Дождавшись, пока машина отъедет, Ариан повернула к лестнице, ведущей в ее спальню, и остановилась, услышав где-то снаружи, совсем рядом с домом, какой-то странный шум. Прислушавшись, она решила, что это ветер опрокинул один из стульев на террасе. Тем не менее ей почему-то стало не по себе от мысли о том, что она осталась совсем одна в огромном, погруженном в темноту доме.

Она вспомнила о пистолете Симона, лежащем в нижнем ящике ее стола, и решила, что, хотя это и глупо, ей все же следует пойти и взять его.

Ведя машину по пустынной дороге, идущей по берегу океана, Чарлз тихонько напевал себе под нос и старался успокоиться, однако от волнения у него болел живот, словно все его внутренности сжимал, скручивал чей-то невидимый кулак. Увидев вдали огни приближающегося встречного автомобиля, он съехал к обочине, затормозил и пригнулся, выжидая, пока тот проедет мимо, и только после этого снова вырулил на шоссе.

Первую часть его плана ему удалось осуществить без каких-либо накладок. Как Чарлз и ожидал, Глорию и няньку сморил сон, и они так и остались в своих каютах. Мердок решил, что завтра утром скажет Глории, что она спала так крепко, что у него просто рука не поднялась будить ее из-за какой-то вечеринки. Он подумал, что, может быть, и ему стоит потом принять секонал, чтобы наутро женщины нашли его спящим в своей кровати.

Мердок свернул на поперечную узкую дорогу, ведущую к Ла-Энкантада, и, выключив фары, поехал вверх по холму. Доехав до ворот, он припарковался чуть в стороне, за густыми кустами, и взял с заднего сиденья сумку на ремне.

Дальше Мердок пошел пешком. Вскоре впереди замаячила темная громада дома. Свет горел только в окнах спальни Ариан, просачиваясь сквозь жалюзи. Правда, лампы были зажжены и в вестибюле на первом этаже, но так бывало всегда – на ночь их не гасили.

Мердок свернул влево и направился к лесу. Через некоторое время он добрался до вершины холма и вышел к поваленным деревьям. С моря подул ветер, и сосны вокруг заскрипели под его напором. «Отлично, – подумал Мердок. – Утром это будет вполне правдоподобным объяснением случившегося».

Выждав полчаса, он навалился на ствол одной из поваленных сосен и принялся осторожно подталкивать его вниз. Через некоторое время, уступив его усилиям, дерево покатилось по склону холма и остановилось лишь почти у самого подножия, ударившись о стену строения, в котором располагался генератор. Чарлз тоже спустился вниз и плотно прижал ствол к фундаменту таким образом, что густая масса хвои закупорила вентиляционное отверстие, сделанное для эвакуации выхлопных газов, образовывавшихся при работе двигателя. Вскоре, задохнувшись в собственном дыму, двигатель заглох.

Чарлз бегом бросился к дому. Теперь Ла-Энкантада полностью погрузилась в непроницаемую тьму. Был час ночи. Мердок решил, что подождет полчаса, чтобы Ариан заснула, а затем сделает свой последний ход.

Вечеринка в Ла-Терраса была в самом разгаре. Час назад, после целой серии тостов, в продолжение которой гости выпили изрядное количество шампанского и поздравили друг друга, обмениваясь объятиями и поцелуями, снова начались танцы. Танцевали везде – в доме, в саду, около освещенного бассейна. Пандора была одной из тех немногих, кто не участвовал в этом веселье.

Чарлз и Глория так и не появились, и это ее всерьез обеспокоило. Пандора помнила, как Ариан сказала, что Чарлз что-то задумал, и теперь жалела, что оставила ее одну. Время уже далеко перевалило за полночь, и она, придя к выводу, что оставаться дольше в Ла-Терраса бессмысленно, решила попросить шофера немедленно отвезти ее обратно.

Пройдя через лужайку, она спустилась по каменным ступенькам, ведущим на автомобильную стоянку. Ветер трепал ее волосы. Несмотря на беспокойство, Пандора не могла не восхититься красотой раскинувшейся перед ней бескрайней равнины океана, мерцающей в голубовато-серебристом свете звезд и луны. Дойдя до конца лестницы, она вдруг заметила падающую звезду, сверкающей полосой прочертившую ночное небо, в котором ярко горел Южный Крест.

К тому времени, когда Пандора оказалась около машины, она уже загадала желание.

Стрелки часов показывали половину второго ночи. Пора, решил Чарлз и, встав, в полной тишине двинулся через внутренний дворик. Дойдя до входной двери, он открыл ее своим ключом и скользнул в дом. Затем Мердок взял с одного из столов в вестибюле небольшой медный подсвечник и прислушался. Убедившись, что кругом стоит полная тишина, он начал подниматься наверх.

Добравшись до двери на верхней площадке лестницы, он снова замер, выжидая и прислушиваясь. В доме по-прежнему было тихо. Тогда он осторожно, очень осторожно приоткрыл дверь и заглянул в образовавшуюся щель. В лунном свете, пробивавшемся в окно сквозь жалюзи, Чарлз увидел на кровати спящую Ариан.

Он снял туфли и вытащил из сумки тяжелый гаечный ключ. Затем он неслышно вошел в спальню. В воздухе стоял отчетливый запах духов Ариан. Чарлз на цыпочках подошел к кровати и занес гаечный ключ, готовый обрушить его на голову Ариан, но вдруг замер. Единственным звуком, который улавливал его слух, был стук его собственного сердца, но Чарлзу вдруг стало страшно. Он немного помедлил – ему надо было успокоиться, чтобы точно рассчитать удар. Бить следовало достаточно сильно, чтобы разом лишить Ариан сознания, но важно было и не переборщить – гаечный ключ вполне мог пробить череп, а это означало бы провал всего замысла. Все должно было выглядеть как несчастный случай, поэтому детали приобретали исключительное значение. Нельзя было допустить ни одной ошибки. Поразмыслив немного, он пришел к выводу, что, пожалуй, будет лучше, если он сначала подготовит все остальное. Опустив гаечный ключ в карман, он медленно попятился, содрогаясь от скрипа досок под ногами, и снова вышел на лестничную площадку. Ариан продолжала крепко спать.

Чарлз достал из сумки отвертку и большую жестяную банку с мастикой для натирания полов. Он слегка ослабил шурупы, которыми ручка двери крепилась к филенке, после чего отложил отвертку в сторону и, взяв в руки банку с мастикой и подсвечник, снова пробрался в комнату. Там он осторожно положил рядом с Ариан раскрытую книгу, чтобы создать видимость, будто она читала перед сном, и поставил подсвечник на прикроватную тумбочку. Хотя движения Мердока были очень медленными, он чувствовал, как по лбу его текут струйки пота. Постояв несколько секунд в полной неподвижности, чтобы немного успокоиться, он открыл жестянку с мастикой и вылил густую массу на кружевной подзор и на пол под кроватью. По комнате мгновенно распространился резкий запах растворителя. Когда банка опустела, он сунул ее себе за пазуху. Все было готово: теперь ни у кого не должно было возникнуть никаких сомнений в том, что гибель Ариан была вызвана просто трагическим стечением обстоятельств. Все просто – человек читал при свече, что само по себе вполне естественно, так как по ночам в Пунта-дель-Эсте то и дело отключалось электричество. А потом человек просто незаметно для самого себя заснул.

Чарлз почувствовал, что наконец-то готов сделать последний шаг в осуществлении своего плана, но тут вдруг комната погрузилась в полную темноту. Ветер нагнал тучи, которые совершенно закрыли луну. Чарлзу же был необходим лунный свет – без него он не мог точно прицелиться. В кромешной тьме он мог повредить Ариан лицо, сломать нос, а на это не преминул бы обратить внимание даже провинциальный врач. Чарлз уже собрался было сходить на площадку и взять из сумки карманный фонарик, как вдруг Ариан зашевелилась. Он замер на месте как вкопанный, боясь двинуться с места – скрип досок под его ногами мог разбудить ее. Однако время шло, и пора было действовать. Снова вынув гаечный ключ, Чарлз нашарил в кармане зажигалку и, чиркнув ею, зажег свечу. Затем он размахнулся, собираясь опустить тяжелый ключ на голову спящей.