все, что зеленеет. Тебе еще повезло, успел зацвести.

«Уж не предлагает ли он мне снова отдать себя на съедение головожопым?» подумал Сол.

— Если ты спалишь для меня десяток-другой этих летучих гадов, то и тело новое получишь, и собратьям поможешь, — закончил свою мысль червяк.

— Спалить?

— Точно. Они любят свет. Будут слетаться к тебе как миленькие. А ты от них не беги, наоборот — двигай навстречу. Горят они отлично.

— В таком холоде?

— Это я тебя придержал, сейчас отпущу. Только пометочку оставлю, чтоб тебя потом найти.

Из сплетения синих лент вызмеился еще один отросток. Этот был без присоски, и Сол сделал вывод, что перед ним хвост.

Отросток проник в самую сердцевину цветка, где у Сола прятался пестик с тычинками. Из кончика хвоста вылезла черная капля и прилипла у основания пестика. На фоне больших ярких лепестков метка была совсем крошечной, практически незаметной. Однако само ее присутствие вызвало у Сола такое же отвращение, как скрытая реклама, которую иногда вставляли в его дремли против его воли.

«Если я вспыхну, это дерьмо сгорит», успокоил себя Сол.

Но он ошибся. Когда синий кокон расплелся и вокруг снова стало тепло, его цветок действительно вспыхнул. Загорелось и дерьмо червяка. Сол услышал его запах — мерзкий скрежет, вкравшийся фальшивой нотой в его собственный скрипичный аромат.

Тем не менее, он опять летел, и это было неплохо. По сторонам замелькали «зебры» папоротников — все быстрее, быстрее… Интересно, как это получается? Сколько Сол ни прислушивался к своим ощущениям, он так и не нашел в себе никакого «двигателя». Он просто вспыхивал в каждый момент на новом месте, словно весь лес состоял из его собственных побегов, а сознание перемещалось от цветка к цветку, не успевая почувствовать оставшихся позади ожогов.

Наблюдение за механизмом полета выявило и кое-какие ограничения. В этот раз он не летел прямо, а кружил вокруг одного и того же дерева, словно на привязи. Сол решил, что во всем виновата метка червяка — лишняя нота продолжала портить мелодию, которую пел цветок, и избавиться от фальши никак не удавалось.

Зато уже на пятом витке появилась бабочка. Сол дал ей погоняться за ним еще два круга, а затем резко развернулся и бросился навстречу. Бабочка попыталась отлететь, но огонь Сола уже задел ее крыло, и она полетела вниз, пылая и кувыркаясь.

Тот же трюк он повторил и со следующей. Еще один факел упал в листья папоротника и потух.

Техника охоты становилась все совершеннее. К третьей бабочке он развернулся еще стремительней, налетел на нее практически «лоб в лоб»… и c ужасом отпрянул.

В тот миг, когда ее тонкие крылья вспыхнули в его объятьях, Сол разглядел, что это вовсе не бабочка, а обнаженная девушка. Такая же, как в самом начале дремля.

Он дернулся в сторону — поздно. Девушка с пылающими крыльями камнем рухнула вниз. Не успев затормозить, Сол пролетел еще круг. Когда он вернулся, в папоротниках снова было темно. Даже место падения определить не удавалось.