Дочь Темного лорда, как никто другой, должна чувствовать ответственность. Нельзя чтобы наша кровь растворилась в крови низших. Тогда нам придет конец! Ничего не останется от первородных, ни-че-го! — продолжала вещать леди Коулман, распаляясь все больше. — Подумайте, какая это благородная миссия!

— Убить нерожденного ребенка? Благородная миссия? — прошептала я, чувствуя, как во мне закипает гнев. — Да что же вы за женщина такая?! Фиона носит под сердцем вашу внучку!

— Да, но вот только ваши с Гериусом дети будут отличаться от нее! Вам легко говорить об этом, потому что вы знаете, что ваши дети родятся чистокровными, — процедила женщина. — Хорошо быть благородной, имея все привилегии, а в нашем роду эта связь прервана благодаря глупости моей дочери!

— Уходите, — ледяным тоном произнесла я, поднимаясь. — Вы мне противны.

— Я думала, вы окажетесь умнее, но, увы, жизнь среди низших оставила свой отпечаток, — надменно сказала леди Коулман. — Прощайте. Мне жаль, что Гериус выбрал вас в качестве супруги, даже несмотря на ваше происхождение. Но возможно, поэтому он и сделал вам предложение? Мой сын всегда был честолюбив.

Леди Коулман гадко улыбнулась и вышла. Какая же несносная женщина! Она не побрезговала грязным приемом, чтобы посеять во мне сомнения в искренности Гериуса. Не думая о чувствах собственного сына!

Но тут она просчиталась. На меня такие штучки не действуют, и я вполне в состоянии отличить настоящие чувства от фальшивки.

Я вышла в коридор и, перегнувшись через перила, крикнула:

— Всего доброго, леди Коулман! Надеюсь, материнская любовь победит ваше стремление к чистоте крови!

Входная дверь хлопнула так громко, что стоящая на прилавке ваза с розами упала на пол, разлетевшись осколками.

Глава 4

О визите леди Коулман я решила не распространяться. Гериус точно придет в ярость, а отцу вообще не нужно знать о том, что творится в семье моего жениха. У меня еще оставалась надежда, что леди Коулман «придет в себя». Хотелось верить в любовь и доброту. В конце концов, эти чувства заложены в женщине с рождения.

До конца строительства оставалось совсем немного времени. Я каждый день обходила комнаты постоялого двора, с наслаждением вдыхая запах свежей краски и дерева с легкой примесью почти выветрившегося лака.

Дверь под лестницу теперь естественно никто замуровывать не собирался. Я придумала сделать из подвала место для экскурсий. Люди захотят посмотреть, где когда-то спали Темные лорды. Кстати это будет одной из фишек моего постоялого двора. Больше никто не мог похвастаться такой достопримечательностью!

Сами Темные выбрали местом своего вечного отдыха замок Гэлнавим. Он будет охраняться днем и ночью, чтобы ни у кого не возникло желания как-то воспользоваться силой. Конечно, это было не так просто, но ведь Аскольд нашел способ заиметь магию. А это значило, что все в этой жизни возможно.

В последние несколько дней из моей головы не выходил праздник по случаю открытия постоялого двора. Наверное, лучше всего провести его в саду. Погода еще стояла теплая, да и под сенью золотистых деревьев было намного просторнее, чем в холле.

Утром Тония сходила в типографию и заказала приглашения для всех наших друзей и знакомых. Осталось только придумать меню. Не хотелось сильно загружать Тилли, которая и так тащила все домашние дела на своих плечах. Я даже начала подумывать, чтобы нанять поваров. Но и эта проблема разрешилась самым замечательным образом.

Когда на почту вошел молодой мужчина в красивом костюме из добротной шерсти, я с любопытством принялась разглядывать его. Он был мне незнаком и никогда до этого не появлялся здесь. Худощавый, с приятными чертами лица парень выглядел очень аккуратно: белоснежные манжеты, начищенные туфли, выглядывающий из кармашка острый уголок накрахмаленного носового платка.

— Чем я могу вам помочь? — вежливо поинтересовалась я, гадая, кто же это такой.

— Я от лорда Коулмана, — вдруг ответил молодой человек. — Меня зовут Лот Эрве.

— От лорда Коулмана? — я немного растерялась.

— Я повар, — парень улыбнулся. — Его первородство предложил мне поработать в вашем постоялом дворе. Для меня это огромная честь, леди Браунинг.

— А-а-а-а! Вот оно что! — смеясь, воскликнула я. — Проходите, прошу вас!

Мы поднялись в кабинет и долго беседовали обо всем, что касалось его работы и постоялого двора. Узнав о празднике, Лот Эрве выразил желание помочь с блюдами. Он сразу же высказал несколько дельных предложений, что лишний раз убедило меня в его профессионализме.

— Я предлагаю устроить фуршет, ибо в вашем случае это самый оптимальный вариант. Мы поставим один большой стол и несколько дополнительных для закусок и напитков. У меня даже есть примерное меню. Профитроли с сыром и вялеными томатами, эклеры с нежным куриным паштетом, куриный пате в баклажанах гриль, пате из печени с апельсином на крекере! — глаза парня загорелись тем самым огнем, который пылает в глазах творческих людей. Он был художником в своем деле.

— О! Прекратите! — шутливо взмолилась я. — Вы так вкусно рассказываете!

— Не хочу показаться хвастуном, но я уверен, что вам понравится, ваше первородство. — Лот Эрве достал из папки, которую принес с собой, какие-то бумаги. — Вот мои дипломы. Желаете взглянуть?

— Я доверяю своему жениху, — сказала я и добавила: — Прошу вас, не называйте меня «ваше первородство». Мне это непривычно. Кажется, что я после такого обращения должна превратиться в ледяную статую с короной на голове.

— Хорошо, леди Рене, — молодой человек посмотрел на меня совершенно другим взглядом. — Вы будете утверждать меню или позволите мне сделать все по своему усмотрению?

— Делайте. И да, прошу вас посетить портниху, она должна снять мерки для поварской униформы, — попросила я. — Сейчас я напишу вам адрес.

Вечером к нам на огонек заглянул Дэннис. Он выглядел счастливым, и я полагала, что этой эйфории в его глазах обязана леди Леонсия Опри.

Мы устроились с ним в саду за чашечкой кофе, и после пустых разговоров о погоде и городских новостях я все-таки спросила у брата о ней.

— Дэннис, ты, конечно, прости, что лезу не в свое дело, но я недавно видела тебя в компании леди Леонсии Опри. Между вами что-то происходит?

— Мне нравится эта девушка, — честно признался он и