общей гостиной. Там ведь кто-то вечно чары тренирует.

Первокурсники переглянулись и слаженно покивали. Чем дальше, тем чаще они понимали друг друга без слов.

Глава 34. Вино и чай

— Коллеги, — пискнул профессор Флитвик, входя в личные покои герболога, где уже собрались остальные дамы. Ждали лишь Снейпа, но он явился через полминуты, не успели Роланда и Ирма обменяться последними новостями.

— Я уже готова сама закупать журналы, лишь бы в школе имелись доступные для всех материалы! — услышал Северус, переступая порог.

Заметив его вопросительный взгляд, разобиженная на весь свет мадам Хуч пояснила:

— Я днем была у директора, требовала выделить средства на закупку нового оборудования. В который раз! Но он вновь отмахнулся. Более того, даже на банальные журналы с континента и из Америки у нас, оказывается, нет денег! И Минни меня не поддержала, хотя сама — первый фанат квиддича в школе!

Ирма Пинс согласно фыркнула и припечатала:

— Вот именно. Как закупать «Пророк» для Библиотеки, хотя у многих студентов и почти всего персонала собственная подписка на любимые издания, так каждый год деньги неизменно есть. А как нужно что-то еще, то внезапно находятся поводы для отказа.

Многие покивали, а Снейп лишь фыркнул. Он знал, что в Библиотеку поступают свежие выпуски и «Зельеварение сегодня», и "Вестник зельеварения", и «Мастерство», и «Колдомедицина», но так же был прекрасно осведомлен, что благодарить за это нужно не Дамблдора, а слизеринцев и рейвенкловцев, которые еще тридцать лет назад, когда данные издания перестали закупаться школой, ввели у себя правило наполнять фонд, передавая эстафету от одного поколения семикурсников к другому.

Почти такая же ситуация была и с многочисленными журналами по чарам, а три из пяти журналов по гербологии, издаваемых в Великобритании и на континенте, были оплачены кем-то из давних выпускников Хогвартса.

С квиддичем дела обстояли значительно хуже. Большинству изданий по этому виду спорта в фонде было больше десяти-пятнадцати лет, а энтузиазм возможных меценатов истаял на Флимонте Поттере, закупившем метлы на всю школу в год поступления Джеймса Поттера.

— Не удивительно, что болгарская сборная настолько сильна, — пыхтела Роланда. — Уверена, в Дурмстранге, где учится этот Виктор Крам, нет проблем ни с оборудованием, ни с литературой.

— Что за Крам? — уточнил Северус, устраиваясь в широком кресле.

— Талантливый ловец и первый кандидат на должность ловца у сборной, — пояснила мадам Пинс. — В очередном выпуске «Квиддичного обозрения», изданного в Париже, ему посвятили восемь страниц.

Хуч еще долго изливала на коллег свое раздражение, пока в покои не вплыла Помона, с гордым видом прижимая к груди причудливый керамический кувшин.

— О, это то, о чем я думаю? — тут же подпрыгнул Филиус на подушках, покрывавших его кресло.

Кувшин был водружен на столик, где уже столпились бокалы. Флитвик хмыкнул и мигом трансфигурировал их в более подходящие чаши, расписанные традиционным греческим орнаментом.

— Да, Филиус, настоящая редкость из Греции. Вино по старинному рецепту и урожай не менее старый, — с гордостью проговорила Спраут. — Представляете, коллеги, я и не знала, что наш с Юфимией Поттер общий знакомый, мистер Кавендиш, должен был передать мне по ее просьбе это вино еще в 1979! Он почти каждый год доставлял мне по сосуду от какого-то своего греческого коллеги, коллекционера вин… Но в тот год и Флимонт с Юфимией, и сам Джош… А вино все эти годы дожидалось меня в греческом доме Джоша, пока туда не добрался его племянник, лишь недавно узнавший о наследстве и приехавший в Европу на пару недель уладить дела.

— Вот так привет из прошлого, — усмехнулся Флитвик.

Снейп с сомнением глянул на сосуд.

— Не боитесь, что вино испорчено? — насторожилась Помфри.

— Меня больше беспокоит то, что в вине может быть яд или чары, активирующиеся при распечатке, — признался зельевар.

Появление презента казалось очень подозрительным.

— Я тоже забеспокоилась, — честно ответила Помона, — но диагностические ничего не выявили. Да кому и зачем присылать мне что-то опасное?

С этим нельзя было не согласиться. В отличие от Северуса, у миссис Спраут не было врагов. Она удивительным образом располагала к себе всех, особенно студентов, а за беззаботным видом милой толстушки скрывалась решительная и даже воинственная волшебница с прекрасной реакцией. Не зря же она всю жизнь провела рядом с магическими растениями, многие из которых были не только ядовиты, но и довольно подвижны. Чего стоила одна ее теплица с плотоядными растениями, куда герболог никого не допускала. Чары на этой теплице стояли такие, что даже гоблины бы не прикопались.

Вскоре восковая пробка была извлечена, вино открыто и чаши наполнила золотисто-янтарная жидкость с невероятным ароматом.

— О! Мерлин! — восхитился Филиус, принюхиваясь. — Я думал, что это просто отличное вино, а это!..

Даже Снейп, мало разбиравшийся в многообразии алкоголя, быстро определил вино, которым столь щедро поделилась профессор.

— Золото Деметры! — восхитился Флитвик. — А я ведь помню, как ты угощала меня когда-то.

Все с трепетом пригубили вино, не решаясь нарушить момент. Пусть мало кто, кроме Филиуса, так хорошо разбирался в алкогольных напитках, но о Золоте Деметры знала даже Роланда.

Северус, которому прежде не доводилось пробовать такую редкость, сделал лишь крошечный глоток, не столько наслаждаясь, сколько пытаясь оценить состав и собственные ощущения. Хоть мужчина и устал за субботний день, но зельевар-исследователь в нем победил.

Даже магистры зелий не знали точный состав и рецепт изготовления Золота. Да и мало кто сейчас мог похвастаться подобным знанием вообще, ведь данный тип вина перестали изготавливать почти двести лет назад, когда род Василиас, по праву считавшийся древнейшим магическим родом Греции, угас, а их знаменитые виноградники просто осыпались трухой в считанные дни.

Считалось, что Золото Деметры производилось так же, как и другие вина, просто из особого магического сорта винограда, что и наделяло напиток его поистине волшебными свойствами, но многие исследователи утверждали, что не все столь просто и Василиасы не зря носили свою звучную фамилию (* «царь»). Вот только и двести лет спустя никто не узнал правды. Зато родилось бесчисленное количество теорий, одна из которых гласила, что знаменитая Хельга Хаффлпафф в свое время была весьма дружна с Василиасами,