Огонь, сначала питавшийся маслом, перекинулся на деревянные доски, на несколько мгновений стих и, точно ненасытный зверь, запылал с новой силой. Пламя с ревом разлетелось по всем палубам. Судно не останавливалось, но Кайлар уже знал, что до берега ему не дотянуть. Лишь несколько воинов догадались, прежде чем прыгать за борт, скинуть с себя доспехи, другие ухватились за мостовые сваи, но сотни две халидорцев были обречены.

Ворота за спиной содрогнулись от удара. Кайлар выругался. Не следовало ему стоять на месте и терять время впустую, надлежало действовать дальше.

Сенарийские воины не показывались даже теперь, когда было очевидно, что на реке творится что-то неладное. Стало быть, в замке происходило нечто еще более страшное.

Ворота разлетелись на части. Колдуны, вооруженные магическими силами, устремились внутрь.

Кайлар побежал за ними.

Рот, сопровождаемый Нефом Дадой и дюжиной воинов в сенарийских мундирах, быстро шел по узкому коридору. Достигнув небольшой комнатки, компания свернула направо и взбежала по лестнице.

Дальше шел лабиринт переходов, коридоров и лестниц для слуг, но так попасть в северную башню можно было вдвое быстрее, а терять не следовало ни мгновения. Планы, которые Рот составлял, совершенствовал и оттачивал долгие годы, сегодня наконец обещали принести плоды. Он, точно жадный ребенок, мечтал отведать каждый из них, да с таким смаком, чтобы по подбородку потек сладкий сок.

Королева и две ее младшие дочери в эти минуты наверняка прощались с жизнью. Рот досадовал, что не увидит, как закроются их глаза, и надеялся, что никто не обнаружит тела до тех пор, пока он не придет и не обследует их. Хью Висельнику можно доверять, наверняка он выполнил указания с большой точностью, но начиналась настоящая война, а в войнах сложно что-либо точно предопределить заранее.

Иного выхода у Рота не было. Он жаждал увидеть главным образом, как умрет король. Сцена поразила воображение Рота. Если бы он не прятался в углу и не зажимал себе рот, не удержался и покатился бы со смеху.

Ему целый вечер представлялось, как он прицеливается и собственноручно выпускает стрелу прямо в лоб королю. Мысль прикончить Алейна самому давно не давала ему покоя. Но охрана капитана Артуриана оказалась слишком бдительной. Проникнуть в парадную залу Роту удалось, но пронести с собой оружие он не смог. В какую-то минуту его даже охватило отчаяние. Если бы не Дарзо Блинт, вся операция пошла бы прахом, и Отец убил бы Рота.

Все удалось. Дарзо Блинт справился с заданием на славу. Отравление гостей превратилось в сущее представление. Пока кушанья готовили, Рот не раз проникал на кухню. Никто из пробовавших блюда не чувствовал даже легкого недомогания. Бросая яд в бокал короля, Дарзо продемонстрировал чудеса ловкости.

А эпизод со всеобщим отравлением прошел даже лучше, чем обещал мокрушник. Рот планировал работать с Блинтом и впредь, представлял, сколь изощренные пытки сможет проводить с его помощью. Травы! Рот даже не догадывался о том, какие в них таятся силы. Дарзо научит его пользоваться всеми известными ему растениями. Кто бы мог подумать, что из-за какой-то травы, добавленной в вино короля, Агон потеряет власть над собой?

Рот даже захихикал, когда лорд-генерал отрубал голову королю-глупцу. Пожалуй, все случилось лучше, чем если бы в него выстрелил Рот. Человек, неспособный на измену, вдруг в твоем присутствии совершает ее самым немыслимым образом. В этом есть что-то особенно захватывающее.

Убедившись, что лорд-генерал с толпой воинов покинули парадную залу, Рот со своими помощниками тотчас тоже пустились в путь.

Если все пойдет по плану — а планы Рот разрабатывал с особой тщательностью, — то вечер порадует еще не одной приятностью. Отец будет доволен.

Самое большее через полчаса в замок прибудут шестьсот воинов-горцев. На рассвете морем приплывет еще тысяча. А завтра сюда явится сам король-бог с армией завоевателей. До тех пор Рот должен продержаться, потеряв не больше половины воинов.

Рот рассчитывал потерять от силы четверть бойцов или даже намного меньше. Он сдаст уурдтан на отлично. И король-бог назначит его королем Сенарии, а себя объявит ее верховным королем. Пройдет время, и Рот станет полноправным правителем всего королевства.

Очнувшись от мечтаний про грядущую славу, Рот остановился в последнем узком коридоре. Остальные последовали его примеру. Темневшая перед ними дверь выходила на лестницу, а та вела на нижний уровень северной башни. Рот подал сопровождающим знак рукой.

Они разом навалились на дверь, срывая ее с петель; в воздухе заблестели клинки. Два стражника, охранявшие лестницу, не успев понять, что происходит, простились с жизнью.

— Останемся здесь и встретим Агона, — распорядился Рот. — Подняться наверх ему не судьба. Следующими умрут принц и принцесса. — Он провел рукой по арбалету.

Логан, сидя на краю кровати, закрыл глаза и потер виски. В эти минуты в спальных покоях северной башни он был один. Дженин Гандер — точнее, Дженин Джайр — ушла, чтобы приготовиться.

Приготовиться!

Логана подташнивало. Разумеется, порой он предавался мечтам о близости с женщиной, но старательно рисовал себе одну-единственную — не Дженин.

Когда Сэра приняла его предложение, он поверил, что его мечты сбываются. Еще сегодня утром они вдвоем строили планы о свадьбе…

С тех пор прошла как будто целая вечность.

Услышав шаги босых ног, Логан повернул голову. Дженин вернулась с рассыпанными по плечам роскошными волосами, в полупрозрачной белой сорочке и со смущенной улыбкой на губах. Она выглядела умопомрачительно. Все, что можно было вообразить себе, увидев ее во вчерашнем платье — боги! неужели же это случилось только вчера? — в действительности смотрелось даже более обольстительно. Взгляд Логана прошелся по округлым бедрам, по тонкой талии, по идеальной груди… Красота Дженин могла служить для скульпторов и художников источником неисчерпаемого вдохновения. Ее золотистая кожа в сиянии свечей казалась необыкновенной, на шее от волнения пульсировала венка, а соски, едва прикрытые полупрозрачной материей, так и манили к себе. Он желал ее. Хотел ею овладеть. Страсть и мысли о том, какое блаженство его ожидает, внезапно заслонили собой все вокруг. Мир сузился до прелестей Дженин.

Логан вдруг устыдился и отвернулся. К горлу подступил ком, и стало тяжело дышать.

— Я что, настолько некрасива? — спросила Дженин.

Логан взглянул на нее. Она стояла, прикрывая грудь руками. В ее глазах блестели слезы. Логан, жутко страдая, вновь отвернулся.

— Нет-нет, миледи… Пожалуйста, идите сюда.

Дженин стояла на месте, ожидая чего-то другого. Логан посмотрел ей в глаза.

— Пожалуйста. Вы настолько прекрасны, что у меня нет слов. Я восхищен вами до боли. Прошу вас, сядьте рядом со мной.

Дженин тоже опустилась на край кровати, близко к Логану, но не касаясь его. Он ее почти не знал. Даже его отец полагал, что она для него не пара, ибо чересчур богата. Логану было известно о ней лишь то, что ее все любят, называют «солнечной», что она «остепеняется» и что ей нет и шестнадцати. «Солнечной» ее звали не зря. За ужином Дженин вся так и светилась, во всяком случае до тех пор, пока ее папаша не раскрыл рот. Подонок. Логан не мог взять в толк, как нормальный отец может выдать замуж любимую дочь при таких вот обстоятельствах.