потешались надо мной… Ну что ж, снимайте. Я буду хохотать. Вам нужно, наверное, чтобы я похохотал. Пожалуйста! Мне на все наплевать! Ха-ха-ха! Жалко, что Кристина не может для вас похохотать. Кристи, ты не можешь похохотать для джентльменов, у тебя чудные зубки, на экране это зазвучит отменно! Клево, как скажет Витася. Так, Витася? Я не забыл вашу московскую «феню»? Ну а где наш одинокий герой? Ха-ха-ха, вот он, одинокий герой! Один, в стае красной саранчи! Ошеломляюще!

Между тем тот, кого Лучников называл «одиноким героем», был его ближайший друг, командующий крымскими «форсиз» полковник Чернок, и героем в голливудском духе «одинокого героя» он отнюдь себя не чувствовал. Весь день до этого часа он кружил над местами высадки поистине немыслимой по численности и тяжести армии. Масштаб праздника «Весна», казалось, значительно превышал братскую помощь Чехословакии.

У Чернока была отличная машина, сверхвысотный вертолет марки «дрозд», выпущенный местным авиакомплексом «Сикорский». Он сидел в стеклянной части машины рядом с пилотом. В любую минуту он мог повернуться в кресле к экрану видеофона и вступить в связь с командиром любого полка. В задней части кабины два молодых офицера при помощи компьютерной системы получали и обрабатывали информацию.

Все высшее руководство «форсиз» (или почти все) было членами СОС, и на многочисленных совещаниях все офицеры уже десятки раз обсуждали различные варианты операции «Воссоединение». Никто, впрочем, не рассчитывал на тот вариант, который начался этой ночью и продолжал развиваться час за часом, катастрофически увеличиваясь в масштабах.

В какой-то момент у Чернока даже появились сомнения в стратегической мудрости московских маршалов и в тактическом умении советских генералов. Компьютерная система и наблюдение с высоты показывали, как гигантские войсковые соединения вдруг совершенно неоправданно упирались друг в друга или останавливались в странной иммобильности, а на них наваливались другие, неоправданно подвижные. В нескольких пунктах Острова возникли немыслимые по правилам современной науки скопления людей и техники. Общий замысел операции вырисовывался для Чернока туманно. Кажется, он был, если он, вообще-то, был, не особенно «элегантным». Военная наука в Москве явно отстает от советской шахматной школы, подумал полковник и вообразил свой доклад в Академии Генерального штаба, где он для общей пользы русского оружия вскроет замеченные недостатки. Впрочем, вряд ли они будут меня слушать, зашлют куда-нибудь в глухомань механиком. Так или иначе, можно было заметить, что части вторжения стараются заключить в «котлы» расположения крымских полков, аэродромы и морские базы. Чернок облетел почти все важные места от Сары-Булата до Керчи, говорил по видеофону с командирами. Все были веселы, все готовились к встрече, все поднимали на мачтах государственные флаги СССР. В нескольких местах к видеофону подходили уже советские офицеры, в рангах от майора до генерал-майора. Все они запрашивали Чернока о его местонахождении и любезно приглашали на личную встречу. В какой-то момент до него дошло, что офицеры эти не могут сами установить его местонахождения, так как не умеют обращаться с крымской техникой, а помочь некому, потому что… потому что… Ну что там себя обманывать! Ясно, что они изолируют наших командиров. Странно, неужели они не понимают, что это может привести к неожиданным последствиям, к братоубийственным коллизиям?

Чернок с тревогой подумал о полковнике Бонафеде, командире ракетной базы в районе Севастополя. Кажется, это был единственный высший офицер, верный белым традициям и склонившийся к идеям СОСа только с большими оговорками. Вряд ли решительный и агрессивный Игорь Бонафеде добровольно пойдет под арест. На подходе к Севастополю авианосец «Киев». Великолепная цель для ракет Бонафеде!

Чернок приказал своему пилоту взять курс на Севастополь и вышел на видеосвязь с базой.

Полной неожиданностью было увидеть полковника за бутылкой виски с советским гостем, тоже полковником. Прервав веселый разговор, оба полковника повернулись к экрану.

– Здравия желаю, товарищ бывший командующий, – сказал Бонафеде.

– У тебя уже гости, Игорь, – сказал Чернок.

– Сергеев, – вежливо представился советский офицер. – Военная разведка.

– Очень приятно, – сказал Чернок. – Игорь, видите «Киев»?

Бонафеде рассмеялся:

– Не только вижу, но слышу, как там разговаривают. Мы как раз, Саша, спорим с полковником Сергеевым. Я говорю ему, что накрыл бы авианосец «Киев» одним залпом на дистанции сто миль, а он не верит, мудила грешный, в наши возможности…

– Вот тебе, Игорь! – Советский полковник показал Бонафеде свою правую ладонь, как бы обрубив ее ладонью левой.

– Вот тебе, Сергей! – Бонафеде показал Сергееву правую руку до локтя.

– Бестактный спор, – сухо сказал Чернок, отключил связь и сказал пилоту: – Снижаемся к базе Бонафеде.

– Снижаемся, сэр? – переспросил летчик.

– Не век же нам летать, – раздраженно бросил Чернок. – Постепенно снижаемся! Продолжаем наблюдение.

Они ушли мористее и начали медленное снижение. Уже виден был подходящий к Севастополю гигантский авианосец. В море, на сколько хватало глаз, маячили боевые корабли и транспорты. Десятки вертолетов летели к побережью. От пирсов к центру города ползли бронированные колонны.

Чернок повернул кресло на сто восемьдесят градусов и оказался как бы за оперативным столом – такое это было чудо, вертолет «дрозд». Два молодых офицера, специалисты по оперативной информации, прапорщики Кронин и Ляшко, смотрели на него. Все трое некоторое время молчали.

– Они не сошли с ума, сэр? – наконец спросил Кронин.

Чернок попросил Ляшко налить ему полный стакан неразбавленного «Чивас Ригал».

– Самое смешное, сэр… – начал было Кронин.

– Нас атакует МиГ-25, сэр, – сказал пилот.

Чернок выпил полстакана и бросил взгляд назад. Успел увидеть только реверсионный след пролетевшего истребителя.

– Вы что-то хотели сказать, Кронин? – спросил он.

– Еретическая мысль, сэр, – улыбнулся юноша.

– Держу пари, сэр, она и вам приходила в голову, – сказал Ляшко.

Парни старались говорить по-русски, но то и дело переходили на более для них удобный язык, то есть английский.

– Как там истребитель? – спросил Чернок пилота.

– Заходит на второй круг атаки, – доложил пилот. – Вижу базу Бонафеде. К ней подходит бронетанковая колонна.

– Спускайтесь туда, – сказал Чернок, допил стакан до дна и закурил сигариллос. – Да, мальчики, мне тоже приходила в голову эта мысль, – сказал он. – Больше того, она мне даже и ересью не кажется. Я почти уверен, что «форсиз»…

– Да! – вскричал Кронин. – Если бы это был неприятель, если бы это была армия вторжения, мы бы сбросили их в море!

– Боюсь, что мы бы их просто уничтожили, – холодно улыбнулся Ляшко. – Взгляните, сэр…

На темной стенке в глубине кабины высветилась карта Крыма. Пятнышко световой указки поползло по ней.

– Скопище техники у Карачели… – презрительно кривил губы Ляшко. – Толкучка в Балаклаве… Танковое месиво без капли горючего у Бахчисарая…

– Кронин, как бы вы действовали? – Чернок откинулся в кресле. – Давайте поиграем в войну.

– Ракетный залп, сэр, – только и успел сказать пилот. Мгновенно последовавший за