Сблизившись на дистанцию на этот раз 10 кабельтовых, командир производит торпедный залп с перископной глубины. Корабли эскорта обнаруживают лодку и начинают ее преследование. Тут уже не до наблюдения результатов атаки. Началась бомбежка глубинными бомбами. Насчитали 31 взрыв глубинных бомб. Повреждения, полученные лодкой от этих взрывов, были «незначительные»: личный состав с ними справился. Неожиданно противолодочная атака прекратилась: над кораблями ПЛО появились наши летчики. Немцам стало не до преследования лодки…

По весомости влияния на ход и исход войны, как я уже отмечал, конечно, с атакой «С-13» ни одна атака за всю историю войн на море не сравнится, но по количеству одновременно потопленной живой силы противника нет равных атаке «Л-3».

Историки, писатели, журналисты, пишущие о войне на море, частенько ссылаются на высказывание бывшего пассажирского помощника капитана «Вильгельма Густлофа» Гейнца Шена. Ссылается на него в своих мемуарах и Н. Г. Кузнецов. Так вот Г. Шен в своей книге «Гибель «Вильгельма Густлофа» написал: «Если считать этот случай катастрофой в истории мореплавания, то это, несомненно, самая большая катастрофа, по сравнению с которой даже гибель «Титаника», столкнувшегося в 1912 году с айсбергом, ничто».

Соглашаясь с этим высказыванием, хочу добавить, что по сравнению с этим — ничто даже гибель парохода «Султанша» в 1865 г. на реке Миссисипи, когда при катастрофе от взрыва котлов и последовавшего пожара погибло еще больше людей, чем на «Титанике», — 1700 человек. Шен не знал, очевидно, и такого факта, как потопление нашей подводной лодки «Д-2 (капитан 2-го ранга Линдерберг) немецкого железнодорожного парома «Дойчланд» водоизмещением 21 046 тонн, в результате чего ушло на дно 3000 вражеских солдат и офицеров. Кстати, среди погибших оказался и предатель норвежского народа — фашист Лунде (заместитель премьер-министра Кислинга). Видимо, не знал Шен и о трагедии японского линкора «Ямато», потопленного американской авиацией и унесшего с собой 3033 человека. Забыл упомянуть Шен и вторую атаку «С-13» в этом знаменитом походе, когда вслед за «Густлофом» на дно ушел «Штойбен», унося с собой 2700 гитлеровцев. Почему-то не вспомнил Шен и о потоплении «Гойи», хотя к моменту написания им своих мемуаров он уже имел сведения о числе погибших на «Гойе» (об этом он упомянул в беседах с нашими ветеранами-подводниками, когда встречался с ними в Ленинграде). Кстати, при встречах с ветеранами в Ленинграде и Москве он говорил: «У меня лично, да и ни у кого из нас, немцев, нет никаких претензий к Александру Маринеско. Он выполнял свой воинский долг и выполнил его героически и умело». О том, что у немцев нет претензий к Маринеско, говорит и главный редактор журнала «Марине Рундшау» (издававшегося в тогдашней ФРГ), историк, доктор, адмирал Юрген Ровер.

Это отступление я сделал, чтобы словами этих авторитетных немцев ответить на «заботу» лицемеров из газеты «Курьер» (№ 30, 2002 г.), которые пишут, что «то, что произошло в Балтийском море, выходит за рамки военной истории и приобретает сегодня огромное политическое и моральное значение, затрагивая настоящее и будущее России и Германии».

Врете вы все, негодяи! Это только в ваших перевернутых мозгах «выходит за рамки военной истории и затрагивает…».

Закончить этот разговор о командире «Л-3» мне хочется словами бывшего штурмана «Л-3», о котором упомянуто выше, И. Г. Павлова: «… Под его командованием (речь идет о В. К. Коновалове, который стал командиром «Л-3» после П. Д. Грищенко. — Прим. авт.) мы и пошли в свой последний — восьмой поход в район Данцигской бухты.

Уже в который раз я проходил напичканный разными минами Финский залив, и меня никогда не покидало чувство особой опасности. К опасности постепенно привыкаешь (ни то и война), хотя страх остается. Каждый человек, тем более подводник, закупоренный в стальной герметичный корпус, отрешенный от земли и воздуха толщами морской воды, испытывает страх, осознает возможность гибели. Но эту мысль подавляешь, привыкаешь ко всему, надеешься, что повезет. Наша лодка, и в первую очередь ее командиры, была везучей и удачливой. Сотни глубинных бомб буквально обрушивались на наши головы, десятки минрепов проскрежетали по легкому корпусу, были два подрыва на минах (при командовании П.Д. Грищенко. — Прим. авт.), преследовавший нас сторожевик чуть не протаранил лодку, погнув перископ. И это не считая разных повреждений и неурядиц, вызванных преследованием и уклонением лодки от противолодочных сил. Из многих сложных ситуаций нам удавалось выходить, заслуга в том всего хорошо отработанного экипажа и, конечно, командира».

И. Г. Павлов называет своих командиров лодки «Л-3» (первого — П. Д. Грищенко и второго — В. К. Коновалова) «везучими и счастливыми». Везучей и счастливой была «Л-3» и весь ее экипаж. Но именно потому, что этот экипаж был «хорошо отработанный» (вспомним, как даже в боевом походе П. Д. Грищенко сделал «перерыв» для отработки до автоматизма действий по удержанию лодки на глубине при торпедном залпе из всех носовых торпедных аппаратов).

П. Д. Грищенко после войны в своей книге «Соль службы» (Л., 1979) писал: «…Главное «везение» — это исполнительность, точность, обоснованность расчетов и никакой поспешности. Проскочить точку поворота на новый курс на целых полмили непротраленного фарватера — слишком большая ошибка для мореплавателя».

О «точке поворота» было сказано в связи с гибелью ПЛ «Щ-323», которая выходила из базы за тральщиками вместе с ПЛ «Л-3» (Грищенко) 30 апреля 1942 г. В результате грубой штурманской ошибки после прохождения морского канала, на траверзе Стрельны «Щ-323» подорвалась на немецкой донной мине и затонула. Весь экипаж лодки вместе с командиром — капитаном 2-го ранга А. Г. Андроновым погиб.

Возвращаясь к командиру «Л-3», установившему «ужасающий рекорд», сотворившему атаку, окончательно угробившую все планы Деница, могу сказать, что, став Героем Советского Союза, он после войны служил на различных командных должностях, был начальником кафедры в ВВМУ, начальником штаба бригады подводных лодок, заместителем начальника штаба Северного флота по боевому управлению, заместителем начальника ВВМУ. Награжден восемью боевыми наградами. Ушел в отставку в звании контр-адмирала.

Одним из типичных примеров, в каких условиях действовали подводники Балтики, является рассказ командира «Щ-303», а потом командира «К-52» Героя Советского Союза капитана 3-го ранга Травкина И. В., уничтожившего во время войны 14 судов и кораблей противника. Вот как в своей книге «Всем смертям назло» (М., 1964) он рассказывает об одном из первых походов «Щ-303» и одном из последних «К-52».

После заводского ремонта на Ленинградском судоремонтном заводе, не пройдя ходовых испытаний из-за отсутствия возможностей и времени проведения, «Щ-303» получила приказ выйти в море, занять назначенную позицию и начать боевые действия на коммуникациях противника.

В ночное время 1 июля 1942 г. подводная лодка перешла по морскому каналу в Кронштадт. Под Петергофом лодку засекли фашистские артиллеристы и открыли ураганный огонь. Снаряды рвались довольно близко, но обошлось без попаданий.