— Пошли, хватит раздумывать, — простонал Гордеон. — Отменяю свой прежний совет и требую вообще ни о чём не думать!

Таня кивнула, но выполнить требование было сложно: «Как не думать о том, в каком виде я появлюсь перед его родителями? Хорошенькое у них сложится первое впечатление обо мне в роди разумного существа: мокрая, нескладная, еле переставляющая ноги, в рубашке с чужого плеча, говорящая с долгими паузами и запинками, как умственно отсталая!»

— Что ты рассказал обо мне своим родителям? — с опаской уточнила она.

— Всё, что знал сам. Собственно, это не так уж много. Таня, мне нужны будут твои показания о Набарре, твой подробнейший рассказ о его вмешательстве в твою судьбу. Предупреждаю: в деле обвинения мерзавца очень помогут материалы, полученные за счёт сканирования твоих воспоминаний, — они будут приняты как прямые улики. На сканирование нужно твоё добровольное согласие.

— Я согласна, — без раздумий ответила Таня.

— Тебе известно, в чём заключается процедура сканирования воспоминаний?

— Нет, но я согласна на всё, чтобы убийца девочек получил по заслугам! — кровожадно ответила Таня.

— Тебе известно о нескольких таких эпизодах, ты знаешь другие жертвы? — встрепенулся Гордеон. — Или предполагаешь, что они были?

— Знаю. Вместе со мной он переселил в собак ещё три девушки, младшей было пятнадцать лет, — голос Тани дрогнул. — На полигоне во время тренировок, а потом перед выставкой, я видела еще нескольких. Я узнавала их в собачьем теле. По глазам.

Её плечи обняла рука Гордеона. Он погладил её по длинным волосам и глухо сказал:

— В зверином теле простой человек обычно сходит с ума и быстро погибает окончательно. Боюсь, твоих подруг мы уже не спасём. Не плачь, слезами горю не поможешь, лучше послушай про сканирование памяти.

Из объяснений Гордеона Таня поняла следующее: процедура сканирования памяти может проводиться только специально обученным сотрудником полиции и только с добровольного согласия разумного существа, за исключением случаев, когда данную процедуру суд назначает лицам, обвиняемым в серьёзных преступлениях. Никаких болезненных ощущений при сканировании человек не испытывает, однако не все свидетели соглашаются его пройти. Причины отказа — психологические. Сотрудник полиции, производящий сканирование, вынужденно увидит ВСЕ события, что сохранились в памяти разумного существа с момента его рождения на свет. Увидит так, словно в ускоренном темпе просмотрит фильм о его жизни, и самые чёткие картины при этом — те, что вызвали когда-то сильные эмоции. Сканирующий увидит не только самые радостные, но и самые болезненные жизненные моменты сканируемого, самые стыдные, трусливые, непорядочные его поступки.

Естественно, вся полученная информация строго секретна и конфиденциальна, она в обязательном порядке удаляется со всех материальных носителей, оставляют только то, что имеет непосредственное отношение к расследованию преступления. Иногда сохраняют лишь пятиминутный эпизод, но изначально всё равно приходится прокрутить весь жизненный путь. Да, файлы записи будут уничтожены, но самые интимные сведения о твоей жизни останутся известны сканировавшему. Само собой, есть строгий закон о сохранении тайны личной информации, полученной таким путём, однако тяжёлое психологическое воздействие процедуры несомненно.

— Ты имеешь право провести сканирование? — спросила Таня, выслушав объяснения до конца.

— Да, но Хвар справится с этой задачей лучше, — сдержанно ответил Гордеон. Они уже вышли на опушку леса к высокому дереву, под которым Горд оставил свою одежду.

Предложенная им замена пришлась Тане не по душе. Ей было бы гораздо комфортнее пройти эту очевидно неприятную процедуру вместе с Гордом. Если он будет знать о ней всю подноготную, то это не ляжет на неё таким грузом, как в случае с Хваром. Два года за Таней ухаживали, как за лежачей больной, и она бы не хотела, чтобы кто-то посторонний видел это. Они с Гордом через многое прошли вместе в клетке бойцовского клуба, Тане самой приходилось ухаживать за беспомощным израненным Гордом, и его знание о её прошлом воспринималось бы ею как должное. Почему он категорично настроен перепоручить её Хвару?

«Наверняка есть серьёзные причины для такого решения, мне не следует в очередной раз глупо обижаться», — прикрикнула на саму себя Таня. Выдохнула и решила не терзаться сомнениями, спросить прямо. В её случае это самый эффективный вариант, поскольку она слишком мало знает о всекосмической реальности, чтобы строить собственные предположения.

Но спросить Таня не успела: со стороны горки одежды Горда донёслась трель его коммуникатора. Горд сунул ей в руки рубашку, поднял коммуникатор и ответил на вызов:

— Слушаю.

— Литэйр, лорд Люкиэль сбежал из камеры смертников, — услышала Таня взволнованный голос Хвара.

— Высылайте за нами шаттл, — отрывисто приказал Горд.

— Уже. Как у вас дела?

— Всё получилось. Позаботься о замене.

Горд отключил связь, оборвав восторженный возглас Хвара. Спешно застёгивая пуговицы непослушными пальцами и одёргивая рубашку, доходящую ей до колен, Таня сказала:

— Я думала, что Люкиэля уже казнили, раз смертный приговор ему был вынесен почти сто дней тому назад.

— Быстро приводят в исполнение приговоры о ссылках и тюремных заключениях: если позже вскроется судебная ошибка, то осужденного легко отпустить на волю после пересмотра дела. А с того света разумное существо не вернёшь, поэтому исполнение смертных приговоров задерживается до полугодового срока, то есть до двухсот стандартных галактических суток.

— А в деле Люка может быть судебная ошибка? — тихо спросила Таня.

Горд глянул сочувственно и покачал головой:

— В его деле — точно нет.

Небо над бревенчатым домом, к которому спешили Горд и Таня, осветилось синими огнями приземляющегося шаттла. На пути к посадочной площадке их нагнали родители Горда: мать торопливо сунула в руки Тани тёплый, пахнущий мясом и сдобным тестом бумажный пакет, накинула на её плечи длинный халат, а отец произнёс:

— Рады за тебя, девочка, добро пожаловать в сообщество оборотней галактики. — Он обернулся к сыну и напряжённо добавил: — Сынок, будь осмотрителен! Мы с мамой всегда верили в твоё благоразумие…

Взгляд мужчины был тревожен и безмолвно умолял о чём-то Г орда.

— И сейчас верьте. Я взрослый мальчик, не беспокойтесь, — на удивление сухо ответил Гордеон.

— Зачем тянуть девочку на крейсер? Пусть она останется у нас, пока вы ищите её родную планету. Она сможет спокойно обдумать своё дальнейшее будущее, возможность возвращения домой, а мы о ней позаботимся, — начала говорить мать, но Горд резко оборвал её:

— Нет. — Усилием воли заставил себя улыбнуться и договорить мягче: — Таня — важный свидетель, она дала согласие сотрудничать со следствием, так что нужно оформить все документы и совершить прочие юридические формальности.