При Мураде могущество турок-османов росло как на дрожжах. Он подчинил себе эмиров Западной Анатолии и продвинулся в Европу. После победы над сербами на Марице в 1371 году Болгария стала его вассальным государством и вскоре была полностью аннексирована. В 1389 году на Косовом поле произошла решающая битва между сербами и турками. Незадолго до нее Мурад погиб от руки серба, но его войска, обладавшие значительным численным превосходством над противником, одержали полную победу. Теперь турки стали хозяевами на Балканах.

Хотя крестоносный порыв Запада в 1390 году отклонился в другую сторону в ходе провального похода во главе с Людовиком II, герцогом Бурбонским, на Махдию, что в Тунисе, было ясно, что для собственной безопасности христианская Европа должна дать отпор туркам-османам. Когда в 1390 году султан Баязид аннексировал болгарский город Видин на Дунае, чей правитель признавал себя вассалом Венгрии, венгерский король Сигизмунд Люксембургский, брат короля Вацлава IV, обратился к собратьям-монархам за помощью. И римский папа Бонифаций IX, и авиньонский папа Бенедикт XIII издали буллы с призывами к походу, а уже престарелый пропагандист Филипп де Мезьер написал открытое письмо английскому королю Ричарду II, убеждая его объединиться с французским королем Карлом VI ради предстоящего крестового похода. Немецкие связи Сигизмунда позволили ему найти поддержку в Германии. Князья Валахии и Трансильвании были так напуганы турецким нашествием, что примкнули к нему, несмотря на всю ненависть к венграм. На западе герцоги Бургундский, Орлеанский и Ланкастерский тоже объявили о желании участвовать в предприятии. В марте 1395 года венгерское посольство во главе с архиепископом Эстергома (Грана) Миклош Канижаи прибыло в Венецию заручиться гарантиями предоставления транспорта у тамошнего дожа. Далее послы отправились в Лион, где их радушно встретил герцог Бургундский Филипп Смелый и заверил их во всемерной поддержке. Побывав в Дижоне, где они нанесли почтительный визит герцогине Маргарите Фландрской, они поехали в Бордо на встречу с дядей английского короля Джоном Ланкастером, который посулил им собрать английских рыцарей. Из Бордо они направились в Париж. У французского короля Карла VI случился приступ безумия, но его регенты посулили уговорить французскую знать присоединиться к походу. Так на войну за Христову веру начала собираться внушительная международная рать. Чтобы найти на нее деньги, бургундский герцог ввел специальные налоги, которые принесли ему огромную сумму в 700 тысяч золотых франков. Отдельные французские дворяне внесли свою лепту. Ги VI, граф де ла Тремуй, предоставил 24 тысячи франков. Французские и бургундские бароны согласились признать лидером старшего сына бургундского герцога — Жана, графа Неверского, бойкого юношу двадцати четырех лет.

Пока венгерские послы спешили в Буду рассказать королю Сигизмунду о своем успехе и посоветовать ему продолжать подготовку, герцог Бургундский издал подробные ордонансы об организации и поведении франко-бургундских войск. Общий сбор должен был состояться в Дижоне 20 апреля 1396 года. Во главе предстояло встать Жану Неверскому, но ввиду его молодости при нем сформировали совет в составе Филиппа, сына герцога де Бара, Ги де ла Тремуя и его брата Гийома, адмирала Жана де Вьена и Одара, сеньора Шассерона. В конце месяца армия в десять тысяч человек двинулась в путь через Германию в Буду. По дороге к ней присоединились шесть тысяч германцев под предводительством пфальцграфа Руперта, сына Руперта III Виттельсбаха, и Эбергарда, графа Катценельнбогена. Вскоре за ними последовала тысяча английских солдат Джона Холланда, герцога Хантингдона, единоутробного брата короля Ричарда.

Западные армии добрались до Буды примерно к концу июля. Там их уже ждал король Сигизмунд с войском примерно в шестьдесят тысяч человек. Еще десять тысяч человек к нему привел его вассал Мирча, валашский воевода, и около тринадцати тысяч искателей приключений явились из Польши, Богемии, Италии и Испании. Численность объединенной армии приближалась к ста тысячам солдат, и она была крупнейшей из тех, которые когда-либо выходили на поле боя против иноверцев. Между тем флот госпитальеров под началом Великого магистра Филибера де Найака, а также венецианцев и генуэзцев вышел в Черное море и встал возле устья Дуная.

Османский султан, со своей стороны, тоже не терял времени зря. Когда до него дошли вести о том, что в Венгрии собрался крестовый поход, Баязид как раз осаждал Константинополь. Он сразу же стянул все доступные войска и направился на север к Дунаю. По разным оценкам, его армии насчитывали более ста тысяч человек. Три века войны с мусульманами ничему не научили западных рыцарей. Когда в Буде обсуждался план кампании, король Сигизмунд советовал придерживаться оборонительной стратегии. Он понимал, как силен враг. Лучше всего, считал он, заманить турок в Венгрию и атаковать их там с подготовленных позиций. Подобно византийским императорам во время прежних походов, Сигизмунд верил, что безопасность самого христианства зависит от сохранения его королевства, но, подобно первым крестоносцам, его союзники воображали себе картины грандиозного наступления. Христианские рати одолеют турок и с триумфом прошествуют через Анатолию в Сирию и сам Святой город. Они так яростно стояли на своем, что Сигизмунд уступил. В начале августа объединенные силы двинулись по левому берегу Дуная до самой Орсовы, миновав Железные Ворота, и там вступили во владения султана.

Восемь дней армия переправлялась на пароме через реку. Затем она направилась вдоль южного берега к городу Видин. Правил Видином болгарский царь Иван Срацимир, но он был вассалом султана, который держал там небольшой османский гарнизон. По прибытии Иван Срацимир перешел на сторону крестоносцев и открыл ворота. Всех турок-османов перебили. Следующим городом на реке был Рахов, основательно укрепленный город с заполненным водой рвом, двойным рядом фортификационных сооружений и крупным гарнизоном турок. Самые горячечные из французских рыцарей под предводительством Филиппа д’Артуа, графа д’Э, и Жана ле Менгра, более известного как маршал Бусико, сразу же бросились в атаку и были бы уничтожены, если бы Сигизмунд не привел своих венгров. Гарнизон не мог долго выстоять против всей христианской армии. Город штурмовали и всех его жителей, многие из которых были болгарскими христианами, предали мечу, за исключением тысячи зажиточных горожан, которых захватили ради выкупа.

Из Рахова армия двинулась в Никополь. Это был главный турецкий бастион на Дунае в том месте, где главная дорога из Центральной Болгарии подходила к реке. Город стоял у реки на холме, чьи крутые склоны были увенчаны двумя рядами крепких и высоких стен. Крестоносцы шли без орудий для осадной войны. Западноевропейцы даже не задумались о том, что они могут понадобиться, а Сигизмунд готовился только к оборонительным действиям. Когда оказалось, что лестниц, спешно сколоченных французами, и подкопов, сделанных венгерскими инженерами, недостаточно, армия засела морить город голодом. В этом им помог флот госпитальеров, который приплыл по Дунаю и встал у стен 10 сентября. Но в Никополе были большие запасы провизии, и его турецкий комендант Доган-бей, наученный опытом своих соотечественников в Видине и Рахове, не собирался сдаваться.

Эта задержка оказалась роковой для боевого духа христианской армии. Западные рыцари развлекались азартными играми, пьянством и всяческим распутством. Тем немногим солдатам, которые смели заикнуться о том, что турки — грозный враг, отрезали уши по приказу маршала Бусико в наказание за пораженчество. Контингенты из разных стран ссорились между собой, а трансильванские вассалы и валахские союзники Сигизмунда начали шептаться насчет того, чтобы дезертировать из войска.