до завтра, когда он придет в себя. Поскольку подобная трансформация происходила каждый год, как по волшебству.

Он глубоко вздохнул и положил руку мне на поясницу. От такого простого прикосновения мне захотелось улыбнуться.

Мы просидели так некоторое время, ничего не говоря. Постепенно и неспешно напряженность покидала его тело. Я бы не сказала, что он расслабился окончательно, но он больше не походил на камень.

Он провел рукой по моей спине и обвил ее вокруг моего затылка.

— Уже поздно. Тебе нужно вернуться в дом.

Я не собиралась оставлять его здесь на холоде и в темноте.

— Только если ты пойдешь со мной, — я могла поклясться, что слышала, как он заскрежетал зубами.

Он зарыл руку в волосы, крепко сжал их в кулак и откинул мою голову назад. Я вздрогнула, и его зрачки расширились. Более того, его член дернулся и начал твердеть.

Он зарычал, его глаза были холодными и каменными.

— Если я сейчас пойду с тобой наверх, то трахну тебя. Яростно. Что принесет удовольствие только мне, а не тебе. Мне было бы все равно, понравилось тебе или нет, кончила ты или нет, причинил ли я тебе боль или нет. Все, о чем я бы заботился, — это заставить свои мысли на время отключиться. Я не хочу использовать тебя таким образом. Так что нет, Виена, я не пойду с тобой, — он грубо отпустил мои волосы. — А теперь иди в гребаную постель.

Мое сердце едва не разбилось. Он избегал меня всю ночь, потому что не хотел использовать или причинить боль. И теперь он сидел здесь, один в темноте, погруженный в мысли, которые, очевидно, разрушали его.

Было печально, что его первым инстинктом заполнить пустоту внутри был секс. Его когда-нибудь обнимали? Прижимали к себе? Утешали? Я так не думала.

Если секс был единственной формой утешения, которая могла ему помочь, то я была готова дать ему это. Я трахну его сама, поскольку он был бы слишком груб, а потом пожалел бы об этом и ходил бы злой на нас обоих. Но я утешу его тем способом, который может ему помочь.

Я сползла с его колен, встав прямо. Затем опустилась на колени между его ног.

Он выпрямился, мышцы его бедер напряглись.

— Виена.

Я расстегнула молнию, выудила его член из боксеров и обхватила его рукой. Даже полутвёрдый, он был впечатляющим.

Я иногда делала ему минет, но он всегда останавливал меня в какой-то момент, желая трахнуть.

— Виена, — это было предупреждение.

Я наклонила голову и лизнула его от основания до кончика.

— Ты не хочешь, чтобы я отсосала тебе?

Его глаза вспыхнули. Он положил руку мне на голову, словно хотел оттолкнуть, но затем снова зарычал.

— Не начинай это, если не готова пойти до конца, — другими словами, он хотел бы кончить мне в рот.

Я облизала шелковистую головку языком.

— А ради чего, по-твоему, я тогда это начала? — я сомкнула губы вокруг кончика и сильно пососала.

Он резко вдохнул через нос и прошептал проклятие, но я не была уверена точно. Да и мне было все равно. Он позволил мне помочь ему и не собирался меня отталкивать. И это было самое главное, потому что я не могла оставить его одного в таком состоянии.

Застонав, я наклонилась ниже, беря больше его длины в рот, а затем отстранилась. А затем повторила. И еще раз. И еще. Его член стал тверже, больше и толще, растягивая мои губы. Я сжала его немного крепче, наслаждаясь тем, как он пульсирует в моей хватке.

— Другой рукой, Виена. Я хочу видеть твои кольца, пока ты сжимаешь пальцы вокруг моего члена.

Мои соски напряглись. Черт… хорошо. Я поменяла руки, а затем снова сомкнул губы вокруг толстой головки.

Дейн намотал мои волосы и собрал их в пучок на макушке.

— Вот так, малышка, продолжай сосать мой член.

Я ожидала, что он возьмет вверх, будет направлять мои движения. Но он, казалось, был доволен, просто наблюдая, как моя голова покачивается вверх-вниз по его длинному, толстому члену.

Я брала его в рот снова и снова, продолжая сильно всасывать, скользя кончиком языка по всей длине. Он шептал похвалы и ободрения; они струились по коже и проникали под нее.

— Мне не нравится знать, что у моей жены во рту были члены других мужчин, — в этот момент его член уперся в заднюю стенку моего горла. Он застонал и впился кончиками пальцев в кожу моей головы.

Я взяла его немного глубже, но не смогла заглотить целиком. Поэтому добавила немного действий: крепко обхватывала его рукой, немного сжимая, пока сосала.

Иногда я двигала ртом и рукой одновременно. Иногда просто обхватывала пальцами основание, концентрируясь на головке: облизывая, посасывая и обдувая ее прохладным воздухом; дразня его.

Время от времени я останавливалась, чтобы покрутить языком вокруг кончика, погрузить язык в щель, чтобы зачерпнуть каплю предэкулята, или щелкнуть по чувствительному месту. Все это время я крепко сжимала его член в кулаке, наслаждаясь его теплотой и ощущением тяжести в ладони. А потом снова брала его в рот.

Чувствуя, как его член пульсирует и утолщается внутри, я знала, что он был близко к разрядке. Я обхватила его губами и пососала так сильно, что мои щеки впали.

Он с шипением выдохнул.

— Черт, — схватив меня за волосы, он начал раскачивать бедрами, заставляя меня принять его глубже, — я собираюсь наполнить этот талантливый маленький ротик своей спермой. И ты проглотишь все. Я хочу, чтобы ты почувствовала, как моя сперма скользит по твоему горлу. Хочу, чтобы каждая капля прошлась по нему.

Я позволила ему контролировать ситуацию. Я сосала сильнее, быстрее, взяла его так глубоко, как только могла, пока он буквально трахал мой рот. Его хватка на моих волосах усилилась, пока кожу голову не начало покалывать так сильно, что заслезились глаза, отчего в его глазах загорелся огонь.

— Глотай, — выдавил он. Дейн приподнял бедра и извергся с низким рычанием, удерживая мою