Он показал фотографии, снятые с воздуха. Снимки пошли по кругу. Райское местечко на краю леса. Огромные дома, ландшафтные сады с бассейнами, теннисные корты, повсюду деревья, широкие, почти пустые аллеи. Картинка идеального счастья, о котором мечтала бы каждая семья.

– Его называют «Тамборе зеро». Местечко для богатых, построено четыре года назад. Три десятка вилл за несколько миллионов евро, повсюду камеры, частная охранная служба. Резиденция обнесена стеной высотой больше десяти метров, с колючей проволокой и охранниками по периметру. Все инфраструктуры и оборудование финансируются собственниками. Такие резиденции называют condominios fechados. Тамборе зеро, насколько мне удалось выяснить, место особое. У жителей свои магазины, парикмахерский салон, у детей частные учителя… Маленький город в городе. Никто не может войти туда без разрешения. Резиденция живет в автаркии, люди практически никогда оттуда не выходят, не смешиваются с местным населением. Вот среди этих собственников и прячется Человек в черном.

Шарко уже доводилось слышать о таких резиденциях. Чистые продукты сегрегации, расслоения общества, они росли как грибы, и в них укрывалась элита. Их можно было найти по всему миру, даже во Франции они уже появились.

Он с горечью посмотрел на фотографии:

– Подумать только, они ведь, по идее, обеспечивают безопасность. А кто остальные жители?

– Не знаю. Промышленники, богатые бизнесмены, которые прячутся за стенами от тех, кто наполняет их бумажники. Но… нас-то интересует Саваж.

Ламордье посмотрел на свой завибрировавший телефон. Ответил, сказал, что перезвонит, и отключился.

– Все закрутилось очень быстро. Я жду с минуты на минуту утверждения министерством международного судебного поручения. Мы готовим операцию с бразильцами, чтобы взять Саважа, передаем им все важные документы. Дело это деликатное, из-за того, что Саваж много знает, в частности о распространении вируса гриппа и том факте, что наше правительство дезинформировало общественность. Будет тонкая игра на дипломатическом уровне, но я бы сказал, что это нас не касается.

Он посмотрел на часы.

– Я получил добро Министерства внутренних дел на отправку двух человек на место для участия в операции. Белланже, вы руководите здесь. Шарко, Казю, прямой рейс на Сан-Паулу вылетает в двадцать часов. Вы готовы отправиться надеть наручники на этого мерзавца?

Казю ответил утвердительно, не скрывая своего энтузиазма. Шарко не сводил глаз с экрана. Человек-птица продолжал лихорадочно писать. Что такое мог записывать этот психопат?

– Я знаю, вы только что вернулись из Польши, Шарко, – добавил Ламордье. – Я могу вас кем-нибудь заменить, но знаю, что это и ваше расследование, и…

– Я не упущу этого ни за что на свете.

В темноте воды Сены были черными, смолистыми, точно больные бронхи. Частый дождь лил и лил, как будто какой-то небесный шлюз забыли закрыть. Николя смотрел на город из окна кабинета, ощущал биение его сердца, кровоток по запруженным артериям, всю эту сложную механику, делавшую его живым организмом. Кто-то готовился выпустить в него смертоносную бактерию, микроб, который внедрится в каждую его клетку и уничтожит их.

Если они не поймают Мюрье, Париж сгниет изнутри.

– Мюрье вышел, Николя!

Капитан полиции почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Он подбежал к Жаку Леваллуа, который сидел, не отрываясь от компьютера, как, наверно, сидели сейчас и агенты других служб, и чиновники Министерства внутренних дел.

И Человек в черном.

Блохи были по-прежнему на месте, в виварии. Костюм чумного доктора с венецианской маской лежал на кровати.

– Он писал, – объяснил Жак. – Потом посмотрел на часы, снял маску, костюм, надел куртку и ушел.

– Уже девятый час. Куда его понесло?

– Может быть, у него встреча?

– С кем?

Ужасно было смотреть, не имея возможности действовать. Николя вспомнилось письмо на человеческой коже, адресованное Кремье:

В первое время вы можете видеть, не прикасаясь. Вы будете просто зрителем, но зрителем очень привилегированным.

Он вернулся к своему компьютеру. На его глазах умирала женщина, запертая в мрачной комнате где-то в этом большом мире. А Камиль – она тоже появлялась на этих экранах? Ее смерть транслировали онлайн?

Николя сжал голову руками, словно хотел раздавить ее в тисках. Впору было сойти с ума – сидеть здесь, рыться в тетрадях Мюрье, читать его мерзости в надежде отыскать ниточку. Но не нашлось ничего, связанного с операцией, которую он готовился осуществить. Тетрадь, содержавшая последние секреты, была там, по ту сторону экрана.

Зазвонил его телефон, он ответил и тут же вскочил:

– Я скоро.

Надев куртку, он бросил Леваллуа:

– Я рядом, к экспертам. Есть следы пальцев на найденном у него плане Парижа.

Не прошло и пяти минут, как он, отряхивая дождевые капли, стоял перед лаборантом, который сделал анализ.

– Пришлось использовать технику фумигации, чтобы хоть чего-то добиться, этот тип бумаги плохо удерживает жир. Это даже не отпечатки, скорее нечеткие следы. Пальцами водили по карте, они скользили по ней, если угодно.

План, помещенный под прозрачную защитную пленку, лежал на большом столе. Николя внимательно всмотрелся. Следы сходились, образуя белесое пятно в треугольнике между авеню Оперы, улицей Риволи и улицей Пирамид. Еще один след шел по улице Пти-Шан, сворачивал на улицу Ришелье и кончался ровно посередине. Николя представил, как Кремье давал указания Мюрье, водя пальцем по улицам. Он сосредоточился на зоне, находившейся на стыке двух первых округов столицы.

– Одно из самых туристических мест в Париже… Музеи, Пале-Рояль, Лувр… Они, возможно, колебались, следов столько, что… очень большая зона, поди знай. Большинство музеев в этот час уже закрыты. Может быть, он и не нанесет удар сегодня вечером.

– Есть еще Опера, – добавил эксперт. – И она-то наверняка открыта.

– Опера, да.

Капитан полиции ткнул пальцем в улицу Ришелье, в то место, где кончался след.

– А здесь что?

– Улица Ришелье? Да ничего особенного.

– Вы можете выяснить, есть ли там отели?

Эксперт подключился к Интернету и ввел данные в поисковик. Появился результат.

– Есть три отеля на этой улице. Два трехзвездных и один двухзвездный.

Николя склонился к экрану:

– Точный адрес двухзвездного?

– Улица Ришелье, четырнадцать-бис.

– Совпадает с местом, где на плане кончается след.

Капитан полиции выпрямился:

– Там… Там прячется этот психопат, я уверен.