Мало этого, даже со своими защитниками, тюргешами, согдийцы не умели найти общий язык. Только разногласия между спасаемыми и спасителями в 707 г. дали возможность стесненным арабам унести ноги в Хорасан. Такие же неурядицы повторились в 709 г., и это позволило Кутейбе взять Бухару. Разгром тюргешей тюрками в 710 г. совпал с захватом арабами Шоумана, Несефа, Кеша и подчинением Талекана. Красивые города были сожжены, население вырезано или уведено в плен. Караваны, нагруженные награбленным золотом и шелками, непрерывно шли в Дамаск, но Кутейба хотел большего.

В 711 г. он вмешался в ссору между хорезмшахом и шахом Хамджурда, восстановил хорезмшаха на престоле и с его помощью разгромил Хамджурд. Затем, мобилизовав покоренных бухарцев, несефцев и хорезмийцев, напал на Самарканд. Самаркандцы отчаянно сопротивлялись, потери с обеих сторон были очень большие, но, чувствуя, что удержаться против арабов не удастся, они направили послов за помощью к ишхиду Ферганы, князю Чача, кагану турков (вероятно, тех же тюргешей) и к китайскому императору. Какую помощь могли оказать Самарканду разгромленные тюрками тюргеши? Никакой! В Чанъань посол добрался лишь в 713 г., но император в помощи отказал: ему были нужны войска против тюрок{1177}. Впрочем, помогать было уже поздно. «Князь Чача и ишхид согласились с письмом самаркандцев, где было написано: «если арабы победят Согд — придет и вам черед»»{1178}, и двинулись на выручку. Кутейба получил об этом информацию и направил против них своего помощника Солейхи Муслима. Последний в ночном бою у деревни Бек-Обод разбил чачцев и ферганцев. Самарканд пал.

Осенью 712 г. Кутейба с несметной добычей и с толпами пленных вернулся в Мерв.

В 713 г. он мобилизовал уцелевших от прошлогодней резни согдийцев и, пополнив ими свои войска, напал на Ходжент, Фергану и Чач. Ходжент и Фергана пали, но Чач устоял. Назначенный туда имперцами на должность правителя некий тюрк Багадур-тудун отбился от арабов{1179}.

В Ферганской долине арабы могли столкнуться с китайцами, так как именно там была резиденция губернатора Западного края, но сведений об этом нет ни у тех, ни у других. Скорее всего оба противника старательно обходили друг друга, предпочитая не сталкиваться.

В 715 г. Кутейба пытался проникнуть в Восточный Туркестан, но известие о смерти халифа Валида заставило его вернуться. На обратном пути он был убит одним из своих военачальников за попытку поднять мятеж. Эпоха завоеваний на время кончилась.

По не следует связывать приостановку арабского наступления только с гибелью полководца. Огромные потрясения в тюркском каганате позволили талантливому хану Суду восстановить тюргешскую державу — барьер против арабской агрессии. Равным образом имперское правительство избавившись от тюркской угрозы, сумело удержать свое влияние в восточной части Ферганской долины. В 715 г. имперское войско, укомплектованное западными, десятистрельными тюрками, выгнало арабов и тибетцев из Ферганы. Но в 716 г. тюргеши нанесли имперским войскам поражение, а в 717 г. арабы и тибетцы снова напали на имперские укрепления Кашгара.

А в Китае… Как бы тюрки, арабы и тибетцы ни свирепствовали на границах Империи, самую страшную опасность для нее представляли китаянки. Императрица Вэй Шэ, супруга слабовольного императора Чжунцзуна, попыталась осуществить неудачную авантюру своей страшной предшественницы У-хоу. Благодаря влиянию на мужа ей удалось добиться казни его верных слуг, но, страшась того, что глаза императора откроются и он поймет, кто ему враг, она вместе со своей соперницей, принцессой Ан-ло, отравила его. Скрыв смерть монарха, заговорщицы подделали его подпись под указом об отречении от престола и возведении на трон его сына.

Разумеется, императрица назначила себя регентшей. Но затея и на этот раз не удалась. Родственник отравленного Чжунцзуна, Ли Лун-ки, ученый, хороший военачальник, уважаемый и любимый офицерами, солдатами и чиновниками, привязанными к династии Тан{1180}, встал во главе отборных войск, ворвался во дворец, отрубил головы обеим заговорщицам и возвел на престол своего отца Жуйцзуна (710 г.){1181}. Последний питал отвращение к ремеслу правителя и в 712 г. отрекся от престола в пользу своего сына (посмертный титул — Сюаньцзун).

Империя Тан выдержала еще одно испытание, но каждая победа ей давалась очень не легко.

Новый император простотой обращения и привязанностью к своей семье завоевал симпатии сторонников династии. Это помогло ему легко ликвидировать заговор своей тетки, которая пыталась его отравить. Заговорщики были казнены.

Затем в 714 г. был издан закон против буддизма, служившего опорой императрицы У. Буддийским монахам, исключая стариков и больных, было предложено вернуться к своим семьям, т. е. в податное сословие, а почитание изображений Будды было запрещено{1182}. Прекратились вечные заговоры при дворе, постепенно восстановилось нормальное управление, и через несколько лет империя Тан обрела силу не меньшую, чем при первых императорах{1183}. Ее положение кратко, но выразительно охарактеризовал Тоньюкук: «Сын Неба воинствен, народ в согласии, годы урожайны… нельзя тронуть их»{1184}.

Но на западе собиралась новая гроза — тибетцы заключили союз с арабами, а вождь черных тюргешей Сулу объявил себя ханом.

Запрещение исповедовать буддизм больно ударило по населению Кучи и Карашара, где буддизм был господствующей и привычной идеологией около 500 лет. Сменить укоренившееся мировоззрение по приказу оно, естественно, не могло, но неповиновение означало бунт, обреченный на неудачу. Однако кучасцы вывернулись чрезвычайно остроумным способом, о чем сохранилось сведение в одном из согдийских документов с горы Муг (документ А-9): «И есть такой слух: кучинцы и «им» [очевидно, древнее название Карашара, в китайской передаче — Ян], весь народ, в брахманскую веру перешли [вышли] — и знать, и купцы, и простой народ [работники], и 14 000 духовных наставников [учители, baxsi]»{1185}.