– А как же они? – мотнул головой на куривших у «сотки» Глеб. – Ведь их здесь и похоронят. Или в рабство возьмут. Есть такие артели, где по трое пашут. А сами артельщики – охрана. Под стволами и работают. Ну, еще пожрать дают, чтоб с голоду не подохли. А когда сезон кончается, тех, кто слишком плох, – в вечную мерзлоту. Кто более-менее, могут еще пароходом до Владивостока отправить. Но в основном закапывают.

– Мне лично на них плевать, – со сдержанной злостью сказал Игорь. – Раз такие умные, сами и разбирайтесь. К тому же прикинь: что мы с тобой можем? Выкупить? Денег нет. Свои, которые мы с тобой в Москве получили, я хрен дам и тебе не советую. Прогорим мы в любом случае. Сейчас отдадим баксы за затопленный участок. И что? В лучшем случае в будущем году на нем прибор можно ставить будет. И то навряд ли. Да и наверняка его кто-нибудь, те же азиаты, и застолбят. На нашем участке все. Самое большее – в сутки снимали по триста грамм. Это себе в убыток работать. Вложим деньги, а не получим ни хрена. Короче, я чего здесь высиживал. Тебя ждал. Но если ты такой милосердный и хочешь спасти их, пожалуйста. Я умываюсь и отваливаю. Мне подобные дела…

– А что мы с тобой на этой самой Бурхале поймаем? – спросил Глеб. – От хрена уши. Сам говоришь, там дело только начинается. А уж тебе ли не знать, что в первый год старатели всегда в минусе. Порой еще и должны остаются за прибор и за технику. Почему этот, на Бурхале, берет всех подряд? Потому что знает – платить нечем будет. Как ты этого не поймешь?

– Да понимаю я все, но что делать? Назад на материк катить? И что? Квартиру, машину купишь, прикинешься более-менее. Обстановка какая-то нужна. И все, на мели. Тю-тю нашим баксам. Ну, может, месяц-другой на супах в пакетах протянем. И то если «Приму» курить будем. Потом и квартиру, и машину, и все остальное продадим. А в Бурхале, может, что-то ухватим. И на следующий сезон места забьем. А может, он и зимой начнет участки подготавливать – бурить, вскрывать. Мы же с тобой это умеем. По-моему, это самый что ни на есть выход. В конце концов, мы если что-то и потеряем, то время. А уж его у нас сейчас во, – он провел ладонью над головой, – по самое некуда.

– А если нам повторить то, что мы сделали? Прикупим золотишка и махнем в Москву. Кому продать – знаем. И разница в цене приличная. Если подфартит, то мы в приличном кураже будем.

Игорь взглянул на «сотку» и покачал головой:

– План, конечно, отличный. Я до этого как-то не додумался. Но знаешь, как бы нам с этим покупателем на неприятности не нарваться. Помнишь, что он говорил? Если будете моими партнерами, то вас никто и нигде не тронет. Но если что не так – из-под земли достану. Его сейчас не устроит тридцать килограмм. Ему, я так понял, надежный и постоянный канал доставки золота нужен. Мы с тобой как думали, – напомнил он, – сезон доработаем, это килограммов минимум сто – сто десять будет. Сдали бы мы кило тридцать – сорок. Осталось бы прилично. Да еще прикупили бы у одиночек. А на другой сезон с деньгой мы бы уже развернулись по полной программе. Приобрели бы драгу, пару участков застолбили. Мониторы купили бы канадские. У них на прибор золото почти все идет, а не как наши отечественные – процентов тридцать добычи в грунт уходит, с камнем вымывается. Потом эти камни перемывай. Хотя твой вариант достоин обсуждения. Мы можем сказать Михайлову, что привезли партию сами. Причина есть – шубы. Затем назад вернемся и по артелям и одиночкам проедемся и скупим золотишко. Только вот товарищи из органов могут засечь. Чего это Бронин с Ладовым раскатывают туда-обратно? Ведь маршрут у нас снова будет через дороги. Самолет для нас закрыт. Только если на ура его брать. Но снимут, суки. Или спецназ на абордаж возьмет. Из нас с тобой воздушные пираты хреновые получатся, – засмеялся он.

– Об этом думать-то, – сказал Глеб, – и то страшно. В общем, как, будем скупать или нет?

– Конечно, будем. От горя худшего не ищут, – вздохнул он.

– А у наших наверняка что-нибудь есть. – Глеб посмотрел на по-прежнему стоявших у бульдозера старателей.

– Узнаем! – Игорь поднялся.

* * *

– Ты правду сказал, – кивнул вошедший в гараж Григорий. – Брат твой вернется дня через два. Он задерживается. Мать телеграмму получила. Мои парни, чтоб не беспокоились, сказали, что ты в Петербург по делам уехал. Она спокойно это приняла.

– Я часто куда-нибудь уезжал, – кивнул пристегнутый за руку к трубе батареи Клен.

– Почему ты думаешь, что мальчишка у него? – спросил вошедший с братом Альберт.

– Я не сказал, что у него. Он знает, где пацаненок, потому что как-то мимоходом упоминал, что у таксера, которого Зуб хлопнул, сынка надо где-то придержать. Я тогда внимания не обратил. А сейчас вспомнил.

– Что же ты так легко брата под нож подставляешь? – насмешливо спросил Альберт. – Я был о тебе лучшего мнения.

– А мне плевать на мнение кого бы то ни было, – огрызнулся Петр. – Он за меня свою башку подставлять точно не станет. А мне за чужое похмелье в гроб ложиться тоже желания нет.

– Правильное решение, – улыбнулся Григорий. – Тебя кормили?

– Воды еле выпросил, – буркнул он. – И курить не дают.

– Сейчас мы это исправим, – кивнул Григорий. – Ты вот что. Ведешь себя вроде правильно. Не разочаровывай меня. Сейчас тебя освободят. Если будешь вести себя правильно, как сейчас, все будет прекрасно. Я тебе за причиненные неудобства даже выделю энную сумму в долларах. Если же выкинешь какой-нибудь фортель, то пеняй на себя. Пока я не захочу тебя отпустить, уйти тебе не удастся. А даже если вдруг подвезет и сможешь, я тебя из-под земли достану. Я очень ответственный товарищ и словами просто так никогда не кидался.

– Куда мне уходить-то? – усмехнулся Петр. – К брату, которого подставил? Но я надеюсь, он этого не узнает.

– Разумеется, нет, – усмехнулся Григорий.

– Понятно, – кивнул Горец. – Значит, засветился. Или…

– Скорее всего, – услышал он нервный женский голос, – Петька что-то рассказал. Но вот кому?

– Это мы узнаем. Сегодня вечером я буду знать. Не волнуйся, – улыбнулся он в сотовый телефон. – Все будет хорошо. А Доллар тебе не звонил?

– Нет.

– Отлично, – снова улыбнулся Горец. – Значит, он пока еще ничего не понял. Ты как в воду глядела. Сейчас, когда Зуб бежал, все шишки могут повалиться на него. По крайней мере так может подумать милиция. Но они туда, слава Богу, не обращались. И еще. Насчет мужика, которого ты случайно отметила, когда курила на балконе, ты была права. Он действительно спрашивал о Зубе. И когда узнал, что тот в бегах, а на квартире засада, здорово перепугался. Так по крайней мере сказал алкаш, который разговаривал с ним. Вот знать бы, кто он, этот мужик, – вздохнул он. – Потому что когда человек неизвестен, он именно этим и опасен.

– Ты думаешь, у нас все получится? – тихо спросила Инна.

– Обязательно.

– Ты понял, что должен сделать? – спросил Зубов у сидевшего рядом Лехи. Вздохнув, тот кивнул. – Да не бойся ты. Делов-то всего ничего. Главное, скажешь ей, что ты от мужа. Мол, Васька просил триста рублей. Говори это уверенно. Она наверняка захочет удостовериться, что это так. Ты ей скажи, что он в казино, в мотеле, на Нижегородском шоссе. И ты едешь туда. Понял?