— Мальчик, — сказала Морозова. — Мальчик, которого ты просил.

— Что за чушь, детка? Какого ещё мальчика я просил?

— Мальчика, который убьёт Харкевича. И на которого все потом можно будет свалить…

— Детка, ты меня радуешь сегодня.

— А что здесь? — спросила Морозова, глядя на дверь переговорной комнаты.

— Здесь мы решаем наши проблемы, — ухмыльнулся Второй. — Китайская методика.

Он отодвинул на двери часть декоративной панели, и показался чёрный кружок потайного «глазка». Второй нетерпеливо сковырнул пластмассовый колпачок и заглянул внутрь, чтобы увидеть, на какой стадии находится Китаец с его людьми.

Китайца он не увидел. Зато четверо участников аукциона — двое чеченцев и двое «козлов отпущения» — валялись на диванах без признаков жизни. Это зрелище согрело сердце Второго. Нет, безусловно, все налаживалось. Он не ошибся.

— Сейчас приведу добавку, — ухмыльнулся Морозовой Второй и пошёл в сторону лифта.

— Я заинтригована, — сказала ему в спину Морозова. Она прошла мимо двух охранников, выставленных у двери переговорной комнаты, и вернулась к Алексею, который, насупившись, стоял у стены под пристальным взглядом третьего охранника.

— А вот и я, — сообщила Морозова охраннику. — Отойди немного в сторону, туда, к своим друзьям. Мне нужно кое-что сказать мальчику.

Охранник молча переместился к дверям переговорной комнаты. Морозова протянула руку и указательным пальцем приподняла подбородок Алексея. Их глаза встретились.

— Я тебе говорила, что ты пригодишься мне для одного важного дела?

— Ну было что-то такое.

— Прекрасный ответ.

Морозова расстегнула кожаный пиджак, и Алексей увидел рукоять того самого «вальтера».

— Так вот, Лёша. Важное дело будет сейчас.

Больше всего Алексея удивило, что она назвала его по имени. Это буквально потрясло его, и все те невероятные вещи, которые случились потом, значили для него уже гораздо меньше.

Бондарев лежал с закрытыми глазами и ждал, когда его придут убивать. Это было утомительное занятие, но его можно было пережить. Куда сложнее было смириться с липким от коньяка подбородком. Ещё больше коньяка было пролито на ковёр, на тот его участок, который был скрыт от посторонних взглядов изящным столиком из красного дерева. Пока чеченцы с демонстративным Шумом открывали шампанское, Марат вскрыл коньяк, налил в рюмку, понюхал, посмотрел на свет и тихо сказал, что какая-то примесь здесь точно есть, но что именно — чёрт его знает. Поэтому просто отрубайтесь, без лишнего театра. И они отрубились.

Причём «потерявшие сознание» тела, не сговариваясь, легли буквой "П", чтобы вошедшие для добивания оказались в незамкнутом кольце четырех очень серьёзно настроенных мужчин.

Бондарев играл в неподвижность уже минуты три, но дверь не открывалась. Ждут, пока коньяк полностью себя проявит? Значит, всё-таки яд? Только не надо газа. И не надо стрельбы через отверстия в стенах. Это будет неспортивно. Сделайте все честно. Подойдите на расстояние вытянутой руки. И больше не о чём будет беспокоиться.

Бондарев повторял это как заклинание и даже не подозревал, насколько действенным заклинателем он оказался. Ему лишь почудилось небольшое движение воздуха, словно где-то открыли небольшую форточку. Или кто-то махнул полотенцем.

Было только такое ощущение. Потом челюсть Бондарева стала куда-то очень быстро смещаться, словно её обмотали стальной цепью, цепь прикрепили к гоночному автомобилю, а потом ударили по газам. Он успел лишь сделать самое простое и самое последнее — подставить пальцы под удар ножа, который должен был рассечь ему горло до позвоночника. Его правая рука мгновенно метнула назад кейс, которым Бондарев собирался прикрываться от тех, кто войдёт через дверь. Но через дверь никто не вошёл, они вошли сзади, хотя сзади пять минут назад была стена.

Кейс куда-то попал — должен был попасть в голову или плечо нападавшего, — и Бондарев выбросил следом уже правую руку, загребая сначала воздух, а потом ткань, потом плоть, хватая, таща эту плоть и бросая её через себя… Секунду спустя он понял, что разодравший уши крик боли и ярости — это он сам.

О левой руке Бондарев не думал. Он объявил её без вести пропавшей, он списал её в архив, простился и похоронил её и написал надпись на могиле. Он забыл о ней все, кроме одной вещи — она должна удержать лезвие ножа.

Нападавший перелетел через спинку дивана и тяжело грохнулся на столик красного дерева. Бондарев отдёрнул левую руку и стряхнул красные брызги на упавшего.

Нападавший потянулся было ножом к Бондареву, но два раза такие фокусы никому не удаются, особенно лицом к лицу. Бондарев прыгнул сверху на врага, метясь попасть коленом на промежность. Нож застыл в воздухе, так никуда и не прибыв. Бондарев схватил бутылку с коньяком — хорошее прочное стекло — и врезал врагу в висок. Потом ещё. Потом снова. Только теперь бутылка разлетелась и залила кровь благородным напитком с примесью какой-то чертовщины. Для логического завершения Бондарев полоснул «розочкой» нападавшему поперёк горла и резко отпрыгнул, давая выход крови. Наш адекватный ответ. Получите и распишитесь.

Теперь Бондарев более-менее видел всю картину, а не только фрагменты мелькающих тел, которые были как векторы движения кого-то куда-то.

Один из чеченцев лежал на диване в прежнем положении, только с простреленной головой. Второй чеченец двумя руками душил какого-то мужика, а тот изо всех сил пытался дотянуться до вышибленного пистолета с глушителем. Из-за дивана торчали чьи-то неподвижные ноги, но это был явно не Марат, потому что в этот самый момент Марат уклонялся от удара ногой, потом ударил сам. Потом отпрыгнул в сторону, оттолкнулся от стены, прыгнул, сделал ложный замах, ударил, снова ударил, сделал блок…

Все эти неимоверно быстрые действия Марат предпринимал в отношении какого-то мечущегося комка мускулов, больше похожего не на человека, а на очень агрессивный и в то же время пластичный сгусток материи.

Этот «сгусток» внезапно развернулся в воздухе, и Бондарев поспешно отскочил, чтобы не попасть под летящий ботинок, и вроде бы даже отскочил успешно, но только вот правая рука почему-то опустилась и онемела. Бондарев мог лишь наблюдать, как Марат ударил противника, тот отскочил, будто резиновый мячик, потом вернулся, но не с пустыми руками — что-то серебристое блеснуло в воздухе, и Марат словно запутался в паутине, а потом упал.

Бондарев сделал движение порезанной кистью, и в горящие болью пальцы легла ручка с тонким выдвижным лезвием. Бондарев прижал кисть с оружием к бедру, и, когда сваливший Марата прыгун рванулся к нему, ударил снизу вверх. Раненые пальцы не выдержали, и ручка выпала, едва коснувшись летящего тела противника. Бондарев лишь смог выставить согнутый локоть, но это было всё равно что выстроить соломенный домик для защиты от урагана. Бондарев упал, задохнувшись от боли, а прыгун уже сидел на нём сверху, изготовившись свернуть Бондареву шею. Но это был ещё не конец, ещё можно было последним усилием…