это сделал, милая. Но иногда люди пугаются, когда начинают слишком сильно переживать».

Она хмыкнула. «Наверное. Но я все еще могу злиться на него, верно?».

Я убрала волосы с ее глаз. «Да. Ты можешь. Твои чувства реальны и обоснованны. Не позволяй никому говорить тебе, что ты не должна чувствовать то, что чувствуешь. Хорошо?»

«Да. Хорошо».

«Итак, как ты относишься к тому, чтобы устроить вечеринку сегодня вечером, если Лиза разрешит?» — спросила я, еще раз сжимая ее в объятиях.

Уэйли оживилась. «Что это за вечеринка?».

«Я тут подумала о костре с яблочным сидром и с'морсом», — сказала я, разбивая яйцо в стеклянную миску для смешивания.

«Звучит круто. Могу я пригласить Хлою и Нину?».

Мне нравилось, что у нее были друзья и дом, который она хотела разделить с ними.

«Конечно. Я сегодня же свяжусь с их родителями».

«Может быть, мы попросим Лизу выбрать что-нибудь из музыки кантри, которая нравилась маме Нокса и Нэша», — предложила она.

«Это отличная идея, Уэй. Кстати, о вечеринках…».

Уэйли тяжело вздохнула и подняла глаза к потолку.

«Скоро твой день рождения», — напомнила я ей. У нас с Лизой, моими родителями и мной уже был целый шкаф упакованных подарков. Мы неделями изводили ее по поводу ее знаменательного дня, но она оставалась раздражающе уклончивой. «Ты уже придумала, как хочешь отпраздновать?».

Она закатила глаза. «О боже мой, тетя Наоми! Я говорила тебе девять миллионов раз, что не люблю дни рождения. Они тупые, разочаровывающие и неубедительные».

Несмотря ни на что, я улыбнулась.

«Не хочу внушать тебе чувство вины, но твоя бабушка впадет в истерику, если ты хотя бы не позволишь ей испечь тебе торт».

Я увидела расчетливое выражение на ее лице. «Какой торт?».

Я ткнула ее в нос лопаткой. «Это самое лучшее в днях рождения. Ты можешь выбирать».

«Ха. Я подумаю об этом».

«Это все, о чем я прошу».

Я только что вылила яйца на сковороду, когда почувствовала, как чьи-то руки обхватили меня за талию, а чье-то лицо прижалось к моей спине.

«Мне жаль, что Нокс был придурком, тетя Наоми», — сказала Уэйли приглушенным голосом.

У меня перехватило горло, когда я сжала ее руки своими. Это была такая новая, хрупкая вещь, эта привязанность, которую она проявляла ко мне в моменты, когда я меньше всего этого ожидала. Я боялась, что сделаю или скажу что-нибудь не то и отпугну ее. «Я тоже. Но с нами все будет в порядке. У нас все будет лучше, чем в порядке», — пообещала я.

Она отпустила меня. «Эй. Эти придурки ведь не украли мои новые джинсы с розовыми цветочками, когда вломились в дом, не так ли?».

* * *

Фи: Я не знаю, что происходит между вами двумя. Но Нокс только что предложил мне 1000 долларов, чтобы я включила тебя в расписание на сегодняшний вечер, так как ты заболела в последние две смены. Я могу либо поделиться этим с тобой, либо послать его на хуй. Твой выбор!

Я: Извини. Я не могу. Сегодня вечером я устраиваю костер, и ты приглашена.

Фи: Да, черт возьми! Могу ли я привести свою надоедливую семью?

Я: Я была бы разочарована, если бы ты этого не сделала.

42

Старый Нокс

Нокс

Я не собирался признаваться в этом, но рутина ледяной принцессы убивала меня. Прошло пять дней с тех пор, как я сказал Наоми правду. С тех пор, как я покончил с этим, чтобы пощадить ее чувства. И я был чертовски несчастен.

Облегчение, которого я ожидал от того, что все закончилось, так и не наступило. Вместо этого я почувствовал тошноту и беспокойство. Почти виновность. Это было хуже, чем мое первое похмелье после тридцати.

Я хотел, чтобы все вернулось на круги своя до того, как появилась Наоми с гребаными маргаритками в волосах. Н не смог. Не сейчас, когда она в городе, избегала меня.

Это был немалый подвиг, учитывая, что она жила с моей бабушкой. Она отменила свою смену в "Хонки Тонк". Я ожидал облегчения от того, что мне не придется встречаться с ней лицом к лицу, но чем дольше она не отвечала на мои сообщения или звонки, тем больше мне становилось не по себе.

Она уже должна была прийти в себя. Черт. Я уже должен был с этим смириться.

«Твои пять часов отменяются», — сказала Стася, когда я вернулся в Whiskey Clipper после позднего обеденного перерыва, проведенного в Dino's, где получил косые взгляды и холодную пиццу, которую мне даже есть не хотелось.

Они с Джереми прибирались перед закрытием.

«Серьезно?» Это был третий клиент, который отказался от меня на этой неделе. Двое из них перенесли встречу с Джеремай и сидели в его кресле, бросая на меня осуждающие взгляды. Ни у кого из них не хватило духу что-либо сказать. Но в этом не было необходимости. Я достаточно натерпелся от девчонок из Хонки-Тонка.

«Наверное, ты их чем-то разозлил», — размышляла Стася.

«Это, черт возьми, никого не касается, кого я вижу или не вижу», — сказал я, макая расческу обратно в спирт и убирая ножницы.

«В этом особенность маленького городка», — сказал Джеремайя. «Дело каждого — это дело каждого».

«Да? Что ж, каждый может поцеловать меня в задницу».

«Он определенно кажется намного счастливее с тех пор, как разорвал эти ужасные отношения», — сказала Стася. Она притворилась, что чешет нос средним пальцем.

«Кто подписывает твой чеки на зарплату?» Я напомнил ей.

«Некоторые вещи стоят больше, чем деньги».

Мне не нужно было это оскорбление. Мне нужно было кое-что сделать. Жизнь, которую нужно прожить. И эти придурки могли бы просто продолжать в том же духе, забыв обо мне и Наоми.

«Я иду в Хонки-Тонк», — сказал я.

«Хорошего вечера», — крикнул мне вслед Джеремайя. Я показал средний палец в его направлении.

Вместо бара я нырнул в свой кабинет. Это не было похоже на святилище. Это было похоже на тюрьму. На этой неделе я провел здесь взаперти больше времени, чем в предыдущем месяце. Я никогда так не увлекался бумажной работой. Или это не имело отношения к тому, что происходило с моим бизнесом.

«Какого черта кому-то в этом городе не все равно, с кем я встречаюсь или не встречаюсь?» — пробормотал я себе под нос.

Я взял чек за аренду одной из квартир наверху. Арендатор также приложил записку «Ты облажался», нацарапанную на стикере.

Я уже начал беспокоиться, что все остальные были правы. Что я поступил неправильно.