Драме присуща тяжелая, мрачная атмосфера падшего величия, потускневшего благородства и увядших жизненных сил.

Теперь, в настоящем, разыгрывается неприкрытая и леденящая душу драма между тремя стареющими и душевно искалеченными людьми: самим Боркманом, его женой Гунхильд и ее сестрой-близнецом Эллой. В центре конфликта оказывается сын главного героя, Эрхарт Боркман, которого все конфликтующие пытаются использовать в своих целях. Но, как и во многих других пьесах Ибсена, ребенок исчезает из жизни старших. Правда, Эрхарт — уже достаточно взрослый. Он буквально убегает из дома, который точнее назвать «царством мертвых». Ибо эти три живых мертвеца, каждый по-своему, обрекают его жить в таком же «гробу», в котором закрыты сами. Они хотят навязать ему такую роль в жизни, к которой он вовсе не стремится. Когда «ребенок» покидает их дом, вместе с ним исчезают их последние надежды на будущее.

Эта драма связана с другими произведениями Ибсена 1890-х годов — и особенно тем, что иллюзия, «воздушный замок» заполняет жизнь не только главного героя, но и всех остальных. Честолюбивые эгоистические мечтания питают их большую жизненную ложь. В жизни Йуна Габриэля Боркмана эта тяга к утопии оказывается разрушительной силой. Такой она была в прошлом, такой же является и теперь. У зрителя и читателя возникает вопрос: можно ли считать деструктивность естественной и неотъемлемой стороной его творческой натуры? Желание творить само по себе позитивно. И все же оно губит не только его самого, но и других героев.

По сути, Йун Габриэль Боркман «умер» много лет назад — он стал тенью того человека, которым когда-то был. В какой-то момент он делает отчаянную попытку пробудиться к новой жизни. Как и в пьесе «Когда мы, мертвые, пробуждаемся», это происходит в самом финале. И тогда выясняется, что уже слишком поздно. В двух последних драмах Ибсена мы видим героев, давно упустивших свой шанс. Они живые мертвецы, погребенные в ужасающей пустоте одиночества, тьмы и враждебности.

Заключительный период творчества Ибсена, без сомнения, самый мрачный. Пессимизм драматурга становится глубже, чем когда-либо прежде, и в двух его последних пьесах трудно усмотреть малейшую надежду на будущее. Даже представители молодого поколения — и те не несут в себе ничего светлого и жизнеутверждающего. Раньше Ибсен называл себя человеком будущего, который верит в «завтрашний день», — так он говорил в своей стокгольмской речи в сентябре 1887 года (4: 658). Но к концу жизни он, по-видимому, свыкся с мыслью о фатальной и гнетущей силе прошлого, которая довлеет над жизнью каждого человека. Особенно — над жизнью человека творческого.

Творческий человек неизбежно сталкивается с тяжелой дилеммой: либо замкнуться в себе самом — либо взять на себя бремя обязанностей и войти в общество. Но дороги эти часто пересекаются, и обе они обещают в итоге счастливую жизнь. Выбор пути становится жизненно важным — и обращается проклятием.

Борьба за Эрхарта и план Эллы

Драма открывается жестокой схваткой между сестрами-близнецами Эллой Рентхейм и Гунхильд Боркман за право руководить сыном этой последней, Эрхартом. Не спрашивая самого Эрхарта, обе героини хотят использовать его в своих интересах. Единственная их цель — обрести власть над юношей и управлять его жизнью.

По этой причине стареющая Элла Рентхейм впервые после восьмилетнего отсутствия приезжает к сестре и зятю, Йуну Габриэлю Боркману. Она помогла им удержать за собой фамильную усадьбу Рентхеймов после того, как могущественного директора банка и его семью постиг крах.

Стремясь осуществить свои грандиозные проекты, Боркман присвоил себе все доверенные ему банковские средства. Впрочем, он сделал исключение для Эллы и не тронул ее денег. Всех остальных акционеров банка он обрек на разорение — как богатых, так и бедных. К последним относится клерк Вильхельм Фулдал — он один не порвал отношения с бывшим директором и часто его навещал.

Гунхильд после скандала была не в состоянии заниматься сыном, и эту обязанность взяла на себя Элла. Эрхарт, который рос слабым ребенком, воспитывался в ее доме в Вестланне, где климат мягче, чем в столице. Впоследствии он вернулся домой к родителям и учился в родном городе.

Жизнь Эллы, которая уже много лет больна, похоже, идет на убыль. Она приезжает в столицу, чтобы проконсультироваться у лучших в стране врачей-специалистов — и чтобы вернуть себе Эрхарта. Он нужен ей для утешения и поддержки на склоне дней, он должен заполнить ужасную пустоту в ее жизни. Ее план, впрочем, простирается еще дальше. Она хочет его усыновить и сохранить тем самым фамилию Рентхеймов. Подобно своей сестре Гунхильд, она, судя по всему, озабочена социальным статусом семьи.

Таким образом, она намеревается вытеснить и заменить настоящую мать в жизни Эрхарта. Она не открывает свои намерения Гунхильд, но выкладывает всё Йуну Габриэлю, оказавшись с ним наедине во втором действии. У Эллы есть рычаги для того, чтобы как следует надавить на Йуна. В юности она страстно любила его. Но Йун покинул ее ради карьеры, стремясь достичь выгодного положения, которое позволило бы ему осуществить свои грандиозные планы. Он пытался продать любовь Эллы адвокату Хинкелю, своему другу и помощнику, — но Элла отказалась пойти на эту сделку. Хинкель посчитал, что ее отказ спровоцирован самим Йуном, и отомстил ему тем, что разоблачил его финансовые махинации. Так Йун был низвергнут с высоты в бездну.

Столь же разрушительную роль, какую сыграл Хинкель в жизни Йуна, исполнил сам Йун в жизни Эллы — по крайней мере, она так думает. Она обвиняет его в том, что он сломал ей жизнь и лишил ее всех радостей — в том числе и счастья быть матерью. Она не сомневается, что именно он виноват во всем: «Лишь благодаря тебе во мне и вокруг меня все стало так пусто, бесплодно, как в пустыне» (4: 391). Больная и одинокая, она больше не может выносить этой пустоты. Она хочет, чтобы Эрхарт заменил ей сына, — которого не суждено было родить от любимого человека. От того, кто по-своему любил ее, — но предал свою любовь.

И вот Элла умоляет Йуна вернуть ей Эрхарта, чтобы заполнить пустоту тех немногих лет, которые ей отмерены. Эллу приводит в отчаяние мысль, что ей придется уйти из жизни, не оставив после себя ничего. Никто не станет скорбеть о ней, более того — никто даже не унаследует ее фамилии: «И с моею смертью… умрет самое имя Рентхеймов. Эта мысль удручает меня. Вычеркнута из жизни совсем. Даже имени не останется…»

Йун собирается уступить мольбам Эллы, но их разговор обрывает Гунхильд, которая подслушивала за дверью. В бешенстве она врывается к ним, стремясь помешать этой торговле судьбой и именем Эрхарта. Она никогда не допустит, чтобы Эрхарт носил иную фамилию, кроме Боркмана. Для Гунхильд планы Эллы — угроза всему, что в последние годы составляло смысл ее жизни.

Планы Гунхильд

Уже в первом разговоре двух сестер, еще до того, как Элла заявляет свои претензии на Эрхарта, Гунхильд открывает ей собственные планы, связанные с сыном. Она рассчитывает, что сын восстановит честь их семьи — с лихвою искупит весь тот позор, который они претерпели по вине Йуна. Эрхарт сделает это так убедительно, что никто и не подумает связывать фамилию Боркман с бесчестным преступником, восемь лет просидевшим под стражей — три года до рассмотрения дела в суде (неправдоподобно длительный срок) и после этого пять лет в тюрьме. Гунхильд заявляет, что она наверняка добьется «удовлетворения»: