«Спокойнее, Нэсс! – предупредила меня Лаэн. – Спокойнее. Не переигрывай».

– Не слишком много, госпожа. Я бы сказал – не так много, как хотелось бы. – Я послал ей улыбку. – У знающих людей книги всегда пользуются спросом. Мне кажется, что вы из таких.

– Ты судишь о моем любопытстве слишком поспешно, – капюшон и полумрак почти скрывали ее лицо, и я видел лишь очертания скул, спинку носа, подбородок и отражавшееся в глазах пламя свечей. – Впрочем, я хочу взглянуть на них.

– Они в моем фургоне. Сейчас принесу.

Я набросил на плечи плащ и вышел под дождь.

«Ты была права».

«Митифа не может сдержать свою страсть к книгам. Это ее единственная слабость», – отозвалась Лаэн.

«Ты думаешь, у нас получится»?

«Я очень хочу в это верить», – шепнула Ласка.

Я взял из фургона фолианты и вернулся обратно.

– Присаживайся к столу, – пригласила меня Проклятая.

Здесь уже стоял лишний стул. Я поймал взгляд Лука, брошенный на меня украдкой. Сел, поставив на стол тяжеленную сумку, неторопливо развязал тесемки и подозвал служанку.

– Принеси свечи.

Никто из сидевших рядом не возражал. Девушка обернулась в мгновение ока, поставила на стол бронзовый подсвечник, и только теперь я увидел лицо Митифы. Портрет в Башне не врал – эти черты я бы узнал из тысячи. Единственное изменение – шикарные длинные волосы были острижены коротко, как у пажей. Серые глаза, большие, обрамленные густыми черными ресницами, внимательно изучили мое лицо. Я остался бесстрастен и выложил на стол стопку книг.

– Вот. К сожалению, здесь не все. Часть осталась в другом фургоне, у нашего с Луком партнера.

Она быстро разобралась, что к чему, разложив книги по стопкам. В одной было всего лишь две штуки, в другой, не представляющей для нее интереса – все остальные.

– «Парад планет» и «Трактат о постройках старых эпох». Очень интересно. Откуда они у тебя?

– Война, – сказал я и развел руками.

Это можно было понимать как угодно: нашел, украл, купил по дешевке, получил в подарок.

Книги стоили целое состояние. Добыть их оказалось не так просто, особенно при наших хилых финансах. Выручил Лук, отдавший за них кольцо с изумрудами, доставшееся ему в качестве награды за услугу Башне. Скользкий тип, получивший эту безделушку, принес нам требуемое глубокой ночью. Он не был похож на коллекционера и не знал истинную стоимость того, что мы заказывали. А мы не были щепетильны и не стали спрашивать, где он добыл книги.

– Сколько ты за них хочешь?

– «Парад» отдам за сто соренов. «Трактат» – за восемьдесят. Если возьмете обе – скину десятку.

Она тихо рассмеялась, сбрасывая с головы капюшон:

– А ты, и вправду, продавец и знаешь цены. К сожалению, у меня нет с собой таких денег. Есть ли у тебя на продажу что-нибудь еще?

Я вновь залез в сумку, достал перетянутую бечевкой провощенную бумагу, толкнул ей через стол:

– Если вы истинный коллекционер, то вас может заинтересовать пара страниц на древнем языке.

Она ловко развязала веревку, развернула бумагу и осторожно достала пожелтевшие листы. Я увидел, как вытянулось ее лицо. Но в следующую уну Проклятая уже справилась с собой и, придвинув подсвечник, начала читать.

Я, улыбаясь про себя, вновь позвал служанку и попросил мятного шафа.

Неспешно отхлебнул пенистый напиток.

Каков шанс найти в огромной стране нужного тебе человека?

Не слишком большой.

Каков шанс найти того, кто не желает, чтобы его обнаружили?

Еще меньше.

А если этот кто-то к тому же владеет темной «искрой» и прожил на свете не одну сотню лет?

Я бы сказал, что нулевой. Пустота. Дырка от бублика. Уж проще обнаружить на дороге императорские регалии и алмазную перевязь, чем такого человека.

Ее искали десятки соглядатаев Башни, рыская по дорогам Империи, но повезло только нам.

Мы выспрашивали, слушали, выжидали. У Катугских гор, на перевалах, в закрытом порту Лоска, в северной части равнин Руде.

Ей ни к чему было стремиться к Вратам Шести Башен. Через центральную крепость, где теперь полно Ходящих, не проскочишь. Она пережидала травлю в глухомани, а затем, если конечно не дура, должна была отправиться к границе с Золотой Маркой и найти подходящий корабль.

Я бы сделал именно так.

Неделю назад она купила свежих лошадей, а сегодня, после почти трех месяцев погони, Митифа Данами сидела передо мной.

Корь прилипла к тексту, беззвучно шевеля красивыми губами. Глядя на нее, я внутренне поежился. За красивой оболочкой скрывалась страшная тварь, сдисская сколопендра, умная и хитрая, и мы все были немного ненормальными, раз решились раздразнить ее. Но если у других из нашего маленького отряда был выбор – заигрывать с Проклятой или отступить подобру-поздорову, то у меня и Лаэн его не было. Нам приходилось идти до конца.

– Где ты это взял? – Корь, наконец, соизволила оторвать взгляд от страниц.

Не удивительно, что они ее заинтересовали. Когда я предложил использовать такую наживку, Рона была не слишком довольна. Большое кощунство – взять и вырвать несколько страниц из дневника Скульптора. Но Ходящая, как и я, понимала, что если крупная рыба клюнет, то только на нечто особенное и очень-очень вкусное. Так что, скрипя сердце, она отдала мне на растерзание заметки Кавалара. Я выдернул оттуда пять страниц, клятвенно пообещав вернуть их в целостности и сохранности.

– Купил у хороших людей, госпожа.

Она покачала головой, и через ее лоб пролегла вертикальная морщинка, а глаза стали холодными и колючими:

– Ты лжешь, торговец.

Один из ее телохранителей пошевелился, а я рассмеялся:

– Конечно, лгу, госпожа. Так ли это важно, откуда ко мне попали эти бумажки?

– Важно, – отрезала она. – Попробуй ответить еще раз.

Я сделал вид, что колеблюсь, затем наклонился к ней и шепотом произнес:

– Несколько недель назад мы с партнерами нашли тела. В лесу. Среди них была и Ходящая. Это оказалось в ее вещах.

– Продолжай.

Я откинулся на спинку стула, пожал плечами и, оправдываясь, сказал:

– Я не люблю наживаться за чужой счет, но дело касалось дорогих книг, и я решил, что мертвой они уже без надобности.

– Это все, что ты нашел? – ее пальцы нежно гладили желтую бумагу.

– Нет. Не все. Я посчитал, что если и продавать это сокровище, то постранично. Вряд ли у кого-то хватит денег, чтобы купить целую книгу эпохи Скульптора. Обычно такие вещи предпочитают продавать и приобретать частями.