«Кабинетный декрет разрушил порядок всех моих операций», — сообщил Суворов Разумовскому 27 мая. Выделенные в Италию подкрепления сокращены наполовину; создавать армию из итальянцев, как «это правило было у французов в быстрых их завоеваниях», запрещено, и итальянцы «вновь направят их флаг к французам». «Если операциями повелевает гофкригсрат, то во мне здесь нужды нет, и я ныне же желаю домой» (Д IV. 167).

Тем не менее Суворов, внимательно отслеживая передвижения и пополнения французских войск в Италии и Франции (Д IV. 159, 161), проверяя и оценивая достоверность разведданных (Д IV. 160, 170), еще мог победить неприятеля тщательным расчетом времени и стремительным маневром. Фельдмаршал составил план разгрома французских армий поодиночке.

«В настоящее время я намереваюсь отрезать неприятеля, отступающего к Генуе, — писал Суворов об армии Моро, — и разбить его наголову». Утром 30 мая, оставив 38 тысяч солдат под командой генерала Кейма для осады Туринской цитадели, Суворов с меньшей частью войск выступил к Алессандрии. 100 км были пройдены за двое с половиной суток (Д IV. 160, 173, 175). Здесь Суворов, стянув войска со всех сторон, 2 июня сконцентрировал 38, 5 тысячи солдат для труднейшего броска через горы к Генуе.

Однако французы, на свое несчастье, обманули фельдмаршала. Крупное подкрепление из Франции получил не Моро, а Макдональд. Более того, от Генуи к нему на помощь выдвинулись дивизии Виктора и Гренье. По перехваченному и попавшему в руки Суворова письму французского генерала, Макдональд имел не более 17 тысяч солдат (Д IV. 161). Но за сутки до выступления фельдмаршала к Алессандрии он внезапно перешел в наступление с армией в 36 тысяч! Австрийские войска, разбросанные у разных городов и крепостей по великой мудрости гофкригсрата, были обречены.

Суворову известия о поражениях австрийских генералов между Пармой и Моденой приходили уже на марше. Полагая, что армия Макдональда едва достигает 24-х тысяч человек (Д IV. 160, 177), фельдмаршал 2 июня выступил от Алессандрии с 22 тысячами русских и австрийских солдат. «Нам надлежит на них спешить, — передал Суворов Розенбергу приказ на марш. — Они сильны. С нами Бог!» (Д IV. 176)

Оставленному у Алессандрии генералу Бельгарду фельдмаршал приказал направить в горы небольшие разъезды и усилить дальнее «разведывание» через агентов: «нужно иметь о неприятеле верные известия и на то денег не щадить». Было очевидно, что французские генералы действуют согласованно. Значит, войска из Генуи захотят выйти из-за скрывающих их гор и ударить Суворову в тыл, пока тот будет метаться по изрезанной реками равнине.

Французы все прекрасно рассчитали. Но им был неизвестен расчет времени, сделанный Суворовым на полях записки, в которой он — благодаря отлично поставленной революционерами дезинформации — неверно оценивал численность их армий (Д IV. 170. С. 141. Прим. 1). По нему получалось, что, выдвинувшись от Алессандрии, союзники надежно успевают разбить Макдональда до того, как генуэзская армия появится у них в тылу. Мосты и переправы на реках По, Бормиде и Танаро были приведены в готовность. Тяжелый обоз уведен в безопасное место. На марше Суворов не переставал внушать союзным войскам свою «Науку побеждать»:

«1-е. Неприятеля поражать холодным оружием, штыками, саблями и пиками. Артиллерия стреляет по неприятелю по своему рассмотрению, почему она и по линии не расписывается. Кавалерии и казакам стараться неприятелю во фланги ворваться.

2-е. В атаке не задерживать. Когда неприятель сколот, срублен, то тотчас его преследовать и не давать ему времени ни собираться, ни строиться. Если неприятель будет сдаваться, то его щадить; только приказывать бросать оружие. При атаке кричать, чтобы неприятель сдавался, о чем и в русские войска известить. Ничего не щадить, не взирать на труды; преследовать неприятеля денно и нощно до тех пор, пока истреблен не будет.

3-е. Котлы и прочие легкие обозы чтобы были не в дальнем расстоянии при сближении к неприятелю, по разбитии его чтобы можно было каши варить, а впрочем, победители должны быть довольны взятым в ранцах хлебом и в манерках водкою. Кавалерия должна о фураже сама печься» (Д IV. 178).

Стремительно наступая, делая в сутки по 45 км, союзные войска заражались уверенностью в совершенно неизбежной победе. Казакам, приказывая «взять армию в полон», Суворов велел объявить, что у Макдональда всего 21 тысяча солдат, «из которых только 7000 французов, прочие всякий сброд». Донцы должны были заучить и кричать в атаке «балезарм, пардон, жете ле зарм» (опусти оружие, сдавайся, бросай оружие), «с пленными быть милосердными», в то же время атаковать и рубить батареи, разрушать мосты в тылу врага, «примечать» вражеских генералов по свите «и около них кричать пардон, а если не сдаются — убивать».

Однако реальное положение было столь опасно, что, ободряя войска, Суворов тщательно готовил оборону и даже пути отступления. Молниеносный марш, в котором на последних десятках верст войска не шли, а почти бежали, едва привел его вовремя к реке Тидоне, где разгорелось жесточайшее сражение.

Вечером 5 июня Суворову стало известно, что 19-тысячное войско Макдональда, стремительно атаковав корпус генерала Отта, не смогло разгромить, но лишь оттеснило 7 тысяч австрийцев за Ти-дону. К Отту подоспел с авангардом генерал-фельдмаршал Мелас. 6 июня дивизии Виктора, Сульма, Руска и польский легион Домбровского кинулись в атаку на 9,5 тысячи австрийцев. И, к своему величайшему изумлению, были отбиты. Макдональд вызвал из тыла дивизии Монришара и Оливье. Разъяренные французы и поляки сжали австрийцев с флангов. Разгром казался неизбежным.

Но тут на холме показалась знакомая полякам до слез фигура сухонького старичка в нижнем солдатском белье, с красным крестиком святой Анны на шее. Оглядев поле сражения, фельдмаршал мгновенно атаковал оба фланга Макдональда конницей, с которой прилетел к полю сражения впереди своего авангарда. В реляции императору Павлу (Д IV. 215) Суворов, как обычно, не упомянул своего участия в битве (мы знаем о нем по воспоминаниям участников). Все заслуги он отдавал подчиненным.

Казачьи полки Грекова и Поздеева ударили неприятеля в левый фланг, Семерникова и Молчанова — в правый. Австрийский генерал Фрейлих, перейдя с гренадерским батальоном ров, ударил в штыки. За ним устремились еще 5 батальонов Фрейлиха. Отбросив врага, они стали в линию на правом фланге войск Меласа. Еще правее их вместе с казаками прикрыл драгунский полк Карачая. Левое крыло австрийцев укрепил драгунский полк Левенера. Авангард князя Багратиона, едва подойдя, вступил в линию союзников на правом фланге.

Напрасно Суворов, приказывая Розенбергу с русскими полками поспешить, призывал идти даже «сквозь австрийские войска». Австрийцы, пройдя, как и русские, 20 верст, не мешкали — они почти бежали на помощь своим. Подходившие на подмогу войска не могли толком развернуться, но «скоро атаковали неприятеля более холодным оружием». «Храбрость, отважность и решимость войск, сражавшихся большею частью холодным ружьем, переменили вскоре вид сражения».