За этот день отмахали 610 км. Хорошо, но замечаю главное, что тело устаёт от работы за рулём, а вот душа так легка, словно постоянно отдыхает — удивительно. Наверное, это от предвкушения скорой встречи с чем-то новым, особенным — с пустынями. С теми местами, где никогда ещё не было русских путешественников, ни в какие времена, для нас это — «белое пятно» на карте мира, и нам предстоит первым шагнуть туда. Тут поволнуешься, но зато и для души праздник!

Момент исторический, прямо-таки: «25 апреля 2004. Остановка в г. Ceduna. Пополняем запасы продуктов на автономный переход через пустыню Виктория: 12 дней с расчётом пополнить запасы в посёлке Yulara на границе двух пустынь, не раньше!» Это строки из моего дорожного дневника, перечитываю их сейчас и даже не верится, что это было со мной, словно чужие записи читаю.

Бензин заливаем в 20-литровые канистры, взяли 240 литров, на автономный переход не менее 1250 км. Воды столько же набрали из расчёта 3–4 литра в день на человека. Дополнительно 60 литров дизтоплива в 3 канистры, и 160 литров в 2 стационарных бака — это для джипа. Вперёд!

Наконец-то мы стоим на повороте в пустыню, асфальт остаётся только в воспоминаниях. Испытываю какое-то особенное волнение, такое чувство нечасто бывает, значит, происходящее с нами выходит за рамки привычного и обыденного, впереди нас ждёт неизвестность и — безлюдная пустыня. До сей поры всё наше передвижение было, по большей части, предсказуемым, а сейчас, дальше, как Бог даст?!

27 апреля. Свернули с асфальтированной дороги, когда на часах был уже вечер, 21:00, курс — север, направляемся к железной дороге. До неё примерно 105 км, эта железка идёт от самого Перта и пересекает весь континент в его южной части, прямая как хорошее шоссе, а завершается где-то в районе ядерного полигона Налларбор (Nullarbor), не иначе для тех испытаний, это было в 60-х годах, «железку» и строили!

Темнеет, волнуемся, но пока грунтовка неплохая, более или менее ровная, позволяет ехать на третьей передаче даже. Но это ж мы только в преддверие пустыни. А сама «Виктория» ещё впереди.

А вот что записал в своём дневнике мой брат Саша:

«…Перед нами простирается до самого горизонта изумительной красоты и цвета саванна, очень частые акациевые деревья и сплошной светло-зеленый ковер свежей травы. И никаких признаков жизни. Как хочется остановиться, достать цветные карандаши и изобразить эту австралийскую саванну во всем её великолепии! Но я не имею возможности — впереди у нас тысячи километров. Мы даже едим на ходу.

…Оказалось, что барханы — это участки сплошного песка между каменистым грунтом протяженностью около 50-100 метров. Уже стемнело и я не заметил неожиданно появившего песка, застрял, словно в сугробе. „Турист-Урал“, управляемый мной, сел на „брюхо“. Вот тут я осознал, что за привлекательным прелестным „ликом“ показала свой коварный жестокий оскал старуха — пустыня. Пустыня, казалось, вещает нам: „Хотите безмолвия? Безлюдного созерцания моего величия? Что ж, получите!“

Вот и первый ночлег в пустыне. Для нас желанный и не только, чтобы усталость согнать. Уф-ф-ф, наконец-то нет людей — тишина. Благодать. Деревьев тоже нет, вокруг такие просторы — какая ж она всё-таки притягательная — свобода!? Сердце радуется.

А сегодня, ведь, торжественный день вдвойне: первое — въезд в пустыню, второе — у Володиной мамы — день рождения. Валентине Фёдоровне исполнилось 65 лет, по этому поводу купили мы австралийского красного вина, и Володя поздравил свою маму по спутниковому телефону. Представляю, как она удивилась: получить поздравления от сына из австралийской пустыни, нечасто такое случается!

И вдобавок я сказал небольшую речь: „Мы въезжаем в пустыню, лучше переоценить её, чем недооценить. Лучше быть готовым к большим трудностям. И если путь окажется легче, чем мы предполагали, то это нам будет подарком. Впереди много будет тяжёлых моментов, трудностей и нужно научиться терпеть и быть порою снисходительным к слабостям и недостаткам товарищей. Лучше больше обращать внимание на всё, что есть положительного в нас. Давайте каждый вечер прощать друг друга, так что простите меня Христа ради, если я кого-то из вас обидел, огорчил словом или делом!?“»

Если бы кто-нибудь посторонний оказался сейчас вблизи, то он мог бы до двух часов ночи слышать громкие голоса, незнакомую в здешних краях речь, странные возгласы для такого времени суток, издаваемые нами в очень эмоциональной беседе, — в бездонной тишине эти звуки разносились ветром на многие-многие километры затихших бескрайних просторов.

28 апреля. Утром немного вышли из графика. Встали не как обычно в 6:30, а в 7:45. Володя Сайгаков принялся за свои «любимые „Уралы“», которые его уже очень ждали. Поменял покрышки, так что теперь на «Урале» с коляской на 2-х ведущих колёсах стоит внедорожная резина, а на «Волке» будет стоять обычная, и на заднем колесе и на раме, которую мы называем теперь тоже «коляской» и планируем вот-вот установить.

Грунтовка шла шириной около 4-х метров, нужно только успевать притормаживать, чтобы не влетать в ямки. Погнали дикую собаку Динго, она неслась метров двести, а потом догадалась свернуть с дороги в пустыню — тут мы и отстали от неё. Я до этого даже не представлял, какого она вида, а оказалась как обычная низкорослая бродячая собака, серо-жёлтого цвета, и худющая такая, кости да кожа! И как это она 200 метров отнеслась со скоростью мотоцикла — не померла бы от перенапряжения, а то оштрафуют нас за вред природе ещё.

Вот и «железка»: въехали на станцию «Кук» (Cook), такой маленький населённый пунктик: тут и обслуживают железную дорогу. Поездов, правда, так и не увидели.

Кук напомнил нам стандартный посёлок в Казахстане, таких везде множество на железнодорожных путях. Домов пятнадцать всего, небольшие такие жилые здания — сборные домики, но один есть выдающийся, одноэтажный, типа вокзала: только, интересно — для кого он предназначен, может для кенгуру или динго, потому что вид вокзала, хоть и пристойный в целом, но такой, что явно последний раз тут были пассажиры лет 20–30 назад! А говорят ещё, что наши казахстанские степи пустынны, какое там — у нас на любом вокзале, на любом полустанке, всегда какие-никакие пассажиры есть, в любое время года и суток! А здесь — тишина одна! Но зато — чисто!

Нашли председателя посёлка, чуть не написал — «председателя колхоза», зашли к нему в дом; за столом сидела пышная женщина с добрым лицом, лет пятидесяти, жена Айвы, так звали председателя. Он и сам — полный такой мужчина лет шестидесяти. Они встретили нас тепло, видно и в самом деле, редко здесь проезжают люди. Спрашивали много о России, я показал им карту и наш кругосветный маршрут, а потом попробовал уточнить у них предстоящее нам бездорожье, но оказалось, что председатель знает только дороги в округе не дальше 70 км. Он только предупредил, чтобы мы от колеи далеко не отъезжали, опасно, говорит, в пустынях до нас много людей пропало без вести. Вспоминаю, что нас так пугали везде, на всех континентах, во всех странах. Айва бесплатно дал 40 литров дизтоплива, да насыпал свежих яблок на дорожку. Показал нам рукой нужное направление, махнул так! Тут указывать можно с разбросом в полгоризонта — просторы!