Немало интересных страниц книги посвящено рассказу о германской дипломатии, о механизме ее создания и работы; вскрыта ее классовая сущность, тесно связанная с геополитикой, теорией «избранного народа». Но, пожалуй, наибольший интерес для читателя представляет предыстория подписания советско-германского пакта о ненападении.

Искусство советской дипломатии сорвало планы мюнхенцев по развязыванию войны между Германией и СССР. Когда стало ясно, что англо-франко-советские переговоры обречены и создать фронт коллективной безопасности не удастся, Советское правительство вынуждено было принять германское предложение о заключении торгово-кредитного соглашения, а затем и договора о ненападении.

Автор объективен в изложении этой очень сложной темы. В книге показано, с какой осторожностью, с какой оглядкой шло наше правительство на переговоры с Германией. Но пойти на такие переговоры все же пришлось… Этого требовала безопасность нашей державы.

Англия и Франция, сорвав переговоры с СССР, вели секретные переговоры с фашистами. Летом того же года милитаристская Япония напала на Монгольскую Народную Республику. Красная армия вела тяжелые бои с японской армией. Но до последнего часа, используя буквально все возможности, СССР стремился к союзу с Англией и Францией. Германский посол Шуленбург 3 августа 1939 года, то есть незадолго до приезда Риббентропа в Москву, записал в своем отчете: «Мое основное впечатление таково, что Советское правительство в настоящий момент полно решимости заключить соглашение с Великобританией и Францией, если они пойдут ему навстречу». Но этому активно противились Даладье и Чемберлен. Заключение англо-франко-советского соглашения не входило и в планы Белого дома. Соглашение не было достигнуто не потому, что СССР пошел на заключение договора о ненападении, как утверждают фальсификаторы истории, наоборот, договор был заключен именно потому, что были сорваны московские переговоры. СССР подписал с Германией лишь пакт о ненападении, а не о союзе. Он был готов продолжить переговоры с Англией и Францией.

Советско-германский договор был подписан в Москве 23 августа 1939 года. Его содержание, как отмечает автор книги, советская дипломатия разработала с особой тщательностью. Статьи договора с исчерпывающей определенностью и абсолютной ясностью отнимали у агрессора всякую возможность чем-либо оправдать нападение на СССР. Обе договаривающиеся стороны обязались воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами. В случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая договаривающаяся сторона не должна поддерживать ни в какой форме эту третью державу. Правительства обеих договаривающихся сторон обязались информировать друг друга по вопросам, затрагивающим их общие интересы.

Договор был подписан сроком на десять лет. Советское правительство не пошло дальше обязательств, налагавшихся такого рода документами. Германская делегация предложила открыть договор пышной преамбулой о «дружбе» двух стран. На это И.В. Сталин ответил: «Советское правительство не может внезапно представить народу заверения о дружбе после того, как нацистское правительство на протяжении шести лет поливало его ведрами грязи». ЦК ВКП(б) и Советское правительство исходили из того, что пакт не избавлял СССР от угрозы фашистской агрессии, но давал возможность выиграть время в интересах укрепления нашей обороны, препятствовал созданию единого антисоветского фронта. Значение договора состояло прежде всего в том, что он серьезно подорвал единство внутри агрессивного фашистского блока, а это не могло не отразиться на ходе готовившейся войны. Например, в Японии 25 августа на заседании кабинета премьер Хиранума заявил, что «заключение пакта о ненападении между СССР и Германией противоречит антикоминтерновскому соглашению. Правительство решило прекратить линию на усиление антикоминтерновской «оси» между Японией и Германией… и ликвидировать прежние планы». Японский кабинет во главе с Хиранумой, выступавший застрельщиком совместной японо-германской войны против СССР, был вынужден 28 августа подать в отставку. Книга «На перекрестке трех стратегий» является убедительным ответом тем западным историкам, которые сейчас задним числом дают советы, как должно было вести себя Советское правительство в те суровые годы.

Пакт о ненападении был договором о поддержании мира между двумя странами. Мудрый шаг Советского правительства явился серьезным ударом по мюнхенской политике правительств Англии, Франции и США. Подписание пакта с Советским Союзом вызвало сильнейшее недовольство сил реакции, делавших ставку на немедленную войну против СССР. Особенно беспокоила самых твердолобых гитлеровцев возможность влияния пакта на настроения в широких массах немцев. Как отмечал в своем дневнике начальник генерального штаба германской армии генерал Гальдер, Гитлер во время совещания признал, что «пакт с Советским Союзом неправильно понят партией. Это пакт с сатаной, – заявил он, – чтобы изгнать дьявола». Он же требовал разъяснения для членов фашистской партии, что пакт является временной мерой и не меняет враждебного отношения к СССР.

Для советской дипломатии был очень актуален вывод В.И. Ленина, сделанный им в 1918 году: «Все, что может наша дипломатия дать, чтобы отдалить момент войны, дабы продлить перерыв, мы обязаны сделать, мы обещаем рабочим и крестьянам сделать все для мира».

Внешнеполитическая победа стратегии Советского Союза была закономерна. СССР с позиций марксистско-ленинской науки подходил к оценке экономических и социально-политических реальностей и потребностей развития международных отношений.

«История, – говорил Л.И. Брежнев, – жестоко наказала «умиротворителей», которые отвергли все предложения Советского правительства о коллективном отпоре фашистским агрессорам. Вопреки прогнозам и надеждам, господствовавшим тогда в Лондоне, Париже и Вашингтоне, фашистская Германия начала Вторую мировую войну нападением не на СССР, а на капиталистические страны Европы». Говоря о книге «На перекрестке трех стратегий», к сожалению, нельзя обойтись без замечаний. Первые две главы, повествующие о предыстории вопроса, несколько затянуты, перегружены второстепенным материалом. Их так и хочется скорее перелистать, чтобы перейти к сути интереснейшего исторического сюжета. Жаль, что нет карт, пояснений справочного характера. Но особенно обидно за ряд фактических погрешностей. Не «Дранх нах Остен», а «дранг», не Габино, а Гобино, не Гамолен, а Гамелен, не фон Ломберг, а фон Бломберг, по-русски принято писать не «форан-офис», а «Форин Оффис» и т.д. Этот упрек нужно адресовать вместе с автором и издательству.

Книга Игоря Андросова представляет несомненный интерес для широкого круга читателей. Воспитание интереса к отечественной и мировой истории, гордости за свою Советскую Родину, за советский народ – это важнейшие средства на пути к формированию патриотического мировоззрения у каждого советского человека. Книга вносит свой вклад в это важнейшее дело.

С. Семанов

«Молодая гвардия», 1981, № 2

Одной из форм борьбы за права человека являлось русское национальное движение, возродившееся как нормальный русский патриотизм в годы войны с фашистской Германией. Годы «оттепели» способствовали необратимым изменениям в общественной и духовной жизни. Возникает интерес к трудам дореволюционных историков – Н.М. Карамзина, В.Н. Татищева, Н.И. Костомарова, В.О. Ключевского, а также к произведениям русских философов – дореволюционных и эмигрантов – В. Соловьева, Н. Бердяева, В. Франка, И. Ильина, Г. Федотова и др. Все это способствовало созданию в 1964 г. на национально-православной основе тайной организации – «Всероссийского социал-христианского союза освобождения народа» (ВСХСОН), в которую вошли несколько студентов Ленинградского университета. Во главе ее встал Игорь Огурцов. К моменту ликвидации организации в ней насчитывалось 26 человек. Из материалов следствия члены организации узнали, что их раскрытию способствовал донос одного из ее участников – Александра Педона.