Корин из Херьянгс-фьорда издал какой-то сдавленный звук. Хотя, впрочем, это могла быть и крыса.

— Давайте выйдем! — поспешно предложила эльфийка. — В саду сейчас очень хорошо! Цветут георгины…

— Иди отсюда, георгин, — еле слышно пробормотал рыжий тролль.

5

Едва дверь закрылась за последним из ковенцев, Сим принял человеческий облик. Он пересел в оставленное Фириэлью кресло, побарабанил пальцами по подлокотникам и хитро посмотрел на хозяйку.

— Знаешь, Лериэ, — нейтрально сказал Корин, — мне почему-то казалось, что это будут мирные переговоры.

— Мне тоже казалось. — Конунг Арры подошла к окну и глубоко вдохнула яблочный запах. — Но, видно, я никогда не прощу КОВЕНу ни Шайнгарда, ни Рэнта. Потому что Шайнгард — мой город, а Рэнт — мой муж.

Сим с интересом покосился на Корина. У того явно вертелась на языке какая-то ехидная фраза, но он, как умный дракон, знал, когда можно говорить, а когда лучше помолчать.

— Слышь, Эрик! — позвал кошкодлак. — Кончай прятаться, они уже ушли! Можно не бояться!

— Ну, раз ты так говоришь… — откликнулся некромант. Он стоял в тени, и Сим был уверен, что ни один ковенец его не заметил. — Тебе верю. Ты у нас по страху точно специалист.

Сим хмыкнул. Он был уверен, что все к лучшему: фьордингская составляющая Эрика таких шуток просто не понимала, зато эльфийская ценила хороший ответ выше хорошего удара.

— А вообще, это была отличная мысль — позвать еще драконов! — Сим подмигнул Корину, тот ответил ленивой усмешкой. — А то были бы мы сейчас с тобой — погорельцы.

— Ну, усы я тебе и сейчас подпалить могу, — сказала Лерикас, не оборачиваясь.

— Молчу-молчу! — торопливо проговорил Сим. Но все понимали, что гроза миновала.

Запах горячего металла понемногу выветривался, и комнату заполнял кисловатый яблочный аромат.

6

«Это становится нехорошей традицией!» — мрачно думала я, пока горничная с трудновыговариваемым именем Станцерль бодро застегивала многочисленные крючочки на моем новом платье. Пальцы у нее были ловкими, но я привыкла одеваться сама, без посторонней помощи, и чувствовала себя донельзя нелепо.

Как там было в лыкоморских сказках? Накорми, напои, в баньке попарь и спать уложи? Родственники обоих моих друзей придерживались другого алгоритма, и выглядел он приблизительно так: «Поймай Яльгу — отмой Яльгу — выдай ей что-нибудь юбчатое, — а потом, ежели доживет, можно и покормить». Я в принципе была не против. Но видят боги, до чего же оборотничья мода была удобнее западной!

Хотя бы тем, что она не предусматривала корсета.

Я попыталась вздохнуть и тут же поняла, что это плохая идея. Корсет — настоящий корсет, а не та тряпочка, которую называла этим словом Полин! — ужал меня так, что для воздуха внутри почти не осталось места. Вся конструкция, снабженная косточками, жесткими швами и металлической пластинкой спереди, гораздо больше напоминала хитрые потайные латы, чем деталь дамского туалета. Больше всего досаждала проклятая пластинка — она лишила меня всякой возможности наклониться вперед, и я на собственном опыте поняла, откуда у благородных дам берется такая царственная осанка.

Что касается самого платья, то оно оказалось длинным, кремовым и сплошь обшитым кружавчиками. Они были везде: на подоле, на рукавах, в вырезе лифа, на многочисленных оборках… Юбки стояли колоколом, покачиваясь при каждом шаге, на рукавах болтались какие-то ленточки, зато грудь волшебным образом приподнялась и увеличилась. В лифе ей было, во-первых, тесно, во-вторых, холодно: вырезы здесь носили довольно глубокие.

Зато каблуки были не в почете.

Станцерль, невольно переименованная в Стасю (она говорила только на родном языке, а мой аллеманский не включал названий деталей туалета), удовлетворенно прицокнула языком и подвела меня к зеркалу. В зеркале наблюдалась бледная рыжая особа весьма испуганного вида. Э нет, не годится! Я поспешно поджала губы и высокомерно задрала подбородок. Вот так-то лучше!

Станцерль-Стася поправила локон, специально вытащенный из моей прически, и добавила пару шпилек для пущей устойчивости. Я улыбнулась, покивала и шагнула к выходу, но Станцерль, всплеснув руками, издала возмущенный возглас. Схватив со столика какую-то коробочку, она быстро и чрезвычайно аккуратно извлекла оттуда пару перчаток и изъявила жестами готовность их на меня надеть. Однако я решительно воспротивилась. Боевой маг, одолевший василиска, уж точно в состоянии справиться с какими-то кружевными перчатками.

«Занесло же нас в эти края!» — уныло размышляла я, следуя по длинным коридорам, вымощенным черно-белой плиткой. По детской привычке я старалась не наступать на черные и под конец начала напоминать себе шахматного слона. Платье шуршало, покачивалось, лезло под ноги и всеми силами старалось отравить мне жизнь.

Наконец впереди показалась изящная арка, за которой виднелся обеденный зал. Я прибавила ходу, уже привычно поддерживая подол. Хвата богам, у двери не имелось лакея с жезлом; приятно улыбаясь, я вплыла в столовую и тут же увидела страшное.

Посреди длинной комнаты, оформленной в светло-золотистых тонах, стоял длинный стол. На столе имелась скатерть (одна штука, белоснежная), букеты цветов (три, кажется, но одинаковые), и неисчислимое множество всяких столовых приборов. Ложки, вилки, ножи, нечто и вовсе не вероятное… Госпожа баронесса, сидевшая во главе стола, послала мне обворожительную улыбку, и я, старательно сияя, заняла указанное место.

Напротив меня сидела Аннелизе в платье цвета морской волны. Место слева от нее пустовало, а дальше расположилась весьма живописная группа: Сигурд в окружении двух девушек лет шестнадцати. Та, что сидела справа, выглядела скорее худощавой, с очень живым лицом и блестящими светло-карими глазами. Непослушные волосы были заколоты костяными гребнями — интересно, не из того ли василиска, что мы на пару с Эгмонтом завалили в Драконьих горах? Та, что слева, немного напоминала Полин в период перед очередной диетой, но в отличие от нее ничуть по этому поводу не страдала. Волосы она заплетала в две косы, украшая роскошными шелковыми лентами, и каждая из этих кос была чуть толще, чем моя одна. Я было завистливо вздохнула, но вовремя вспомнила про корсет. Все трое вели оживленную беседу, и Сигурд выглядел очень довольным жизнью.

Вблизи приборов оказалось еще больше, чем издали. Я насчитала возле своей тарелки пять разновеликих вилок и затосковала. Вообще-то на запястье у меня болталась крохотная дамская сумочка, а в сумочке обретался верный «Справочник», на сей раз именовавшийся «Отрадой дамуазели». Размера он был карманного, в пол-ладони, но я плохо представляла, как листаю его на глазах у изумленной баронессы, пытаясь определить, которым ножичком и под каким углом полагается пилить жаркое. Добро бы я еще сидела с дальнего края, так ведь нет — как почетную гостью, меня усадили по левую руку от хозяйки!

С другой стороны от меня сидел Луи, едва не подпрыгивавший на стуле от восторга. Я вспомнила, что успела прочесть в «Справочнике»… то есть «Отраде дамуазели»! — и заподозрила будущего барона в намерениях объявить меня дамой сердца.