— В последнее время их развелось видимо-невидимо, – заметил Там. – Айз Седай говорят, что они – соглядатаи Исчезающих. И мы, и Круг Женщин предупреждали односельчан, но поначалу никто нас не слушал – покуда вороны не начали нападать на овец. Представь себе – выклевывают овечкам глаза, а некоторых заклевали насмерть. Хорошего настрига в этом году не жди, но, может быть, это и неважно. Купцов-то нынче все равно не дождаться – кому охота совать голову между троллоками и Белоплащниками.

— А какой-то малый, кажется, спятил, а может, он и не один, – добавил Абелл. – Мы частенько натыкаемся на мертвых животных – кроликов, оленей, лисиц, раз даже медведя нашли. Многие и не освежеваны – просто убиты и брошены гнить. И это работа не троллока, а человека. Я видел следы сапог – мужчина рослый, но до троллока не дотягивает. Стыд и позор.

Губитель, понял Перрин. Губитель здесь. Он сеет смерть не только в волчьем сне, но и наяву. Губитель и троллоки… Человек, которого Перрин видел в волчьем сне, казался знакомым…

Перрин сапогом смахнул с мертвого ворона налипшие листья. Троллоками он еще займется – потом. Если потребуется, он будет истреблять их до скончания века. Но сначала другое.

— Я обещал Мэту приглядеть за Боде и Элдрин, мастер Коутон. Скажите, трудно будет вызволить их и всех остальных?

— Непросто, – вздохнул Абелл. Лицо его погрустнело, сейчас он выглядел на свои годы, а то и старше. – Очень даже непросто. Как-то раз я подобрался совсем близко и даже видел Натти, выходившую из палатки, где их всех держат. Углядел, хотя между ней и мной было не меньше двух сотен Белоплащников. Я тогда малость потерял осторожность, и один из них всадил в меня стрелу. Если бы Тэм не отволок меня к Айз Седай…

— Лагерь у них здоровенный, – подхватил Тэм. – Семь-восемь сотен солдат, никак не меньше. И от Сторожевого Холма до самого Эмондова Луга день и ночь разъезжают патрули. Если бы Белоплащники разделились, нам было бы легче, но они держатся вместе, если не считать сотни солдат у Таренского Перевоза. Потому-то троллоки и чувствуют себя вольготно во всем Двуречье. Я слышал, что возле Дивен Райд дела обстоят еще хуже, чем у нас. Фермы горят каждую ночь. То же самое творится между Сторожевым Холмом и рекой Тарен. Да, выручить Натти и прочих будет трудновато – да и где их потом прятать? Удастся ли уговорить Айз Седай укрыть их здесь? Мне кажется, эту парочку не обрадует, если о них еще кто-нибудь проведает.

— Кто-нибудь из местных наверняка их укроет, – возразил Перрин. – Не может быть, чтобы все от вас отвернулись. Неужто в деревне и впрямь верят, что вы – Приспешники Темного?

Сказав это, он тут же вспомнил Кенна Буйе.

— Конечно, нет, – ответил Тэм, – кроме разве что нескольких дураков. Многие готовы поделиться съестным или пустить переночевать в овине – но пойми, люди остерегаются помогать тем, за кем охотятся Белоплащники. Не стоит их за это винить. Дела обстоят худо, и мужчины в первую очередь заботятся о безопасности своих семей. И просить кого-то укрыть Натти, девочек, Харала и Элсбет… Боюсь, это уж слишком.

— Я был лучшего мнения о двуреченцах, – пробормотал Перрин.

Абелл выдавил из себя кислую улыбку:

— Не суди их слишком строго – они ведь между Белоплащниками и троллоками как между мельничными жерновами. Только и надеются, что их не сотрут в порошок.

— Пора кончать надеяться и начинать что-то делать, – отрезал Перрин и тут же смутился. Он давно здесь не был и, как обстоят дела, знал только понаслышке. Но все же юноша был уверен в своей правоте. Пока люди прячутся от троллоков за спинами Белоплащников, им придется мириться со всем, что бы ни затеяли Чада Света – книжки отбирать или хватать женщин да ребятишек.

— Завтра я взгляну на их лагерь. Наверняка должен быть способ вызволить наших. А как только освободим их, займемся троллоками. Один Страж рассказывал мне, что троллоки называют Айильскую Пустыню Гиблой Землей. Я хочу, чтобы так же они стали называть и Двуречье.

— Перрин, – начало было Там и осекся. Что-то его смутило.

Мои глаза, подумал юноша. На них упал свет, и они вспыхнули. Лицо Перрина застыло.

Тэм вздохнул и махнул рукой:

— Ладно, сначала надо позаботиться о Натти и остальных, а уж там решим, что делать с троллоками.

— Не позволяй ненависти овладеть тобой, сынок, – участливо промолвил Абелл, – ненависть может выжечь человека изнутри.

— Ничего меня не жжет, – ровным голосом отозвался Перрин. – Просто я собираюсь сделать то, что нужно. – Он провел большим пальцем по лезвию топора.

То, что нужно.

* * *

Патрульная сотня, возглавляемая Дэйном Борнхальдом, возвращалась к лагерю в Сторожевой Холм. Впрочем, теперь это была уже не совсем сотня… К одиннадцати седлам были привязаны завернутые в плащи тела, а еще двадцать три человека было ранено. Троллоки устроили хитрую засаду. Потери могли оказаться тяжелее, не будь Чада закаленными и хорошо обученными солдатами. С его отрядом у троллоков номер не прошел, но Борнхальда не могло не тревожить, что уже третий патруль подвергается нападению, причем нападению из засады, а не в случайной стычке. И засады троллоки устраивали именно на те патрули, которые возглавлял лично он. Похоже, другие разъезды их вовсе не интересовали. Это не могло не наводить на тревожные размышления.

Солнце садилось. В окнах деревенских домов, по большей части прилепившихся к склону холма, загорелись огни. Среди соломенных крыш выделялась одна черепичная – крыша таверны "Белый вепрь", стоявшей на самом гребне холма. В другой раз Борнхальд, возможно, и заехал бы туда выпить кружечку винца, несмотря на то что стоило местным жителям увидеть белый плащ со знаком солнечной вспышки, как вокруг воцарялось молчание. Дэйн и выпивал-то нечасто, но порой ему просто хотелось видеть вокруг не солдат, а обычных людей, тем паче что вскоре они забывали о его присутствии и принимались болтать как ни в чем не бывало. В другой раз он непременно бы туда завернул, но сегодня ему хотелось побыть одному и подумать.

Вокруг разноцветных кибиток – а их в полумиле от подножия холма стояло не менее полусотни – царило оживление. Мужчины и женщины в еще более ярких, Чем их фургоны, нарядах проверяли упряжь, упаковывали и грузили скарб. Похоже, Странствующий Народ решил