— Я прикажу забить тебя до смерти! — апоплексически забулькал Ван де Вельде. — Сука, рабыня!

— Ничего подобного, — сказал Альтуда, прижав конец ятагана к обширному животу губернатора. — Немедленно извинитесь перед моей сестрой за оскорбление.

— Извиниться перед рабыней? Никогда! — взревел Ван де Вельде, но Альтуда чуть нажал, и рев перешел в визг, словно из надутого свиного пузыря вырывался воздух.

— Извинитесь — и не перед рабыней, а перед свободнорожденной балийской принцессой, — поправил его Альтуда. — Да побыстрей.

— Прошу прощения, мадам, — процедил губернатор сквозь стиснутые зубы.

— Вы очень галантны, сэр, — улыбнулась ему Сакина.

Ван де Вельде откинулся на спинку сиденья и больше ничего не сказал, но бросил на жену полный ненависти взгляд.

Едва выехали за пределы поселка, дорога стала хуже. Фургоны Компании, привозившие дрова, оставили глубокие колеи, и карета опасно раскачивалась. Вдоль берега лагуны море во многих местах нанесло грязь и ил, и морякам приходилось на плечах вытаскивать из вязкой жижи большие задние колеса, помогая лошадям. Утро было уже на исходе, когда впереди показался деревянный мост через реку.

— Солдаты! — крикнул Аболи. Со своего высокого сиденья он увидел впереди блеск штыка и очертания высокого шлема.

— Всего четверо, — сказал Хэл. У него было самое острое зрение. — Они не ждут неприятностей отсюда.

Они не ошиблись. Капрал вышел им навстречу, удивленный, но не встревоженный; сабля его была в ножнах, а фитиль пистоли не горел. Хэл и его люди быстро разоружили капрала и солдат, раздели и, выстрелив над их головами из мушкетов, бегом отправили в колонию.

Пока Аболи переводил карету через мост и выезжал на едва заметную тропу, Хэл и Нед Тайлер забрались под мост и привязали к средней стойке бочонок с порохом. Когда бочонок был надежно закреплен, Хэл рукоятью пистоли выбил затычку, вставил в отверстие короткий фитиль и зажег его. Они поднялись на дорогу и побежали за каретой.

Теперь у Хэла сильно болела нога. Она распухла и потемнела, но он, по щиколотку увязая в песке, смотрел через плечо назад. Середина моста неожиданно взлетела в столбе грязи, воды и деревяшек. Обломки падали назад в реку.

— Это не задержит храброго полковника надолго, но по крайней мере ему придется замочить брюки, — заметил Хэл, когда они догнали карету.

Альтуда спрыгнул и крикнул Хэлу:

— Садись на мое место. Тебе нужно беречь ногу.

— С моей ногой все в порядке, — возразил Хэл.

— Только ты едва выдерживаешь свою тяжесть, — строго сказала Сакина, наклоняясь из дверцы. — Немедленно иди сюда, Гандвейн, или нога надолго выйдет из строя.

Хэл покорно сел в карету напротив Сакины. Не глядя на эту пару, Аболи про себя усмехнулся. Она уже приказывает, а он повинуется. Похоже, в спину этой паре дует попутный ветер.

— Дай-ка я посмотрю твою ногу, — приказала Сакина, и Хэл положил ногу на сиденье между ней и Катинкой.

— Осторожней, деревенщина! — воскликнула Катинка и подобрала юбки. — Ты испачкаешь кровью мое платье.

— Если не придержишь язык, платье не единственное, что я окровавлю, — мрачно заверил ее Хэл. Она вжалась в угол кареты.

Сакина быстро и уверенно работала над его ногой.

— Нужно наложить на укусы горячую мазь: они глубокие и обязательно воспалятся. Но мне нужна горячая вода.

Она посмотрела на Хэла.

— Придется подождать, пока не доберемся до гор, — ответил он.

На какое-то время разговор прервался, и они ошеломленно смотрели друг другу в глаза. Так близко они оказались впервые, и оба находили в другом то, что их удивляло и радовало.

Но вот Сакина опомнилась.

— У меня в седельной сумке лекарства, — решительно сказала она и перелезла через сиденья, чтобы добраться до корзины на запятках кареты. И повисла, роясь в мешках. Карета неслась по неровной дороге, а Хэл с восторгом смотрел на маленький аккуратный зад, устремленный к небу. Несмотря на кружева и нижние юбки, скрывавшие его, этот зад показался Хэлу почти таким же привлекательным, как лицо девушки.

Сакина вернулась с куском ткани и черной бутылкой.

— Я смажу рану настойкой, потом перевяжу ее, — объяснила она, не глядя в его зеленые глаза, чтобы больше не отвлекаться.

— Перестань! — При первом прикосновении настойки Хэл ахнул и дернулся. — Жжет, как дыхание дьявола!

Сакина выбранила его:

— Ты выносил хлыст, выстрелы, сабли и укусы животных. Но первое прикосновение лекарства — и ты кричишь, как младенец. Сиди спокойно.

Лицо Аболи, покрытое татуировкой, сморщилось от смеха, но, хотя плечи его тряслись, он не оборачивался, продолжая править лошадьми.

Хэл понял, что Аболи смешно, и спросил:

— Сколько еще до изгороди из миндаля?

— Еще лига.

— Саба встретит нас там?

— Надеюсь, если зеленые мундиры не догонят нас раньше.

— Думаю, мы получим небольшую передышку. Шредер допустил ошибку, бросившись преследовать нас в одиночку. Ему следовало собрать солдат и идти за нами в боевом порядке. Думаю, большинство солдат гоняются за другими заключенными, которых мы освободили. Они соберутся только по приказу Шредера.

— А у него нет лошади, — добавила Сакина. — Думаю, мы успеем уйти далеко, а когда доберемся до гор…

Она замолчала и подняла взгляд от ноги Хэла. Они с Хэлом одновременно посмотрели на голубые вершины, заполнявшие небо впереди.

Ван де Вельде напряженно прислушивался к этому разговору и теперь вмешался.

— Рабыня права. Как ни жаль, но ваш тайный план удался. Однако я разумный человек, Генри Кортни. Верните нам карету и позвольте уехать в колонию. Взамен я торжественно обещаю вам отменить преследование. Отпустите меня и мою жену, и я прикажу полковнику Шредеру вернуть солдат в казармы. — Он посмотрел на Хэла, как ему казалось, искренне и невинно. — Слово благородного человека.

Но Хэл увидел в глазах губернатора коварство и злобу.

— Ваше превосходительство, не уверен, что у вас есть право называть себя благородным человеком, к тому же мне очень не хочется так быстро лишиться вашего очаровательного общества.

В этот миг колесо кареты провалилось в яму на дороге.

— Эти ямы роют трубкозубы, — объяснил Альтуда, когда Хэл выбрался из перекосившегося экипажа.

— А кто это, люди или животные?

— Земляные свиньи, животные с длинным рылом и толстым хвостом, они раскапывают муравейники и пожирают насекомых с помощью своего гибкого липкого языка, — объяснил Альтуда.

Хэл откинул голову и рассмеялся.

— Конечно, я в это верю. А еще в то, что твои земляные свиньи летают, танцуют матросский танец и гадают по картам.