по нраву,

ведь Сет, отец мой,

величайший

воитель всех времен,

в ушедшие те дни был нам к тому же сыном,

был нашим сыном в дни те Марачека,

когда сломал я времени преграды,

чтоб заново прожить все времена

мудрости ради,

что в Прошлом.

Не знал я, что стану, когда время пошло назад,

отцом того, кто был мне отцом,

солнцеокого Сета,

Владыки Звездного Жезла,

Облеченного рукавицею,

Странника с Горы на Гору.

Не по нраву тебе это было,

но не стала перечить ты битве,

и облачался Сет к схватке.

Никогда не знал Сет поражений,

не было ничего, что не мог бы он покорить.

Он знал, что Стальной Генерал

был Безымянным разбит

и рассеян,

но это его не пугало.

Простер он десницу

и натянул на нее

Рукавицу Мощи.

Разрослась она и покрыла

все его тело,

но не скрыла блеск его глаз.

На ноги обул он свои

башмаки,

в которых мог

идти по воздуху или воде.

Потом подвесил к поясу

на черной нити ножны

Звездного Жезла,

немыслимого оружия,

рожденного слепыми Норнами-кузнецами,

никто больше не мог носить его.

Нет, не боялся он.

И готов он уже покинуть

мою кружащую вокруг твердыню,

спуститься в мир, где

пресмыкается Безымянное —

разворачивается,

извивается,

яростное и голодное.

Но тут другой его сын, мой брат Тифон,

черная тень из пустоты,

является и молит

пустить его вместо отца.

Но Сет отказал ему в этом,

открыл люк

и ринулся в темноту,

упал на поверхность мира.

И бились они триста часов,

больше двух недель

по Старому Стилю,

прежде чем Безымянное

стало слабеть.

Усилил Сет натиск,

ранил его,

готовил смертельный удар.

Он бился с ним на лоне океанских вод,

на ложе океана,

на суше бился,

бился в воздухе холодном

и на вершинах гор,

по всему свету

преследуя его

и поджидая, когда оно раскроется,

чтоб нанести удар ему последний.

Два континента разбились вдребезги

от их ударов,

вскипели океаны,

заполнив облаками небо.

Кололись и плавились скалы,

раскаты грома трясли в небесах

самоцветы тумана

и пара.

Много раз я сдерживал Тифона,

чтобы не ринулся он вниз на помощь.

И вот, когда свернулось Безымянное в кольцо

и коброй дыма вознеслось

на высоту трех миль,

а Сет встал прочно,

одной ногою попирая воду,

другою – сушу, тут-то

злокозненный и мстительный предатель,

тот Ангел

Дома Жизни —

Озирис, —

свершил свою ужасную измену.

Когда Сет умыкнул его законную супругу, Изиду,

и родила она ему Тифона и меня,

дал клятву птицеглавый,

что уничтожит Сета.

Поддержанный Анубисом, имел

Озирис на руках ту компоненту поля,

которую используют для разжигания светил,

звезду любую выводя за грань стабильности.

Хоть и поздно, но все ж за миг узнал,

что будет, я.

Сет не успел.

Никогда доселе не направляли

это поле на планеты,

и уничтожило оно весь этот мир.

Я спасся,

перенеся себя за много световых лет.

Тифон бежать пытался

в пространства низшие, где дом его. Но

он не преуспел. Не видел

никогда я больше брата. Ни тебя, Нефтида.

Мне стоило все это отца,

который был и сыном,

брата

и тела жены моей,

но Безымянное осталось цело.

Не знаю как,

но выжило оно и в бойне

под Молотом для Разрушенья Солнц.

Ошеломленный,

увидел я его потом плывущим

среди обломков мира —

туманность крохотную, в сердце

которой чуть мигает огонек.

Сплел паутину сил вокруг него я,

и, ослабнув,

оно в коллапсе рухнуло в себя.

Унес его тогда в тайник я

за пределы Живых Миров,

где посейчас оно еще томится

в узилище без окон, без дверей.

Хоть часто пытался уничтожить я его,

но так и не узнал, где Сет нащупал

жезлом своим его пяту… или

что там еще… то место,

через которое его разрушить можно.

И все оно живет, и все кричит в ночи;

и ежели оно освободится,

то может уничтожить Жизнь —

Срединные Миры погибнут.

Вот почему с захватом власти,

что за атакой следовал, не спорил,

да и сейчас не буду спорить я.

Я должен оставаться стражем, покуда

не будет уничтожен Жизни враг.

И все дальнейшее предотвратить не мог я:

немало ангелов моих постов

раскольниками стали без меня;

борясь за верховенство,

восстали друг на друга.

Войны постов длились, должно быть,

лет тридцать.

Остатки в конце поделили

лживая Птица и Пес.

Больше постов не осталось. Теперь им

не остается другого, как только

взъярять мощные силы вала,

сея в Срединных Мирах

войны,

голод и мор,

чтобы добиться баланса,

который бы сам, без насилья

установился, будь

станций больше у них.

Иначе они не могут.

Боясь плюрализма,

они не уступят ни грана захваченной

власти и силы.

Не могут они – и не смогут —

действовать сообща.

Итак, пока ищу я способ

покончить с Безымянным;

когда свершу я это,

я обращу энергии свои

на бывших ангелов моих, чтобы изгнать их

из двух преступно занятых Домов.

Нетрудно сделать это.

Надо только

о смене позаботиться,

чтобы не стало катастрофой

безвременье