Но теперь Глория должна сказать, где похоронен маленький Дитер. Обязана! И как же неприятно подозревать старую подругу! Последнее время они не переписывались, и теперь Мадди знала, почему. Глория держала ключ к ее счастью – если бы только они могли поговорить по душам, и Мадди узнала бы, где похоронено маленькое безжизненное тельце. И тогда она снова сможет жить спокойно.

Но сейчас, ради всех присутствующих, нужно изображать спокойствие и пригласить парочку в Бруклин. Но не сейчас, а когда она привыкнет к мысли о том, что Грег женат на Глории. Она не вынесет вида супругов, пока не разберется в собственных чувствах.

Все расстались перед походом в Баттерси-парк. Огни, мерцающие на Саут-Бэнк, были похожи на факелы, сияющие в темноте. Эта специальная подсветка на тротуарах, освещавшая дорогу пешеходам, о которой говорили все. Огоньки обрисовывали статуи и некоторые здания. Просто волшебство! И Мадди легче скрыть отчаяние и с деланой веселостью болтать о всяких пустяках.

Она пожимала руки, желала счастья, не давая Глории увидеть ее боль.

– Если хотите, достану вам билеты на завтрашний показ, – предложила она, от всей души надеясь, что они откажутся.

– Завтра мы идем на мюзикл, а потом уезжаем. Приятно было повидаться. Обещаю больше не пропадать.

Все они давали обещания, которые не собираются сдержать. Все такие вежливые, фальшивые и пустые. Какое облегчение смотреть, как они усаживаются в такси!

– Никогда не знаешь, что принесет день, – философски заметила Плам по пути домой. – Ты вела себя очень деликатно, дорогая.

Она сжала руку племянницы в темноте. И этот материнский жест открыл ворота скорби. Мадди почувствовала, как слезы обжигают щеки.

Плам догадалась, как ей плохо, хотя не знала и половины всего произошедшего. Но Мадди было достаточно знать, что в мире у нее остался хотя бы один преданный друг, скорее мать, чем тетка.

Сидя в зале, Грег не слышал ни слова, произнесенного на сцене. И в смятении смотрел перед собой. Потрясение от вчерашней встречи еще не прошло. Выбросит он когда-нибудь из головы Мадди Белфилд? Он уже думал, что пережил ее отказ, но одна улыбка – и она снова постоянно рядом, пусть и невидима! Бедная Глория! Он сделал ужасную ошибку, женившись на ней! Поторопился надеть ей кольцо по совершенно неверным причинам! Что он испытывал к Глории, кроме участия и похоти? Мадди совсем не обязательно было что-то говорить или делать, чтобы растопить сковавший его сердце лед. Мадди – это Мадди, когда-то его верный друг и родственная душа, любовь всей его жизни. Почему все пошло наперекосяк? Он никогда этого не поймет. Но теперь слишком поздно пытаться все исправить. Он сделал выбор и теперь должен быть справедливым к Глории, подарить все игрушки, которые сделают ее счастливой. Ничего, все будет хорошо, если между ним и Мадди будет достаточное расстояние. Остается надеяться, что они найдут компромисс.

– Не всегда получаешь то, чего хочешь, – услышал он голос произносящего проповедь мистера Афтона. – Получаешь то, в чем нуждаешься.

А он был рад владеть ее телом в постели.

Грег еще помнил благодарный взгляд Глории, когда он нашел ей жилье и работу, когда надел ей на палец кольцо с рубином. И она будет благодарна ему еще больше, когда он построит новый дом и когда у них появятся дети. Тогда у них будет все, что им нужно. И этого достаточно. Должно быть достаточно. Больше он ничего ей не сможет дать. Она не Мадди и никогда ею не будет. Но он всей своей жизнью попытается возместить ей этот неоспоримый факт.

Мадди с тревогой слушала «BBC Уорлд Сервис»: сначала Суэцкий кризис, потом Венгрия. Восстание в Венгрии, которое началось так успешно, теперь терпело поражение, и русские танки стояли на улицах Будапешта. Люди гибли, бессильные противостоять террору. Мольбы венгров о помощи не были услышаны Западом, и Мадди думала о бедняге Анри, который наверняка пребывает в ужасном настроении. Каждый в ателье знал, что у него остались в Венгрии родственники, и он беспокоится за безопасность племянника и племянницы.

В такие минуты Мадди хотела оказаться среди людей, которых любила, а не сидеть в отеле на юге Франции, за тридевять земель от Плам.

Прошло девять месяцев с тех пор, как она в последний раз побывала в Йоркшире. Приезжала на свадьбу Плам. Она и Стивен зарегистрировались в Скарпертоне и обвенчались в церкви Святого Петра. Как она гордилась тем, что выбрана старшей подружкой!

На Плам был бархатный костюм цвета осенних листьев с узкими норковыми манжетами и воротничком. Новобрачные выглядели такими счастливыми, а Мадди так им завидовала! Но Плам заслужила каждую унцию счастья, выпавшего на ее долю.

Мадди составил компанию актер Джулиан Шоу. Они были любовниками, роман тянулся вяло, но теперь уже оборвался, потому что она была слишком занята, а он стремился сделать карьеру в Голливуде. У Мадди были и другие молодые люди, но никто не увлек ее настолько, чтобы оторвать от фотосессий и примерок.

И все же, стоя на продуваемой ветрами набережной в Кап Ферра, глядя на бледное зимнее солнце и бирюзовое море, позируя перед камерами и пытаясь выглядеть безразличной, она испытала странный момент ясности, словно чей-то голос прозвенел в голове хрустальными осколками: «Что, спрашивается, Мадлен, ты делаешь здесь, когда твои ровесники умирают на улицах? Поезжай домой, делай что-то полезное…»

Она не впервые слышала этот навязчивый призыв. Все началось, когда работа ей разонравилась. Когда она поняла, провалы и пустоту в душе не заполнят никакие показы и демонстрации. Она устала от Лондона. От такой жизни. И с тех пор в ее ушах все чаще звучит наставительный голос, похожий на голос школьной учительницы: «Перестань заниматься глупостями и делай что-то полезное. Пора платить по счетам».

Голос был очень похож на голос Плезанс Белфилд или бабушки Миллс из Чадли, с ее типично ланкаширским выговором. Мадди прекрасно представляла себе, что такое воздушные налеты, когда весь мир разлетается вдребезги. Ей пришлось жить одной в незнакомом месте. То же самое случалось и с детьми по всему миру. А она гарцует на ветру, полуголая, дрожа и пытаясь сосредоточиться. Чем она может помочь? Послать деньги в фонд помощи? Слишком легко…

– Мадлен! Очнитесь, Мадлен!

Она стояла, как в трансе, забыв обо всем.

– Мадди Белфилд, что это на тебя нашло?

Именно в этот момент она поняла, что с карьерой модели покончено. Только сегодня утром она наряжалась и принимала картинные позы, а сейчас летела в Париж, потом в Лондон, на Кингс-Кросс. И даже не оглянулась!

Все считали, что у нее нервный срыв, но она ехала домой, к холмам и старому дому, чтобы успеть как раз к Рождеству. Слишком долго она отсутствовала!

Чармейн и Белла подумают, что она спятила… Ей так и не удалось сколотить приличное состояние, но теперь ей все равно! Работа моделью помогла ей войти в самые гламурные круги, но рано или поздно все это все равно должно было кончиться. В конечном счете от нее ничего не зависит. У нее хорошая интуиция. Лучше уйти самой, чем ждать увольнения. «Увольняйся, пока на коне».