даже завораживающие красотой не меньше, чем живопись Сони Делоне, по сути фальшивы. Под воздействием ЛСД мозг становится шарлатаном. Исполняет танец семи покрывал. Рождает жаркую, безумную, онанистическую фантазию. В случае удачного психоделического путешествия вы получаете необычайно яркие впечатления, и фотоальбом вашей жизни окрашивается в радужные тона. Впрочем, самое заметное влияние ЛСД на современную культуру мы обнаруживаем в музыке. Такие культовые альбомы, как «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера» группы «Битлз», например, или «Есть ли у вас опыт?» Джими Хендрикса, определенно внесли свой вклад в возникновение контркультуры, с ее попытками депрограммировать социальные стереотипы и бросить вызов капиталистическим ценностям.

Не менее знаменит и другой трехбуквенный акроним, возникший в те же годы – во многом благодаря наблюдениям. Во второй половине XIX века ученые установили, что за наследственность наших психофизических свойств отвечают химический состав и структура клеточного ядра. Но что конкретно под этим подразумевается? Увидеть происходящие в ядре процессы невооруженным глазом нельзя, и все же великие открытия, связанные с расшифровкой структуры дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК), не были бы возможны без визуального наблюдения.

Одной из тех, кому принадлежит ведущая роль в этом научной прорыве, была тридцатилетняя англичанка Розалинда Франклин, биохимик и рентгенограф. Какое-то время она занималась исследованиями угля и углеродных материалов, но затем ее переориентировали на дифракционный анализ ДНК. В течение длительного времени Франклин получала рентгенографические снимки молекулы ДНК в разных ракурсах. Здесь представлен один из них, вошедший в историю науки под именем «фотография 51».

На взгляд профана, это больше всего напоминает снимок вертящегося волчка, но вот как реагировал на него в 1953 году американский генетик Джеймс Уотсон, работавший в то время в кембриджской лаборатории: «Как только я увидел рентгенограмму, у меня открылся рот и бешено забилось сердце». Дело в том, что биохимики никак не могли прийти к согласию относительно того, сколько нитей, или цепей, содержится в структуре ДНК, хотя само вещество было выделено еще в 1869 году швейцарским химиком Фридрихом Мишером, давшим ему название «нуклеин». Рентгенограмма Франклин служила наглядным доказательством, что цепей две и они закручены одна вокруг другой в виде двойной спирали. Отсюда сходство этого изображения с фотографией винтовой лестницы, если смотреть на нее сверху.

Итак, визуальное наблюдение помогло разрешить одну из загадок ДНК. Но что представляли собой, если продолжить метафору, «ступеньки» этой винтовой лестницы? И каким образом разные строительные блоки – сахара и фосфаты – складываются в целое? Во время стажировки в Кембридже Уотсон работал на пару с тридцатипятилетним английским ученым, бывшим физиком, Фрэнсисом Криком; вместе они, словно два архитектора, попытались создать модель ДНК – визуализировать ее структуру.

Открытие ДНК. 1953 © James Watson, Francis Crick / Cavendish Physics Lab, University of Cambridge

На фотографии видно, как они начинали: экспериментировали на плоскости, словно собирали пазл из картонных азотистых оснований, где А – аденин, Т – тимин, С – цитозин. Затем они перешли к объемным моделям из металла и проволоки.

Спираль ДНК © Martine De Graaf / Dreamstime.com

Это их трехмерная модель «винтовой лестницы» ДНК из палочек и шариков. Структура ДНК слишком сложна, чтобы довольствоваться ее мысленным образом. Ученым нужно было по-настоящему увидеть ее, и это опять-таки сближает их с архитекторами. Конструкция похожа на детскую игрушку, но схематичная простота говорит скорее о ясности мысли. Когда результаты их моделирования были наконец опубликованы, открылась новая глава нашего знания о мире. Ступеньки лестницы, как можно заметить на снимке, раздваиваются, указывая на устойчивые связи: тимин соединяется с аденином, а цистозин с гуанином. Остов каждой из цепей состоит из чередующихся фосфатов и сахаров.

В итоге одна из важнейших реалий природного мира была осмыслена на принципиально новом уровне. ДНК содержит гены, определяющие рост и функционирование нашего организма: они словно послания в бутылке от одного поколения другому. В этих посланиях закодированы многие физические и поведенческие особенности человека.

И если некоторые черты визуальности XX века отдаляли людей от истинной природы существования, то открытие структуры ДНК имело прямо противоположный эффект. К этому остается добавить, что Уотсон и Крик получили Нобелевскую премию, а Франклин не была даже номинирована.

Телевидение

Искусство, психология, транспорт, война, наркотики, ДНК – наша история визуального восприятия в XX веке уже заполнена действующими лицами и сюжетными линиями. Но погодите. Как пишут в пьесах, слева появляется один из главных персонажей, если не самый главный. Впрочем, на первый взгляд телевидение могло показаться всего лишь уменьшенной и не особенно интересной версией кинематографа «на дому», хотя они изначально разнились по существу. Если кино – это путешествие во времени и пространстве (на экране оживают события, происходившие в другое время и в другом месте), то телевидение, которое при своем появлении ограничивалось прямым эфиром, обещало только путешествие в пространстве. Зрители видели, как в эту самую минуту что-то происходит там, где их нет. Наверное, можно назвать это встречей нашего домашнего «здесь» с неким внешним «там». Слово «телевидение» означает буквально «далековидение». Еще более странно звучащее «живовидение» лучше отражает присущее ему качество супергероя.

Через несколько десятков лет телевидение уже прочно вошло в повседневную жизнь людей – эдакий уютно потрескивающий камелек, возможность отвлечься и развлечься, праздник, который всегда с тобой, твое персональное окошко в мир. Выдалась свободная минута – почему, так сказать, не посидеть у костра, не послушать, что говорят: по телевизору ведь всегда что-нибудь говорят, как умеют. Производители товаров быстро превратили его в витрину для этих самых товаров, для всего, чем обогатил нас XX век: шариковые дезодоранты, батончики «Марс», спортивные авто. Телевидение полюбило рекламу, а она его – всей душой. Телевизионные драмы, спонсируемые зубной пастой, и прочие сюрреалистические комбинации его не смущали. Новая технология была во многом уникальна: практически не зная ограничений во времени, она позволяла вам увидеть (в программе для садоводов), как кто-то сажает помидоры, а спустя несколько месяцев убедиться, что они таки покраснели. Ток-шоу выглядит как череда крупных планов – одна голова, другая (телевизионный экран и сам сперва напоминал голову): ты смотришь на них, они друг на друга, как отец и сын в мексиканской скульптуре, упомянутой в начальных главах книги. В программах для детей большой популярностью пользовались сначала марионетки, потом персонажи мультфильмов. Цветное телевидение стоило придумать хотя бы для трансляции турниров по снукеру: белый шар, розовый, удар – все как на ладони! А