– Ты знаешь, кто это? – спросила она, садясь с ней рядом и глядя на мать.

Отилия посмотрела на Анну.

– Это моя мама, – пояснила Алекс.

Отилия громко втянула в себя воздух, затем подняла медведя и сказала:

– Ботик.

Алекс невольно расхохоталась.

– Нет, ты просто прелесть, моя куколка, – сказала Анна, садясь с ними рядом. – Надеюсь, ты сама это знаешь.

Отилия показала ей Ботика.

– Да, и Ботик тоже. Он любит мед?

Отилия покачала головой.

Анна сделала большие глаза.

– А что же он тогда любит?

– Мамилад.

– Ну, конечно же! – Анна закатила глаза. – Как я сама не догадалась! А ты любишь мармелад?

Отилия вновь покачала головой.

– А что же ты тогда любишь?

Отилия задумчиво нахмурила брови.

– Пилозные, – сказала она. – И лаклицу.

– Лакрицу, – пояснила Алекс. – Подружка Хлоя угостила ее сегодня.

– Хлоя, – повторила для Анны Отилия.

– Тоже очень красивое имя, – усмехнулась Анна. – Но боюсь, что лакрицы у меня нет. Зато у меня есть печенье, которое я испекла специально для Алекс. Хочешь попробовать? Думаю, оно уже остыло.

Алекс была растрогана до слез.

– Давай попробуем, вкусно или нет? – предложила она Отилии.

Широко раскрыв глазенки-вишенки, Отилия наблюдала за тем, как Анна подошла к плите и сняла с противня полотенце.

– Готово! – воскликнула она, поднося противень к столу. – В Греции, где их придумали, их называют «кулуракия», но это такое трудное слово, язык можно сломать, поэтому давай называть их просто печенье. Что ты скажешь?

Разинув от удивления рот, Отилия продолжала смотреть на печенье.

– На вид вкусно, не правда ли? – спросила у нее Алекс. – Давай попробуем?

С этими словами она положила в рот первое печенье. Отилия глазами проследила за ее рукой.

– Ммм, вкусно. Пальчики оближешь! – Алекс блаженно зажмурилась.

– Теперь ты, – сказала Анна, видя, что Отилия вновь посмотрела на печенье.

Но девочка даже не притронулась. Тогда Алекс взяла печенье сама и, отломив кусочек, протянула Отилии.

– На, попробуй, – сказала она. – И если тебе понравится, мы угостим твоего Ботика.

Отилия покачала головой.

– Что такое? Ты еще не проголодалась? – удивилась Алекс.

И вновь Отилия покачала головой.

Не поняв причину ее отказа, Алекс посмотрела на мать и пожала плечами.

– Как хочешь, – сказала она Отилии. – Можно сделать так, как мы недавно уже делали: положим тебе в пакетик, и ты съешь его потом.

– Не потом, – еле слышно прошептала Отилия.

Алекс вновь озадаченно посмотрела на мать.

– Ты уверена, Отилия? Вот увидишь, тебе понравится. Можешь даже угостить маму с папой.

У девочки задрожала нижняя губа.

– Ну, хорошо! Только не плачь! – испуганно воскликнула Анна. – Не хочешь – не надо. Давай я их сейчас уберу?

Отилия кивнула. Анна унесла поднос с печеньем.

Озадаченная столь странным отказом – ведь какой ребенок отказался бы от печенья? – Алекс попыталась угадать, что за этим кроется. Увы, она так и не смогла найти испугу девочки разумное объяснение.

Между тем время шло.

– Мне очень приятно, что ты приехала к нам в гости, но тебе пора домой, тебя ждут папа и мама, – сказала она, ненавидя себя за эти слова.

Плечи девочки тотчас поникли, и она повесила голову. Нет, здесь явно что-то не так. Алекс ощутила себя едва ли не предательницей.

– Папа о тебе уже беспокоится, мама тоже. Если хочешь, я… – она не договорила. Отилия упрямо затрясла головой.

– Можно у тебя? – прошептала Отилия.

Алекс посмотрела на мать. Но та пребывала в такой же растерянности, что и она сама.

– Отилия, ты можешь сказать мне, почему ты не хочешь домой? – осторожно поинтересовалась Алекс.

Отилия поджала губы. По щеке скатилась первая слезинка.

– В чем дело? – мягко спросила Алекс. – Ты чего-то боишься?

Отилия не ответила. Губы ее были по-прежнему сжаты.

– Тебя кто-то обижает? – не желала сдаваться Алекс.

Отилия прижала к себе Ботика и зарылась в него лицом.

– Если тебя кто-то обижает, ты мне скажи, и этого человека накажут.

В конце концов, стало ясно: ответа ей у девочки не добиться. Более того, Алекс стоило немалых трудов убедить ее сесть в машину. Пока Анна застегивала на ней ремень безопасности, Отилия обливалась горькими слезами. В какой-то момент Алекс едва не позвонила Брайану Уэйду, чтобы сказать ему, что девочка останется у нее на ночь. Будь у нее уверенность, что он согласится, она бы так и поступила.

– Ее отец утверждает, что у нее ко мне слишком большая привязанность, – шепнула она матери, закрывая заднюю дверь машины. – Но мне кажется, здесь есть что-то еще. По-моему, она по-настоящему напугана.

Реакция девочки озадачила Анну ничуть не меньше. Она с тревогой посмотрела на сидящую на заднем сиденье Отилию.

– Тебе виднее, ведь ты у нас эксперт, – тихо сказала она. – Но я, пожалуй, соглашусь с тобой. Первый раз вижу, чтобы ребенок со слезами отказывался возвращаться к родителям. Как по-твоему, с этим можно что-то сделать?

– Поверь мне, я бы давно сделала. Но, увы, это не мой ребенок, и пока у меня нет доказательств жестокого обращения с ней со стороны родителей, ни заключения психиатра по поводу матери, ни педиатра – по поводу девочки, боюсь, я бессильна. И потому обязана вернуть ее родителям.

Глядя в лунном свете на страдальческое лицо Анны, Алекс ощутила себя предательницей вдвойне. Впрочем, похоже, их обеих раздирали противоречивые чувства.

– Мне поехать с тобой? – предложила Анна.

Алекс уже почти сказала «да», но в последний момент покачала головой.

– Я сама, – сказала она. – А ты, пока меня не будет, попробуй загрузить скайп. – И стараясь лишний раз не думать о том, что из них двоих настоящая страдалица все-таки Отилия, села за руль и завела мотор.

Анна осталась стоять рядом с машиной. Похоже, она поняла, что сделала что-то не так, хотя и не была уверена, что именно.

Мысленно отругав себя за излишнюю резкость, Алекс опустила стекло.

– Спасибо тебе, что была приветлива с ней, – сказала она уже гораздо мягче.

Анна кивнула и посмотрела на Отилию.

– Жди меня через час, – сказала Алекс. Их взгляды встретились, и она заставила себя улыбнуться.