Вы только скажите, когда начинать.

К концу следующего дня комната совершенно преобразилась. Я упаковала одежду мамы, и ее отнесли на чердак. Ее щетку для волос с инициалами я отнесла в свою комнату Когда мы закончили работу, ничто в этой комнате уже не напоминало о маме. Теперь вей было готово к их возвращению.

Ответа от Патрика пока не было. Я убеждала себя, что ждать его еще рано, но в каком-то уголке сознания оставался страх, что Патрик может не вернуться.

Возможно, усомнившись в нем, я нанесла ему слишком глубокую рану.

Я гнала от себя эти мысли. Слишком рано, внушала я себе. Он вернется, обязательно вернется. Бенедикт и Селеста сумели начать новую жизнь, и я надеялась, что то же произойдет со мной и Патриком.

Я заметила, что Том Марнер несколько подавлен.

Это удивило меня, и я решила поговорить с ним, пока дети занимались с мисс Стрингер. Я спросила его, что случилось. Некоторое время он молчал, а потом сказал:

— Я замечательно провел здесь время. Я не хотел уезжать, когда у вас начались неприятности, но теперь все в порядке, и мне пора думать о возвращении.

— Я полагала, что за вашим рудником есть кому присмотреть.

— Конечно. Но не могу же я пробыть здесь вечность. И теперь, когда хозяйка вернулась, что ж, кажется, мне пора собирать вещи. Но мне этого очень не хочется…

— Нам будет жаль расставаться с вами. Не представляю, что скажет Белинда.

Том Марнер улыбнулся:

— Ха, в том-то и дело. Я и так довольно надолго задержался здесь. Но нужно же было подождать, пока все уладится. Теперь я могу уехать.

— Судя по всему, это вас не радует.

— Здесь у вас хорошо. Уж и не припомню, когда я в последний раз был так доволен — Всегда становится грустно, когда визит подходит к концу и наступает пора расставания. Но я надеюсь, что вы еще приедете к нам.

— Хотелось бы, — сказал он.

Значит, дело было в этом. Его тянуло на родину, но он не хотел расставаться с Англией. Это было понятно. Мы все будем сожалеть о его отъезде, потому что полюбили его.

Я волновалась за Белинду. Вначале Оливер Джерсон, а теперь Том Марнер. Она будет очень расстроена.

* * *

Вернулись Селеста и Бенедикт. К их приезду все слуги собрались в холле. Это была волнующая сцена.

Селеста светилась от радости. Она была красива как никогда. Я понимала, что все это, несомненно, благодаря Бенедикту. Я искренне надеялась, что он не просто играет роль любящего супруга, пытаясь искупить грехи, а действительно испытывает к ней глубокое чувство.

Получился настоящий праздник Я попросила мистера Эмери принести из погреба шампанское, чтобы все в доме выпили за счастливое возвращение миссис Лэнсдон. Селеста обратилась к собравшимся и поблагодарила за теплую встречу.

— Мне кажется, я уже почти поправилась, — сказала она.

Раздались аплодисменты.

В этот же день должен был состояться званый обед, на который были приглашены многие местные жители, сотрудничавшие с Бенедиктом.

Раньше Селеста настороженно отнеслась бы к такой перспективе, но теперь она изменилась. Она стала более доверчивой Бенедикт сказал ей, что любит ее, и она была горда тем, что помогает ему делать карьеру.

Я никогда не подумала бы, что люди могут так быстро меняться. Это было похоже на чудо.

Званый обед прошел прекрасно.

Селеста и Бенедикт были счастливы. По крайней мере, я надеялась на это, хотя время от времени мне казалось, что он играет заранее разученную роль Иногда мы встречались взглядами, и между нами пролетала искра понимания. Я знала, что моя мать навсегда останется в его сердце, что он будет вечно оплакивать ее, но рядом с ним была Селеста — живая, любящая, способная поддержать его.

* * *

Оказывается, никто в доме не предполагал, что Том Марнер вскоре собирается покинуть нас. Все были огорчены. Он был очень веселым человеком, всегда готовым уделить внимание любому человеку в доме.

— Весьма приятный джентльмен, — определила миссис Эмери, — пусть даже не с самой верхней полки.

Я рассмеялась и сказала, что мне и в голову не приходило раскладывать людей по полкам — Так уж принято говорить, — как бы оправдываясь, пояснила миссис Эмери.

Мисс Стрингер сказала.

— Обе девочки очень расстроены, но особенно Белинда. Она спрашивает, далеко ли до Австралии.

Я слышала, как она рассказывала Люси про людей, путешествовавших на кораблях тайком, и, полагаю, представляла себя в этой роли. У этого ребенка богатое воображение.

Белинда всегда была несдержанна в проявлении своих чувств. Разве она не пыталась разрушить нашу с Патриком жизнь из-за своего слепого увлечения Оливером Джерсоном?

Я попробовала выяснить, насколько глубоко она привязана к Тому Марнеру Она все время задавала вопросы насчет золотых рудников.

— Повезло тебе там родиться, Ребекка, — сказала она. — Ты счастливая!

— Я не считаю это каким-то особенным везением.

Уверяю тебя, это не самое подходящее место для младенцев.

— Вот было бы здорово, если бы я родилась на приисках А до Австралии далеко?

— Она как раз на другой стороне света, — вызвалась объяснить Люси.

— Туда плывут на больших кораблях, которые перевозят множество людей, и некоторые едут «зайцем».

— Что ты знаешь про «зайцев»?

— Это те, кто ездит без билетов. Они пробираются на корабль, когда он стоит в порту, и прячутся там.

А когда корабль выходит в море, они вылезают, потому что их уже не смогут высадить.

— Их высаживают в ближайшем порту.

— Ну, самые хитрые прячутся до тех пор, пока не приедут в Австралию.

— Нельзя так долго прятаться.

— Можно, если сумеешь, — и она испытующе посмотрела на меня.

— Уж не собираешься ли ты сама попутешествовать? — спросила я.

— Это было бы здорово, — сказала она, сверкая глазами.

— Тебе бы там не понравилось. Если бы тебя нашли, тебе пришлось бы работать до тех пор, пока не высадили бы.

— Ну и что? Я бы работала, правда, Люси?

— Я бы тоже.

— И ты стала бы чистить овощи, мыть камбуз, драить палубу? — спросила я.

— Я бы драила палубу, — сказала Белинда. — А Люси пусть моет и чистит овощи.

— Чепуху вы мелете, — сказала я.

На самом деле Белинда обеспокоила меня. Она была склонна воплощать свои фантазии в реальность.

* * *

С Ли что-то происходило. Она стала очень задумчива. Несколько раз я не получала от нее ответа на свои вопросы. Она смотрела на меня так, словно понятия не имела, о чем я только что разговаривала с ней.