– Зачем вы его вообще слушали? Он же ничего не соображает!

– Но…

– Вот что, я нежно люблю Дункана, но оставлять его без присмотра нельзя ни в коем случае! – сказала Белоснежка. – О чем он только думает? Хочет ворваться в башню? Сразиться с колдуньей? А этот сучок вообще похож на котика, а не на лошадку!

– Э-э… не хотел тебе говорить, – промямлил Франк, – но они упоминали еще и великана…

Белоснежка задышала очень часто, гномы еще никогда не видели, чтобы ее белоснежные щечки так раскраснелись. А потом она вдруг взяла себя в руки. Выпрямилась во весь рост, смерила гномов ледяным взглядом и откашлялась. И спокойно надела туфельки.

– Господа, запрягайте мой экипаж, – приказала она. – Вы отвезете меня к Дункану.

Робкой, кроткой Белоснежке еще никогда не приходилось быть такой властной. Просто жизнь с Дунканом разбудила в ней зверя.

Цаубера очень хотела, чтобы к ее злодействам отнеслись с должным уважением, поэтому тщательно подобрала реквизит, позаимствовав его из всех известных ей сказок о злых колдунах, – паутину, метлы, горшки со всякой сушеной гадостью – и доверху набила им свое обиталище. И так захламила цитадель всеми этими до смерти надоевшими колдовскими финтифлюшками, что Лиаму приходилось пробираться по извилистым каменным коридорам очень осторожно, чтобы не споткнуться о тыкву и не свалиться в бочку с отравленными яблоками.

Кругом плясали тени от настенных факелов, а Лиам бежал по лестницам все выше и выше, заглядывая по дороге во все камеры, но там никого не было. Наконец на десятом этаже он посмотрел в зарешеченное оконце в деревянной двери и обнаружил, что у стены в камере кто-то стоит.

Лиам выломал дверь плечом и ворвался в камеру.

– Я Лиам Эринтийский. Я пришел спасти тебя, – победоносно провозгласил он. А потом добавил убитым голосом: – А ты не Золушка. Ты бревно, завернутое в простынку.

«Как так вышло?» – недоумевал Лиам, обойдя крошечную камеру. Никаких следов борьбы, ничего не сломано, даже подкопа нет, и дверь заперта. Выйти из камеры Золушка могла только одним способом – через окно. «Не для слабонервных», – восхитился Лиам: он был рад, что девушка сумела освободиться, но несколько раздосадован, что спасать ему оказалось некого.

Рис. 33. НЕ ЭЛЛА

Лиам выглянул в окно, удостоверился, что до земли очень высоко, и сделал вывод, что Элла, наверное, спустилась по стене, спрыгнула либо взлетела в небо. Отсюда, с вышины, ему было прекрасно видно, как Дункан перерезает ремень.

– Ничего себе. Какая тут девушка – пора спасать этих олухов!

Он бегом спустился обратно. То есть попытался. Внутри цитадель Цауберы напоминала лабиринт гораздо больше, чем Лиаму показалось поначалу, и вскоре он засомневался, верной ли дорогой идет. Комнаты и коридоры ничем не отличались друг от друга.

– Так, это комната с колдовским котлом, – сказал он себе. – Значит, та лестница ведет в комнату со скелетом на стене.

И метнулся к лестнице.

– Ерунда какая-то, – проговорил он. – Опять колдовской котел. Зачем одной колдунье столько котлов?

Так он и метался по лестницам, коридорам и комнатам, пока не свернул за угол и не очутился в зале, битком набитом картами. Карты теснились по стенам в рамах, торчали из бочонков, свернутые в рулоны, красовались растянутыми на мольбертах, а самая большая карта свисала на крючьях из-под потолка.

– Сюда я точно еще не забредал, – сказал Лиам. Повернулся было, чтобы выбежать вон, но застыл на месте: в глаза ему бросилась одна из карт. Карта была расстелена на большом столе, а рядом стоял открытый пузырек красных чернил и лежало не успевшее высохнуть гусиное перо – словно на карте только что оставили пометки. В середине карты красовалась огромная цитадель Цауберы у самого подножия горы Упырье Крыло. К юго-востоку была нарисована башня поменьше.

– Это, наверное, та самая, которую повалил великан, – догадался Лиам. – Где же остальные?

На карте были помечены еще несколько башен, разбросанные далеко друг от друга среди гор и лесов. Поперек пяти из них было нацарапано слово «пленник».

– Превосходно! Значит, есть и еще пленники! – Лиам ликовал. – Есть чем заняться!

Он скатал карту, засунул за пазуху и возобновил лихорадочные поиски выхода. В конце коридора виднелась лестница, которая показалась ему знакомой, и Лиам бросился вниз – как он считал, на первый этаж, в просторный зал.

«Ага! – подумал он. – Эту люстру я видел прямо у входной двери!»

Огромная кованая люстра, висевшая посередине зала, вмещала, наверное, свечей шестьдесят-семьдесят, но даже их света не хватало на такое огромное помещение. Лиам метнулся через зал к выходу. Промчался мимо стеллажей с куклами вуду и чучелами воронов. Мимо шкафов с хрустальными шарами. Мимо чучела крупного дракона.

«Гм, – подумал Лиам, – странно, что я в первый раз всего этого не заметил».

В этот миг алый огнедышащий дракон – который оказался вовсе не чучелом, и брюхо у него если и было чем-то набито, то разве что мясом того яка, которым он плотно пообедал, – ринулся вперед и лязгнул на Лиама гигантскими зубищами. Лиам едва успел отскочить в сторону и машинально схватился за рукоять меча. К сожалению, при этом он выронил карту.

Свиток выпал из руки Лиама, и огромный драконий коготь поддел пергамент и швырнул под потолок, а там карта развернулась и повисла, словно воздушный змей. Лиам подпрыгнул, чтобы схватить неспешно порхавший вниз пергамент, но тут дракон со всей силы шлепнул хвостом по полу, смахнул карту, и она поплыла по воздуху через весь колоссальный зал – над столами, где стояли кувшины с мерцающими зеленоватыми жидкостями, над висячей композицией из высушенных обезьяньих лап в темный угол, такой далекий, что он, считай, был в другом королевстве.

– Да хватит уже! – заорал Лиам и сердито топнул ногой. – Почему меня не предупредили, что тут еще и дракон?! Только дракона мне не хватало!

Дракон выпустил язык пламени, и Лиам метнулся за ящики с маркировкой «Тритоньи глаза». Дракон вытянул шею, боднул ящики, разбил их, на пол хлынул водопад крошечных глазных яблочек. Лиам прижался спиной к стене. Зверь снова клацнул на него зубами. Лиам дернулся в сторону, подальше от смертоносных челюстей, и ткнул дракона в голову гномским мечом. Однако чудище оказалось неожиданно проворным и ловко куснуло клинок.

– Отдай! – разозлился Лиам, дергая за рукоять. Но дракон все равно вырвал меч у него из руки и выплюнул в другой дальний угол зала. Обезоруженный Лиам решил спасаться бегством. Но он поскользнулся на тритоньих глазках и въехал по полу прямо дракону под брюхо.

– Я мог все сделать сам! – в бешенстве вскричал он. – Нет же – этому балбесу Густаву приспичило скакать и орать!