В это время Геник в сарае пытался завести «уазик», но тот даже не чихал. В сердцах стукнув по капоту, он развернулся и наставил пистолет на подошедшего хозяина дома:

— Заводи! — прорычал он.

Молча сев на место водителя, тот прислушался, опустил руку под сиденье и повернул ключ зажигания.

— Что с Камбалой? — поинтересовался Геник, когда машина выехала за ворота.

— Лежит рядом с уборной.

— Живой?

— А я почем знаю? Вроде стонал.

Геник скрипнул зубами. Притормозив на ближайшей развилке, хозяин свернул вправо и, выехав на песчаный участок, переключился на низшую передачу. Вдали показались габаритные огни «вольво». Подъехав ближе, они поняли, что колеса автомобиля безнадежно завязли в песке, дверца со стороны водителя была распахнута.

Выскочив на ходу, Геник подбежал к машине и открыл другую дверь: на откинутом пассажирском сиденье с закрытыми глазами полулежал Ляхов.

— Где мальчишка? — приставил он пистолет к его виску. — Отвечай!

В ответ Ляхов лишь приоткрыл дрожащие веки и едва заметно усмехнулся.

— Ах ты, сука… — замахнулся тот рукояткой.

Последовавший удар сзади был настолько неожиданным, что Геник так и осел наземь с застывшим изумлением на физиономии. Связав ему руки, лесник заглянул в салон автомобиля и легонько потряс Ляхова за плечо:

— Живой? Давай перебирайся в мою машину. В больницу поедем. А что мальчишка-то тебя бросил?

— Я ему… приказал… — с трудом выдавил Саша, пытаясь оторвать спину от сиденья. — Он — сын очень большого человека. Только бы не заблудился… Надо в милицию сообщить…

— Сообщим, — помогая ему выбраться из салона, кивнул головой Василий. — И мальчишка найдется, не переживай…

* * *

…После долгих убеждений, когда Тамара наконец поверила, что Алексей не имеет никакого отношения к похищению ее сына, она встала, в немом отчаянии сделала несколько кругов по гостиной, снова присела на диван и расплакалась.

«…Все те же недоверие, непокорность, абсолютная уверенность в своей правоте, все та же беззащитность под толстым слоем гордыни. — Алексей машинально погладил ее по голове и осторожно привлек к себе. Вдруг память словно резанула картинка многолетней давности: Тамара точно так же плачет у него на груди, а он нежно теребит ее пышные волосы. — Зачем она постриглась?» — обратил он внимание на то, что волосы стали намного короче.

В этот момент тело в его руках перестало вздрагивать и резко отстранилось.

— Если я его не найду, мне незачем жить… Этот человек сказал тебе, что Сережка в доме… В каком доме? Может быть… может быть, в моем доме? — снова вскочила Тамара, осененная догадкой. — То есть теперь в твоем, — быстро поправилась она, сделала пару шагов, на секунду замерла и бросилась к выходу.

Алексей поймал ее в прихожей и развернул к себе.

— Пусти… — попыталась она вырваться. — Пусти, они спрятали его в Минске.

— Одна ты никуда не поедешь!

— Да пусти же! Мне надо домой! — принялась она с силой стучать в его грудь кулаками. — Пусти! Там мой сын…

— А ну прекрати истерику! — не обращая внимания на появившегося в дверях Чернова, рявкнул в сердцах Алексей. — Ты не спишь третьи сутки! Если в тебе осталась хоть капля разума, подумай, как ты поедешь! Если с тобой что случится, кто поможет твоему сыну?

«Ты, — подумала Тамара. — Ты…» — едва не произнесла она вслух и вдруг сразу как-то обмякла. В голове зашумело, комната закружилась…

— Ну вот видишь? — подхватил ее Алексей. — С ног валишься, а все туда же… Значит, так: пока мы все организуем, ты поспишь в гостиной, — не терпящим возражений тоном произнес он и обратился к Чернову: — Володя, готовь машину Артема, мы едем в Минск…

Пока согласовывали поездку с Дубровым, пока подтянулись из города люди, прошло больше трех часов. Несмотря на то что домработница, которой Радченко передоверил гостью, постелила ей в гостиной, Тамара даже не прилегла: практически не отрывая телефона от уха, она звонила Молчановой, Петру Гавриловичу, соседу по коттеджному поселку, какое-то время тупо смотрела перед собой, снова набирала чей-то номер… Новостей не было, Сергея никто не видел. В том числе и сосед, заявивший, что ни в доме, ни поблизости за последнюю неделю никто не появлялся.

— Я поеду в машине сына, — заявила Тамара, когда в сгустившихся сумерках все вышли из дома, и открыла дверцу «рено», за рулем которой сидел незнакомый человек.

— Тогда я тоже поеду в этой машине. Поведет мой водитель, — спокойно сказал Алексей, открыл заднюю дверь и осмотрел салон: в таком автомобиле он еще не ездил.

Чернов без лишних слов достал из «мерседеса» две дорожные сумки, переложил в багажник «рено» и сел на переднее сиденье. Молча наблюдая за его перемещениями, Тамара поняла, что спорить бессмысленно, и закрыла водительскую дверь. Устроившись на самом краю заднего сиденья, она тут же отвернулась к окну.

— Пристегнитесь, — обернулся к ней Чернов и миролюбиво добавил: — Пожалуйста. — Сам он не собирался садиться за руль — после бессонной ночи контролировать неблизкий путь было бы нелегко, а все водители службы безопасности были людьми опытными, обученными на разного рода курсах экстремального вождения, так что не доверять им не было оснований. — Пристегнулись? — уточнил он, бросил взгляд на шефа и скомандовал: — Поехали.

Новенький пятисотый «мерседес» и серебристый «лексус» двинулись следом…

…Алексей резко дернулся, открыл глаза, на какие-то секунды сосредоточился и тут же восстановил в памяти последние события. Посмотрел на часы — проспал почти сорок минут, затем осторожно скосил взгляд налево и заметил, что Тамара, как и час назад, продолжала смотреть прямо перед собой, хотя кроме водительского сиденья и подголовника вряд ли что могла там увидеть.

«Какая странная судьба, — снова прикрыл глаза Алексей. — Не виделись столько лет, случайно выбрали для отдыха один и тот же отель, она случайно забыла журнал, я его случайно нашел… Непрерывная цепь случайных событий — и вот я мчусь спасать ее сына, которого почему-то похитили мои подчиненные: один из них — ее бывший любовник, второй — моя бывшая “правая рука”… Одного из них уже нет в живых, так что спросить, зачем и кому понадобился младший Крапивин, не у кого… Запутанная история с коттеджем и совсем уж темная с кражей ее автомобиля… Неужели и к этому причастны мои люди?.. — Машину слегка тряхнуло. Алексей снова посмотрел на Тамару, но уже открыто, не таясь. Словно застывшая восковая кукла, та по-прежнему сидела прямо и ни на что не реагировала. — И все-таки она мне что-то недоговаривает… Попробуем разобраться… Для начала возьмем бизнес. Крапивина — в лагере противника. По сути, у каждого, подобного Семеновичу, есть свой холдинг: без помпезного здания из стекла и бетона, без обязательных утренних планерок… Зачем? Все подвластные компании и так на слуху, фамилии высокопоставленных чиновников сами по себе — бренд. Лишняя пыль в глаза ни к чему и не к месту: кому надо, и так знают, кто и что контролирует… Михаил Иванович слывет человеком умным, но привередливым, лишь бы кого в свою команду не возьмет, так что за Тамару можно только порадоваться… К чему это я? — вдруг понял Алексей, как далеко ушел от главной темы. — Неужели все из-за истории с тем нефтетерминалом? Ну, потрепали они с Цеховским друг другу нервы, ну, пострадал он морально… Но ведь это не повод… У него самого — сын, и уж кто-кто, а он хорошо представлял, на что готова мать ради ребенка… Чего стоила одна ее фраза: “Забирай все, только верни сына!”»