— Не смей называть меня своими уродскими окончаниями, поганый ао-шиньский пёс!

— Я буду называть тебя так, как хочу…

— Сегодня я свергну короля этой страны, похитив его артефакт для управления умами других! Его драгоценную корону!

— А ты уверен, что король этой страны на самом деле сейчас находится здесь, в этом дворце? Или что ты сможешь добраться до его короны раньше, чем опять вляпаешься в их охранное недозаклинание? Ты действительно думал, что о твоих выходках на севере не успеют доложить кому надо?

— Мне всё равно! Я здесь только за короной! — не унимался Альфред.

— Тогда мне придётся насильно открыть тебе глаза, слепец! — ещё раз предельно высокомерно произнёс голос Коу Корга в ожившем вдруг пространстве центральной стены зала, у которой находилась трибуна.

Затем оттуда послышался лёгкий скрип, и квадратная основа трибуны начала медленно подниматься, выдвигаясь вверх, постепенно обнажая перед глазами Альфреда широкую нишу, в которой был установлен громадный кристалл. А рядом с ним, на постаменте поменьше, в пуховых объятьях изящнейшей и роскошнейшей бархатной подушки, под неусыпным контролем целого десятка разнообразных магических антенн и приборов мирно покоилась та самая шикарная корона королевской династии Сентуса. Её внешний вид и отдельные элементы украшений были знакомы почти каждому местному жителю чуть ли не с детства по многочисленным магическим «запечатлениям» и обычным графическим изображениям на картинах, которые помещались чуть ли не во все учебники и журналы.

Однако глядя сейчас на всё то, что окружало корону, молодой колдун лишь в недоумении проговорил:

— Что это?..

— Слева от тебя то, что ты искал, ничтожество — твоя драгоценная корона, конечно, — начала последовательно объяснять ему невидимая сущность витавшего повсюду Коу Корга, постепенно переходя с серьёзности на негромкий, однако вполне ощутимый сарказм. — А справа… Справа — умершее 12 лет назад его величество король. В своей новой кристаллической ипостаси. Правда ловко придумано? Он мог продолжать пожимать руки и говорить о положительных сдвигах в экономике государства с балкона. Но все прошедшие годы через его иллюзорный образ этой страной фактически управляли те самые клоуны, которых ты сейчас видишь перед собой.

И под воцарившееся со стороны Альфреда молчание, которое могло означать лишь то, что парень и понятия не имел что ответить, лукавый ао-шиньский колдун тотчас же вновь запустил потоки застывшего времени, возобновив события с той самой точки, на которой они остановились ранее.

А напоследок промолвил юному бунтарю только одну-единственную фразу, отозвавшуюся в голове Альфреда как колокол:

— «Прощай, ничтожество. Посмотрим, как ты выкрутишься без Джрагул-вуна на этот раз".

Конец третьей книги

* * *