— Всё, очнулся, идите на дежурство, ждите указаний. — выпроводил всех Волк.

— Вас это тоже касается молодой человек, остаться могут лишь близкие больного — заявил показавшийся в дверях врач. Усатый темноволосый мужик лет 50–60, с редкой пробивающейся сединой и шириной плеч, под стать нашему Медведю.

— Я и есть близкий родственик. — ответил ему Антон.

— Вот как? И кем же вы приходитесь ему? — С ухмылкой ответил врач. — А, впрочем, не важно. Хоть кум, хоть брат, хоть сват, прикройте дверь

Врач сел на стул возле меня, посмотрел на показатели аппаратуры и посмотрел на меня.

— Вы меня слышите?

Я кивнул в ответ.

— Я много дерьма повидал в своей жизни, особенно с наступлением конца света. Вы выжили, и вас принесли в наш военный госпиталь ваши солдаты. Возможности наши не безграничны, к тому же большую часть персонала мы потеряли. В общем, сделали что могли. Ещё 10–12 часов назад я бы сказал, что ваши шансы выйти из комы — 50 на 50. Сейчас же, я вижу, что ваши показатели, которые были, ближе к покойнику чем к живому человеку, вышли на уровень, когда впору думать о выписке, но не спешите радоваться. Пусть чудо, ваши спутники и наши хирурги вытащили вас с того света, но вернуть потерянную ногу мы не в силах. Вам придётся научиться жить заново, впрочем, вам не впервой. Вы сильный человек и я верю, что вы справитесь. Хотите что-то спросить?

Я кивнул в ответ. Врач снял с меня маску, и я еле-еле смог одними губами прошептать.

— Пить.

В слух я этого не произнёс, но доктор всё понял. Он поднёс мне стакан и аккуратно дал мне выпить, поддерживая слабую, затёкшую шею. Когда закончил посмотрел на меня.

— Ещё — в этот раз мне удалось проскрипеть буквы. Я уже переживал что не смогу говорить.

Один за одним я опустошил более десяти стаканов, и жажда на мгновение отступила.

— Антон, сфоткай меня сверху, хочу посмотреть.

Друг выполнил просьбу, запечатлев меня лежащего на больничкой койке, с десятком несуразных вещей — элементов системной одежды.

— Всё на живучесть, как ты и учил. — ответил на мой заинтересованный взгляд друг.

— Что с операцией?

— Ногу ты потерял ещё там, здесь лишь обработали травму, твоя нога полностью сгорела, даже кости были повреждены и потрескались после заклинания.

— Я про другую операцию. Потери, выполнение задачи?

— Всё в порядке. Других пострадавших нет. Тварь оказалась живучей и её добивали издалека магией, и Сокол патронов десять своей винтовки потратил, хотя и понимал, что бесполезно. Тварь даже из завала смогла выбраться, но Медведь с Рином применили какие-то свои силовые способности и приложили вдвоём его здоровенной металлической балкой. Так в огне и подох он. Парнишка, что амулет применил и в итоге добил эту скотину, получил 5 уровней и прыгнул сразу на 13 уровень. Сейчас наши и военные отряды заканчивают зачистку южного микрорайона города. Там есть большое количество складских и продовольственных комплексов, а также зернохранилище расположено в трёх километрах от города с того выезда. С учётом приближающейся зимы, эта цель была выбрана приоритетной местным командованием.

Врач во время доклада убедился, что со мной всё в порядке и тихо вышел за дверь.

— Марк, насчёт твоей ноги. Я говорил с умником, он постарается найти и настроить протез.

— Забей на мою ногу. Это не ваша проблема. Готовьте поезд к отъезду, через два часа мы отправляемся.

— Но..

— Мы и так задержались. Я был в коме 12 часов?

— Почти 13.

— Вот и займитесь делом. Бойцов отзывай. Организуй высококалорийную пищу мне сюда, пару бутылок воды и дай уже сюда это зелье выносливости.

Я протянул руку в сторону бутылочки, что теребил в руках мой товарищ и залпом опустошил её. Цитрусовый вкус разлился по моим рецепторам, и я с удовольствием увидел, как желтая строка выносливости заполнилась до предела. Излишки конвертировались в сферу здоровья, которая мгновенно опустошалась, отправляя появившийся резерв на восстановление организма.

Через пол часа стали заносить блюда. Сперва был куриный бульончик. Я поблагодарил за заботу, но пришлось ещё раз объяснить, что мне нужно. И началась обжираловка. Регенерация Титана приводила с дикому зуду, чесалось всё тело изнутри, долечивая внутренние травмы и постепенно переходя на ногу. Желудок работал как черная дыра, всасывая всё что в него попадает. Через час сожрал третий рюкзак с едой и допил вторую девятнадцати литровую бутыль с водой. Организм принимал пищу, расщеплял, формировал из неё нужные элементы и строил заново костную ткань, волокна и кожу. Регенерация ноги выглядела дико, слой за слоем восстанавливая повреждение. Я отцепил всю аппаратуру и физраствор, закинул в рюкзак ботинки, что стояли у кровати и пропрыгал к коридору. Там велел выдать мне костыль, и скрыв за штанами отрастающую ногу поковылял к своим.

Сориентировался по направлению движения и через двадцать минут был у вокзала.

— Чё, калека, решил свалить из этого гостеприимного города? Ахаха, и правильно, нам здесь бесполезные собаки не к чему.

Ну вот, как и ожидалось, пьяное быдло даже в такие тяжёлые времена ищут за чей счёт можно самоутвердиться.

— Вы что такое говорите уроды? Он воюет и сражается, пока ты только ищешь с кем бы бухнуть! ЧМО!

— Ой, да завались, шалава. Я этой стране отдал двадцать лет, а эта страна нихрена не смогла нас защитить, я чудом спасся. А вот Витька, кореш мой, зомби стал, я этими вот руками его упокоил. А всё почему? Потому что такие вот уроды, как он, не смогли порядок сохранить, и ты теперь будешь свой грязный рот на меня открывать?

Пока это чудо распиналось, за его спиной начал понемногу собираться народ. Развлечений же мало. Оказались там и наши. Кто-то шепнул что-то в рацию и отовсюду стали подходить ребята. Я же с удовольствием наблюдал за этой сценой. Что-то изменилось во мне с приходом системы. Раньше я бы на этот кусок говна и не взглянул. А сейчас, даже будучи калекой, я понимал, что смогу в одиночку раскатать всю эту толпу. Это придавало уверенности. Уверенность придавала интерес к ситуациям, которые раньше я стремился избежать, дабы сэкономить время, с одной стороны, с другой чтобы не рисковать. Пока женщина препиралась с алкашом, отстаивая мою честь, кольцо сомкнулось, и она лишь громко ойкнула, после чего заозиралась по сторонам.

—